«Глупость или измена?»: ноябрьские параллели. Дмитрий Солонников

14 ноября (по новому стилю) 1916 года депутат Павел Милюков произнес в Таврическом дворце Санкт-Петербурга на заседании Государственной Думы свою знаменитую антиправительственную речь «Глупость или измена?»

На прошедшей неделе такие слова с думской трибуны не звучали, но контекст истории повторяется. Правящий кабинет министров снова подошел к черте, когда данный вопрос в его адрес становится актуален.

Для этого есть целый ряд поводов, демонстрирующих явное неумение или нежелание правительства Медведева заниматься реальным управлением страной.

Из последних событий.

В правительстве решается возможность выполнения поручений президента Владимира Путина о существенном увеличении продолжительности жизни и улучшении качества медицинских услуг. Как обычно, в правительстве два мнения. Министр здравоохранения Вероника Скворцова предлагает инновационный сценарий за 6 трлн. руб., который, по её мнению, и мог бы исправить ситуацию. Министр финансов Антон Силуанов настаивает на сохранении бюджетного сценария за 2,7 трлн. руб. Характерно, что окончательное решение не принято ни в чью пользу, и ситуация фактически подвешена. То есть, одобрены цели инновационного сценария, но финансирование осталось на уровне бюджетного. Как сказал по этому поводу премьер-министр Дмитрий Медведев, правительство будет следить «за реальной ситуацией в экономике и своими финансовыми возможностями». То есть если поручение Президента снова не будет выполнено, то, как бы, никто не виноват, хотели ведь как лучше...

Чуть раньше ситуация с пенсионной реформой, реализации которой уже в этом году также добивался президент. В результате спора между вице-премьером по социальным вопросам Ольгой Голодец и министрами экономического блока — главой Минэкономразвития Андреем Белоусовым и министром финансов Антоном Силуановым — все сроки подготовки документов были сорваны. Организовать принятие единого решения и его реализацию правительство не смогло, и Путин, взяв ответственность на себя, вынужден был отправить закон о пенсионной реформе на доработку, отложив его вступление в силу до 2014 года.

Может быть, в правительстве банально на все нет денег?

Тогда именно этим объясняется настойчивое желание нынешнего кабинета начать новый этап массовой распродажи недр и государственных активов.

В октябре министерства энергетики и природных ресурсов выразили желание обеспечить допуск частных и зарубежных компаний к освоению российского шельфа уже в 2013 году. Но и здесь не все пошло гладко. В дело вмешался лично Президент: норма, когда осваивать шельф могут только компании с государственным участием и опытом работы на морских месторождениях не менее пяти лет (а это только «Газпром» и «Роснефть») была сохранена. Однако правительство не сдается. И, как сказал на прошлой неделе министр природных ресурсов Сергей Донской, может все-таки принять решение о возможности допуска частных нефтегазовых компаний к работе на шельфах уже в середине декабря. Интересно, как к этой инициативе отнесется Путин?

Кроме природных ресурсов в стране еще сохранилась государственная собственность, и её тоже можно продать.

На горизонте замаячил образ нового Чубайса, который активно примеряет к себе вице-премьер Аркадий Дворкович, уже не первый год лоббирующий распродажу важнейших государственных активов. Но дело идет не так быстро, как ему бы хотелось.

Так, если изначально правительство России планировало получить от приватизации в 2012 году не менее 300 млрд. рублей, то позднее Минфин снизил эту оценку до 200 миллиардов, а в октябре первый вице-премьер Игорь Шувалов сообщил, что Федеральный бюджет России от приватизационных сделок 2012 года может получить около 180 млрд. рублей.

Теперь же министр экономического развития Андрей Белоусов вообще предложил перенести намеченную на 2012 год приватизацию компаний на весну 2013 года, объяснив это плохой конъюнктурой до сдачи компаниями годовой отчетности. Как будто это было не известно раньше, на момент первоначально принятия решения о распродаже.

Но Аркадий Дворкович не успокаивается, и вот уже в его интервью французской газете «Фигаро» звучит заявление о скорой приватизации компании «Роснефть». И это сверх объявленных ранее к продаже пакетов акций Новороссийского морского торгового порта, ОАО «Современный коммерческий флот», банка ВТБ, «Росагролизинга», ОАО «Объединенная зерновая компания» и ОАО «Российские железные дороги».

Но пока что распродажа собственности успешно шла только в министерстве обороны. Правда, с печальными последствиями для её организаторов.

Все это объяснимо, когда под идеями распродажи государственных активов нет экономического обоснования. Однако тогда как же быть с прямым указанием президента страны, специально отметившего, что приватизация нужна России «в первую очередь для того, чтобы повысить уровень конкуренции в экономике, расчистить поле для частной инициативы».

Но авторы новой приватизации действуют совершенно из других соображений, как говорил Дмитрий Медведев: «Приватизация — это некий индикатор». И, как мы видим, для её творцов есть несколько мотивов для своей настойчивости.

Или же это следование собственным либеральным убеждениям, сформированным еще во времена Гайдара и Чубайса.

Или же попытка застолбить сегодня себе место в западной элите, продемонстрировав реальную готовность борьбы за её идеалы.

Или же действительно невозможность придумать другого источника поиска денег для обеспечения жизни страны, кроме как распродажи всего подряд.

Нет внятной финансовой политики, а Центробанк больше ориентируется на рекомендации МВФ и МБРР, чем на потребности экономики .

Нет своей политики реиндустриализации, развития собственных промышленных производств и выхода из нефтегазовой зависимости.

Нет сколько-нибудь эффективной стратегии новой креативной экономики, а идеи инновационного развития и модернизации не выходят из области PR в реальную жизнь.

И как мы видим, правительство не только не решает эти стратегические задачи, но не занимается и тактическими проблемами. Как говорил классик: «В ситуации, когда нужно принять трудное решение, самое лучше решение — это не принимать ни какого решения».

И правительство их не принимает.

Ответственность за часть из них перекладывается на плечи президента. Часть спускается на тормозах. Правительство или специально не хочет что-то решать, или просто не умеет это делать.

После речи Милюкова 14 ноября 1916 года прошло три месяца до февральской революции, и где оказалось это правительство и вся страна?

Может быть, смена бездействующего кабинета министров в шестнадцатом году не допустила бы событий семнадцатого и всего последующего кошмара.