На совещании с постоянными членами Совета безопасности России Владимир Путин представил новую концепцию внешней политики РФ.
Именно в такой модуляции 15 февраля сообщили об этом все СМИ. Создается такое ощущение, что этот документ писал сам президент. Однако, выдохнув после пафосных замечаний президента о «мягкой силе», понимаешь, кто этот документ готовил. Новый концепт внешней политики России был анонсирован В. Путиным в первом указе в день инаугурации 7 мая 2012. Там новоизбранный президент, обозначив векторные тезисы, поручает подготовить новую концепцию внешней политики РФ МИДу с целеуказанием на Россотрудничество во главе с бывшим депутатом Государственной Думы Константином Косачевым.
Так почему же такой важный для будущего страны документ представляет президент, а не его авторы? И почему текст не представлен хотя бы экспертному сообществу, если не обществу вообще? Почему в процессе подготовки важнейшего для страны документа не состоялось ни одной широкой экспертной дискуссии, ни одного слушания в Государственной Думе или в Общественной Палате РФ? По крайней мере, ничего по этому поводу ни одна поисковая интернет-машина не сообщает. Вот по поводу возможной длины избирательного бюллетеня на предстоящих региональных выборах в сентябре — да, забит весь информационный поток. По сравнению с этим «важнейшим вопросом» какая-то новая концепция внешней политики мелочь, так — ерунда.
Конечно, согласно конституционной норме, внешнюю политику страны определяет президент. Безусловно, это право и ответственность президента. Однако думается, что усиление внешней политики России, хотя бы концептуальное, требует серьезного экспертного и общественного обсуждения. Подобный документ, как Концепция внешней политики России, должен проходить, как минимум, через обсуждение обеими палатами Парламента. А перед тем как широко и публично обсуждаться обществом, по крайней мере, на уровне экспертного сообщества. Это только укрепило бы значимость документа и усилило бы внутреннюю легитимность самого верховного главнокомандующего.
Возвращаясь к авторам анонсированного, но не опубликованного важнейшего для будущего страны документа, стоит отметить, что в англосаксонском словосочетании soft power для них, очевидно, главным является «мягкость». Этот тезис они сами подтверждают всеми «карьерными успехами» последних лет. А в первоисточнике, т.е. в современной американской внешнеполитической практике, главным является «сила». Яркие результаты soft power США это «оранжевая революция» на Украине, «революция роз» в Грузии и «арабская весна», затянувшаяся на пару лет, которой не видно конца. Важно в этом подходе — кто исполнители. Кондолиза Райс, любимая ученица старика Бжезинского, например , никак не рифмуется с Косачёвым, руководителем Россотрудничества. Вернее рифмуется, но в полярности не бьётся.
У экспертного сообщества накопилась масса вопросов к ведомству Косачёва. Ответов, на которые не даёт ни само ведомство, ни его руководитель. В первую очередь, это вопросы, касающиеся провальной «соотечественной» политики. Несмотря на всю очевидность провала этой самой политики, её с маниакальной энергией продолжают проталкивать в ведомстве Косачёва. Есть опасение, что именно эту самую дискредитированную «соотечественную» систему, временно переименованную в «мягкую силу», и пытаются пропихнуть как часть новой концепции внешней политики.
Кто-то очень торопится, подсовывая «сырой» документ президенту и еще убедив Путина принять на себя его авторство, с целью, прикрываясь сиятельным именем, творить свою МЯГКОсильный ревизионизм?
В любом случае, пока озвученный президентом документ не опубликован, сомнения и вопросы останутся.
Алексей Мартынов — директор Международного института новейших государств, специально для ИА REX
Комментарии читателей (3):
Что же до экспертизы, его обсуждения, внесения поправок и пр. в профильных комитетах Федерального Собрания, то увы, Россия еще до этого не доросла... Демократия в коротких штанишках.