Напомню исходный материал, спровоцировавший затянувшуюся дискуссию.
Всеобщее избирательное право (ВИП) принадлежит народу, то есть совокупности людей, народившихся на территории России и по этой простой причине являющихся гражданами российского государства.
Но разве члены этой совокупности не обладают правами человека, образующими основу правового статуса личности и составляющими ядро конституционного права? Конечно же, да, обладают. Однако осознает эти права далеко не все. И еще меньше тех, кто ими пользуется.
Права человека фиксирует Всеобщая декларация, но она в силу своей декларативности никого ни к чему не обязывает. Декларативный характер носит также ряд норм Основного закона РФ – государства, призванного управлять делами российского общества. Того самого общества, которое, казалось бы, и является учредителем государства, наделяя его уставом, роль которого играет Основной закон.
Учреждений без учредителей, казалось бы, не бывает. Исключение составляет государство. Оно и есть такое учреждение, которому общество – его номинальный учредитель – пока что не способно указать его место – место своего слуги.
Избирательное право не должно быть всеобщим, оставаясь уделом лишь членов общества, которые готовы нести бремя содержания государства, управляющего избирательной машиной. Однако эту деятельность государства общество должным образом не контролирует, поэтому оснований доверять результатам голосования пока нет.
Члены общества, совокупность которых в норме и выступает в роли учредителя государства, должны формировать государственный бюджет, расходуемый в основном на собственные нужды государства, и на так называемые государственные услуги.
За то, чтобы избирательное право «в явном или скрытом виде принадлежало только собственникам и налогоплательщикам», выступает, в частности, Юлия Латынина. Задачу общества в отношении государства она усматривает в том, чтобы использовать его силу для обеспечения свободы. «Вопреки мечтаниям анархистов, государство нельзя отменить, его можно только использовать».
И я считаю, что общество должно использовать государство примерно так же, как господин использует раба. Но пока государство использует общество, понуждая его членов платить ему налоги.
Есть вещи, заниматься апгрейдом которых нет смысла. К их числу относится ВИП, провозглашаемое инструментом демократии. Что же касается избирательной системы, то она в России переродилась в соревнование политических партий.
Отсюда следует, что порядка с выборами мы не добьёмся, пока не упраздним ВИП, чтобы право избирать и быть избранными оказалось в руках членов общества. См. https://iarex.ru/articles/34968.html
А вот, что про ВИП написал популярный в прошлом политик: «ВИП не исчерпывает демократической программы, и признание его еще не делает демократом (…). Зато обратное утверждение – без ВИП нет демократии – безусловно верно». Эти слова принадлежат Льву Троцкому. См. http://www.souz.info/library/trotsky/trotl104.htm.
Демократия – вещь, ценность которой, на мой взгляд, не очевидна. Под завоеванием демократии (см. «Манифесте коммунистической партии») Энгельс, к примеру, подразумевал завоевание ВИП. И он, и Маркс полагали, что ВИП дает политическую власть пролетариату.
Развитие представительной системы в капиталистическом обществе привели к пересмотру его взглядов. «Имущий класс господствует непосредственно при помощи ВИП, — писал Энгельс в 1884 г. Позднее и это суждение было пересмотрено. В 1895 г. Энгельс писал, что рабочие Германии «превратили ВИП из средства обмана в орудие освобождения...
Социал-демократия в Германии гораздо больше преуспевает с помощью легальных средств, чем с помощью нелегальных или с помощью переворота. См. http://www.bibliotekar.ru/istoria-politicheskih-i-pravovyh-ucheniy-1/127.htm. Справедливость этого суждения продемонстрировал Гитлер.
А теперь о Владимире Павленко, использовавшем мою статью о ВИП как повод для самовыражения. И сделаю я это в последний раз…
В связи с упомянутыми мною критериями оптимизации г-н Павленко припомнил, что по этой теме о, ужас! защитился ныне покойный Борис Березовский. Но, как я полагаю, тот факт, что он защитил кандидатскую по теме «Многокритериальная оптимизация», ее нисколько ее не порочит.
Владимир Павленко инкриминирует мне «применение знаний и технологий в ущерб своей стране и народу», приписывая мне предложение «оптимизировать права сограждан примерно так, как зоотехник оптимизирует поголовье кур». Полагаю, что, среагировав на подобное, я бы унизил свое достоинство.
«Применение математических методов для анализа политических процессов» г-н Павленко считает «вещью проблемной», потому что «большая часть подобных попыток оборачивается примитивным шарлатанством».
Не буду лукавить: высшую математику я все-таки сдал. Насовсем. С пятой попытки. А что делать, если мне – правополушарному – плохо даются точные науки?! Тем не менее, формулу качества я написал…
Владимира Павленко возмутило мое определение креативного (от английского create – создавать, творить) «класса», как совокупности людей, умеющих думать и не опасающихся высказывать то, что они думают, в виду чего их нередко называют оппозицией.
Термин «совокупность людей», по мнению г-на Павленко, - не выдерживает критики, поскольку противостоит его мировоззрению, до которого мне, если честно, нет никакого дела.
Писательница из США – Стелла Пералес, любезно согласившаяся ознакомиться с выпадами г-на Павленко (против автора этих слов), так и не поняла, почему термин «креативный» мой оппонент привязывает к термину «оппозиция». «Креативный, - пишет Стелла, - переводится как творческий. Причем же тут оппозиция»?
Себя к «креаклам» г-н Павленко не причисляет, оставляя подобное причисление на моей «нечистой совести». Подобная характеристика моей совести позволяет сделать вывод, что г-н Павленко… клеветник. Если же он с этим не согласен, пусть приведет доказательства обюратного…
«Общество – иерархия почище государственной, - витийствует г-н Павленко, - ибо «не объединяет, а разделяет сограждан». И добавляет, что «Российское гражданское общество разделяет сограждан еще и фактом получения грантов и других агентурных подачек».
Простите, а причем тут я? Если у оппонента есть доказательства того, что я «иностранный агент», пусть он их представит. И же не понимаю, о каких подачках г-н Павленко толкует, критикуя мою скромную персону.
Его, как кадрового офицера «с младых ногтей учили считать себя частью народа. И служить именно ему, а не обществу». Противопоставление народа обществу писательнице Стелле Пералес показалось, по меньшей мере, забавным. Это, - пишет Стелла, - как в анекдоте про перевернувшийся автобус, но не с людьми, а с солдатами.
Пеняет мне г-н Павленко напрасно. Потому что я свой воинский долг перед Родиной исполнил. Поэтому применительно ко мне говорить о «всеобщей ненависти и презрении советского народа» явно не стоит.
Владимир Павленко оскорбился за сограждан в связи с моим утверждением про «умеющих думать» (о, да, умение думать – это страшное обвинение). Из чего, - полагает г-н Павленко, - следует продиктованное гордыней представление об эксклюзивности «креаклов», «высосанное» из моего «плодовитого пальца».
Да простит меня почтенная аудитория, хоть убейте, не припомню, чтобы когда-либо какой-либо мужчина что-либо отсасывал из моего «плодовитого пальца»…
Владимир Павленко приписывает мне намерение «лишить их (граждан. - Е. А.) достойного образования, сделав необратимыми кастовые различия». Он считает, что я их «защищаю подобно рэкетиру, в обмен на мзду, в данном конкретном случае – электоральную». Все это, извините, чушь собачья.
«Оскорбительным для сограждан» г-н Павленко находит и мой пассаж по поводу «не опасающихся высказывать то, что они думают».
Владимир Павленко приписывает мне «натуральное издевательство над теми, кого лишили всего, поставили на грань выживания. А теперь глумятся, что они молчат, боясь потерять кусок хлеба, от которого зависит физическое выживание – их самих и детей (…).
Так ведь и я поставлен на эту грань. Государственный Пенсионный фонд, не имея на то законных оснований, в нарушение Конституции РФ конфискует часть моей трудовой пенсии. В связи с этим мне, по-видимому, придется апеллировать в ЕСПЧ.
Не отличается изяществом и следующий перл: «Этой сыто, с отрыжкой, чмокающей публикой поощряется далеко не все идеи, которые высказываются, а только либеральные, например, отмена ВИП».
«Крайний цинизм» г-н Павленко усматривает в том, что «думающие люди (…) априори не могут поддерживать ни государство, ни власть, а должны быть ориентированы только на их разрушение». Этот «цинизм» г-н Павленко приписывает мне в качестве критерия «креативности». Якобы я заявляет, что «никакой иной оппозиции, кроме креаклизмовской, не существует и существовать не может. И то, и другое – натуральная, беспардонная, наглая и сознательная ложь».
Нет, г-н Павленко, это Вы вешаете на меня всех, накопившихся у Вас, собак.
Надо ли говорить, что мне никакого удовольствия не доставляет ворошить весь этот навоз. Однако еще меньше мне – правозащитнику – хотелось бы в нем оставаться.
Что же касается приписываемого мне тезиса о том, что «думающие люди априори не могут поддерживать ни государство, ни власть, а должны быть ориентированы только на их разрушение», то это обыкновенный навет. Такого я – христианин не мог сказать уж потому, что, как сказано в Библии, нет власти не от Бога. И лишь по этой причине я навсегда потерян для оппозиции.
Владимир Павленко предлагает от «новой власовщины, компрадорской раковой опухоли «избавляться с помощью хирурга и скальпеля». Что это, как ни призыв к террору в отношении инакомыслящих?
Предложенное мной определение креативного «класса» г-н Павленко расценил «не просто подлостью, но и полной чушью. Среди «креаклов», - продолжает он, - очень много голубых или, выражаясь церковным языком, содомитов. Или педерастов». Не знаю, как у читателя, а у меня все эти перлы вызывают чувство брезгливости…
Коснувшись вопросов методологии, в споре «эволюционизма и креационизма» г-н Павленко «никакой тектонической пропасти» не обнаружил. Заметив, что современные представления не отделяют материю от сознания, «которое рассматривается изначально заложенной в материю информационной программой».
За разъяснениями я обратился к людям сведущим. «Атеисты сами себя подставляют, - пишет Анатолий Погасий, недавно защитивший докторскую диссертацию в области религиоведения. – Произнося такие определения, как «изначально заложенный», они подразумевает кого-то, кто это сделал. Слово «программа» также подразумевает волю разума, ее разработавшего. Владимиру Павленко нужно лучше следить за своей речью, чтобы не порождать на свою голову новые вопросы».
Академик-секретарь отделения социально-экономических наук, член-корреспондент Академии наук Республики Татарстан, доктор философских наук, декан философского факультета Казанского государственного университета, Михаил Щелкунов поддержал моего оппонента. Он подтвердил, что актуальность так называемого «основного вопроса философии» действительно улетучивается даже в среде убежденных материалистов». Что, заметим, не может не радовать.
Что же касается извечного спора креационистов (не креаклов) и эволюционистов о причинах появления человека, то он пока не исчерпан. Точно так же не исчерпан и вопрос о первичности сознания или материи.
Автор этих строк г-н Павленко считает «стократ опаснее любого открытого врага, в том числе фашистского захватчика. Не ему и не нам с ним, надувая щеки, решать, какой быть стране, как он это предлагает. А народу – в том числе с помощью ВИП. Потребуется чего похлеще, чтобы поставить на место зарвавшихся от безнаказанности и потерявших чувство меры и даже инстинкт самосохранения «креаклов».
Нет уж, именно мне (в числе прочих, разумеется) решать какой быть моей стране. И не стоит пугать меня не «лихом, пока оно тихо», ни «трапом последнего самолета», поскольку я пока что никуда не собираюсь.
Соглашусь с оппонентом в том, что нам необходимо «сильное, мощное государство». Но не в том, что народ его имеет. Скорее уж наоборот…
«Ни слугой, ни ночным сторожем государство (…) быть не может, - пишет г-н Павленко, - потому что (…) народ, лишенный государства, обречен стать добычей других народов и государств».
Владимир Павленко заблуждается, полагая, что «Андурский и иже с ним добиваются превращения государства в «хлам» (…) и, в том числе, с помощью противопоставления «общества» государству».
Возражений против государства, как важнейшего института общества у меня нет. И я не собираюсь противопоставлять его обществу, слугой которого государство, наконец, должно стать.
Завершая очередной отклик на критику ВИП, г-н Павленко попросил извинения у «тех, кому резанула слух острота выражения (им. – Е. А) своих мыслей, особенно в Страстную неделю».
Бог простит, г-н Павленко. Если сочтет это необходимым. А я не прощу. И, как я думаю, уважаемое информагентство поступило неосмотрительно, предоставив Вам свою площадку. Ведь Вы ее, г-н Павленко, использовали как отхожее место. А в мой адрес изрыгнули много такого, что позволило бы мне затаскать Вас по судам. Однако связываться с Вами я не буду. И впредь вступать в дискуссию с Вами не стану.
Тему критики ВИП завершенной не считаю и не считаю исчерпанной проблематику российского общества, которого, как субъекта в природе пока не существует. Именно это позволяет государству «насиловать» своих граждан.
Но, как заметил издатель и публицист из США эксперт Илья Трейгер, налоговые отчисления, на которые он, якобы, содержит государство, это те деньги, которые у него отбираются насильственным путём. См. https://iarex.ru/news/35086.html.
Вот вам и хваленая американская демократия. Впрочем, российская ничуть не лучше…
Комментарии читателей (0):