Особенности внутрирегионального сотрудничества
По оценкам экспертов, между странами ЦА наблюдается только видимость тесного сотрудничества в военно-политической и экономической сферах через организации вроде ШОС и ОДКБ. Однако в реальности уровень внутрирегионального сотрудничества оставляет желать лучшего. Как отмечалось, ОДКБ и ШОС были созданы для решения определенных тактических задач (в основном, дипломатического характера), при этом события в Кыргызстане 2010 года показали, что в случае возникновения реальных угроз безопасности эти структуры оказываются неэффективными. В этой связи у экспертов преобладает скептическая оценка относительно дальнейшей роли этих организаций как механизма повышения внутрегионального сотрудничества («ОДКБ — клуб подготовки военных кадров», «ШОС — китайский зонтик»).
Эксперты, рассматривающие ситуацию в ЦА с точки зрения «борьбы за региональное лидерство», считают лидерами региона Казахстан и Узбекистан. При этом, по мнению специалистов, сложилось устоявшееся позиционирование этих стран, как конкурентов. Такая ситуация мешает развитию двусторонних отношений, ведь два сравнительно сильных государства в Центральной Азии должны вести не соперническую, а согласованную политику, чтобы обеспечить стабильность региона.
Однако на уровне руководства стран такое понимание, по мнению экспертов, отсутствует. Более распространено пренебрежительное отношение: «чем слабее сосед, тем я сильнее». В этой связи эксперты говорят о процессе хаотизации в регионе, выражающейся в отсутствии общих стратегий и задач. Каждое государство думает и принимает решение, исходя исключительно из собственных интересов, ни одна страна не готова нести ответственность за ситуацию в регионе в целом.
По мнению некоторых других экспертов, идея «регионального лидерства» для ЦА — устаревшая концепция. Но даже если борьба за лидерство существует, именно соперничество и конкуренция, в случае если они примут системный характер, могут стать основой для структурирования региона.
БУДЬТЕ В КУРСЕ
В связи со всем вышесказанным возникает вопрос о причинах роста обособления в регионе. Во-первых, существует мнение, что превращение региона в организованную структуру не выгодно США и России, и эти государства проводят целенаправленную политику по принципу «разделяй и властвуй». Управлять разобщенными субъектами всегда проще, чем выстраивать отношения с сильным союзом стран. Для иллюстрации эксперты приводили в пример ситуацию, когда к концу 1990-х годов позиции России в центральноазиатском регионе постепенно ослабевали, и Узбекистан изменил свой внешнеполитический вектор в сторону Запада. В апреле 1999 года президент РУ И.Каримов предложил НАТО установить более тесное сотрудничество, а спустя месяц заявил о выходе Узбекистана из Договора о коллективной безопасности и поднял вопрос о целесообразности присутствия российских войск в Таджикистане. Также Ташкент и Бишкек выступили с консолидированной позицией по проведению переговоров с афганскими талибами. При этом, можно предположить, что руководство Кыргызстана и Узбекистана не могло столь демонстративно не считаться с интересами России, если бы не получили некие гарантии Запада, крайне заинтересованного в изменении геополитической ситуации вокруг Афганистана. Когда осенью того года Ахмад Шах Масуд (единственный, кто продолжал бороться с талибами в Афганистане) остался без внешней подпитки, боевики неизвестного «Исламского движения Узбекистана» (ИДУ) вошли с территории Таджикистана сначала в Кыргызстан, а затем весной 2000-го — в узбекскую часть Ферганской долины. Это вторжение имело самые серьёзные последствия для всей региональной системы безопасности Центральной Азии. Столкнувшись с хорошо организованными боевыми формированиями, Ташкент и Бишкек срочно обратились за помощью к Москве. Изменение их внешнеполитической ориентации вновь в корне поменяло геополитическую ситуацию, сложившуюся в регионе к началу 1999 года.
Во-вторых, практически все эксперты утверждают об усилении в регионе тренда на самоизоляцию и дезинтеграцию, что отражает достаточно объективный запрос элит и общественного мнения в странах региона на укрепление национальных государств. Несмотря на общее историческое прошлое, между странами остается все меньше и меньше оснований для сближения. И эта тенденция будет усиливаться по мере отдаления от советского периода истории и смены поколений. Об этом свидетельствуют показатели внутрирегионального сотрудничества в экономической и гуманитарной сферах, которые неуклонно снижаются.
В-третьих, в странах региона сформировались авторитарные режимы, при которых интересы государства часто подменяются интересами отдельных элитных групп. При таких режимах не может быть и речи о выработке общерегионального интереса, так как это автоматически предполагает отказ авторитарных лидеров от части своих полномочий и утрату ими свободы действий. Поэтому все интеграционные инициативы в ЦА на сегодняшний день не более чем идеологическая ширма.
Проблема взаимодействия стран региона проявляется не только на концептуальном уровне, но и при выстраивании двусторонних отношений между отдельными странами. Так, нерешёнными остаются многие вопросы в сфере водопользования, энергетики и транспортного обеспечения, ощущается огромный дефицит в совместных разработках и инфраструктурных проектах. Проблема во многом заключается в элементарном отсутствии действенных каналов обмена мнениями между странами. Кроме этого есть проблема оторванности экспертных кругов стран от центров принятия решения. Хотя, по утверждениям узбекских экспертов, в Узбекистане связь между госаппаратом и экспертными кругами достаточно налажена.
Также в отношениях между отдельными странами региона существуют зоны потенциальных конфликтов. Наибольшую напряженность создает Рогунская ГЭС, строительство которой воспринимается руководством Узбекистана, как покушение на национальную безопасность страны. Таджикистан занимает непримиримую позицию и намерен любыми способами достроить ГЭС, что является для него в свою очередь одним из национальных экономических приоритетов. Продолжающиеся споры вокруг этого вопроса красноречиво свидетельствуют о недоговороспособности элит двух республик. Эксперты отмечают, что Узбекистан будет вынужден пойти на крайние меры, если строительство ГЭС все же завершится (или, когда станет очевидной возможность завершения строительства). Т.е. сложилась крайне напряженная ситуация между двумя соседними государствами региона. При этом эксперты говорят о двоякой позиции, которой придерживаются в этом спорном вопросе российские власти, которые в Душанбе говорят о важности проекта для экономики Таджикистана, а следом, в Ташкенте, выступают против строительства ГЭС.
При всей очевидности фрагментации региона, большинство экспертов настаивает на необходимости сближения и объединения стран Центральной Азии. Есть убеждение о прямой зависимости степени интегрированности региона с уровнем его развития и защищённости от внешних угроз: «Если мы хотим, чтобы регион был единым, хотя бы таким, как при Советском Союзе, нужно, чтобы не только Казахстан развивался или Узбекистан, а развивались все параллельно, осуществляли какие-то взаимные проекты, без разницы, на какой территории, Узбекистана или Таджикистана, нужно, чтобы все вместе участвовали». Должна применяться классическая схема — «мы сильны, когда мы вместе». Отдельные эксперты подвергают сомнению такой подход. Интеграция не является обязательным условием устойчивого развития, считают они. Тем более что в странах региона отсутствуют предпосылки для возникновения угрозы внешнего военного вторжения. Что касается потери экономических, сырьевых, ресурсов, то нынешние режимы сами добровольно продают природные богатства своих стран без всякого принуждения. Поэтому более жизнеспособным представляется вариант, когда страны ЦА взаимодействуют, сотрудничают, но сохраняют государственный суверенитет, не вступая в тесные интеграционные образования. Особенно если учитывать, что интеграция сейчас, чаще всего, рассматривается сквозь призму России, которая способна только силовым методом объединить регион вокруг себя.
Добровольной интеграции с учётом сложившихся обстоятельств в регионе быть не может, убеждены эти эксперты. Поэтому при проектировании будущей модели 10 взаимодействия стран региона лучше всего говорить о пяти отдельных государствах, которые выстраивают равноправные взаимоотношения в регионе. Интеграция при таком раскладе абсолютно лишняя категория, препятствующая конструктивному восприятию реальности.
Угрозы безопасности региона
Роль внешних игроков при изменении ситуации в Центральной Азии велика, но, по оценкам экспертов, вектор развития любого из государств в регионе определяют внутренние причины. В пример приводится смена власти в Кыргызстане, которая произошла не под влиянием США или России, а, главным образом, из-за внутригосударственных проблем, существовавших на тот момент. Иначе говоря, при прогнозировании будущего необходимо, прежде всего, отталкиваться от комплекса внутренних угроз.
По результатам экспертного обсуждения было выявлено несколько наиболее значимых угроз безопасности для стран региона (При этом при рассмотрении корпуса угроз всегда необходимо учитывать страновую специфику. Так, одна и та же угроза может иметь совершенно разную степень актуальности для той или иной части региона).
Исламский радикализм
Повышение уровня религиозности населения региона — объективный тренд. Вместе с тем, обращает на себя внимание увеличение количества последователей исламских фундаменталистских организаций, которые ранее не были распространены в ЦА. Опасность этого процесса связывается экспертами с возможной политизацией ислама и появлением мощной политической силы на фоне слабости государственных и общественных институтов. Тем более что уже сейчас исламские организации в Центральной Азии опираются на доступную для широких масс идеологию и пользуются международной финансовой и, возможно, военной поддержкой.
По мнению экспертов, политический ислам в регионе пока ещё на стадии становления: он расширяет ресурсную базу, формулирует политические требования и готовит социальную почву, постепенно позиционируя себя в качестве альтернативы светскому государственному и общественному вектору развитию. Для этого в странах Центральной Азии существуют все необходимые социальные и политические условия (бедность, коррупция, имущественная дифференциация и пр). Сформировавшись в качестве политической силы, исламисты будут стремиться к созданию нового государственного объединения на территории Центральной Азии. Пока такая перспектива всерьёз не воспринимается, но, по мнению отдельных экспертов, это всего лишь вопрос времени.
Наибольшую угрозу, по оценкам экспертов, исламизация представляет для Казахстана и Кыргызстана, где у населения низкий уровень религиозных знаний и отсутствует иммунитет к фанатизму.
Афганская угроза
Афганская угроза актуализируется в связи с возможностью вывода коалиционных войск к 2014 году. Есть мнение, что бедная и живущая за счёт производства наркотиков страна, оставшись предоставленной сама себе, опустится в пучину хаоса (гражданская война). В этом случае, по мнению ряда экспертов, южные границы Центральной Азии превращаются в постоянный источник угроз безопасности для стран региона. Рост числа беженцев и нелегальных мигрантов также возможные последствия дестабилизации Афганистана.
Однако уход США, по мнению некоторых экспертов, не обязательно приведет к негативному развитию ситуации в Афганистане и регионе в целом. Во-первых, полного вывода коалиционных войск из Афганистана не будет, но даже если он состоится, это, наоборот, снизит геополитическую напряженность в регионе, так как сразу «успокоятся» Пакистан, Иран, Китай и Россия. Во-вторых, за последние годы соседние страны (в частности, Таджикистан и Узбекистан) научились строить взаимоотношения с Афганистаном, и у лидеров этих стран есть чёткое понимание, какие нужно предпринимать действия, чтобы не допустить эскалации напряженности в этой стране.
По оценкам отдельных экспертов, афганская угроза, при всей ее раскрученности, не более чем миф. По их мнению, происходит специальное «стравливание» региона с Афганистаном, чтобы «направлять защитные действия в регионе в неверном направлении».
Наркотрафик
За последние годы практически во всех странах региона наблюдается рост числа наркозависимых, что связывается экспертами с нерешенностью проблемы наркотраффика из Афганистана. По информации российских экспертов, в Афганистане до того как пришли американцы, в год выращивалось порядка 800 тонн опия сырца, а сейчас выращивается 8 или 10 тысяч тонн. Этот факт преподносится как яркое свидетельство заинтересованности США в производстве наркотиков на территории Афганистана в своих геополитических и экономических целях. Считается, что в настоящее время наркотики — это оружие избирательного действия, используемое западными странами против отдельных государств. В качестве примера российские эксперты отмечают, что Россия сейчас вышла на второе место после Ирана по потреблению тяжелых наркотиков на душу населения.
Однако не все эксперты согласны с такой постановкой. По их оценкам, США не заинтересованы в производстве наркотиков в этой стране, а рост наркопроизводства произошел ещё во время советского вторжения в Афганистан (1979-1989 гг.).
Сырьевая «игла» и нестабильность
Все страны Центральной Азии за последние 20 лет сохраняют высокий уровень зависимости от экспорта сырьевых и природных ресурсов: Таджикистан и Узбекистан — газ, хлопок, Казахстан — нефть, газ, металлы, Туркмения — газ, Кыргызстан — золото, электроэнергия. Ситуация относительно стабильна в Казахстане, где за счет более широкого ресурсного портфеля обеспечивается относительно приемлемый уровень жизни. Но, тем не менее, значительная часть населения региона проживает в бедности и вынуждено выезжать в другие страны в поисках заработков.
В социальном отношении ситуация близка к критической в Таджикистане и Кыргызстане. После пережитых потрясений у этих стран остается некоторый запас прочности. Особенно тревожна обстановка в Кыргызстане, где помимо социальной нестабильности существуют серьёзные межэтнические, политические проблемы. Экспертами уже всерьёз обсуждаются сценарии развала страны или дестабилизации по примеру Афганистана. В Таджикистане риск дестабилизации связан с внутренними политическими противоречиями. Как свидетельствуют последние события в Горно-Бадахшанской области, в этой стране произошла радикализация местной оппозиции, которая готова к открытому вооруженному противостоянию режиму.
Таким образом, очевидным является преобладание внутренних причин в системе угроз безопасности Центральной Азии. Каждый из вышеописанных факторов, на сегодняшний день, может запустить или оказаться фоновым условием для реализации негативных сценариев развития региона. По оценкам экспертов, самый негативный сценарий для Центральной Азии — это дестабилизация региона в связи с межстрановыми конфликтами, распад той или иной страны в виду внутренних причин, гражданские войны.
Интеллектуальный клуб «Алатау» / Центр социальных и политических исследований «Стратегия» (Казахстан)
Комментарии читателей (0):