Любая атака на Путина - есть атака на Россию: Ростислав Ищенко

Быть против Путина стало модным в некоторых кругах, считает Сергей Черняховский. По его словам в какой-то момент критика системы превратилась в критику личности. Политолог, президент Центра системного анализа и прогнозирования, эксперт ИА REX Ростислав Ищенко прокомментировал «моду на негатив к Путину».

Проблема Путина — проблема китайско-византийского менталитета российского общества. Государь (президент) рассматривается (даже атеистами) в качестве не просто политического руководителя, но и сакрального лидера, имеющего «небесный мандат» (харизму) на руководство всеми сферами жизни страны и общества и равно представляющего интересы всех и каждого (как отдельных людей, так и классов, и социальных групп). Государь не может отказаться от «небесного мандата» или передать его кому-то, он может лишь утратить право на него (как правило, вместе с жизнью, в более цивилизованное время — с полным отстранением от участия в политической деятельности). В этом была проблема Медведева, который значительной частью общества и даже правящей элиты воспринимался как «ненастоящий царь» и ему даже подсказывали, что стать настоящим он может лишь «убив» Путина, то есть, отставив его с поста премьера и убрав навсегда из политики. Тогда «небесный мандат» был бы перенесён на Медведва, но велика была опасность, что очень ненадолго.

Настоящий государь обязан защищать всех. При этом каждый понимает защиту, как реализацию всех своих жизненных планов, интересов, а в современном информационном обществе и публичную солидаризацию верховной власти с некоей системой ценностей. Ранее государю достаточно было быть православным и совершать определённые обряды. Сейчас его хотят видеть одновременно и православным, и атеистом, и экуменистом, и коммунистом, и либералом, и демократом, и консерватором, и вассалом США, и победителем США, и воином, и миротворцем, и выразителем интересов олигархов, и социализатором, и национализатором всего, что шевелится и т.д.

Путин, как ответственный и интуитивно талантливый правитель пытается соответствовать пожеланиям всех слоёв населения, не нарушая два табу: формальные законы с Конституцией и интересы государства. В таких условиях, пока общество не научилось взаимодействию и компромиссам, а каждая страта борется за то, чтобы посадить на престол «правильного царя», он естественно вызывает недовольство всех слоёв общества, поскольку никто не чувствует его полностью своим. Поддержка населения обеспечивается за счёт того, что он лучший полемист, чем все его оппоненты, взятые вместе, со «свободными СМИ» впридачу и не боится публично отстаивать свою точку зрения в прямой дискуссии с оппонентами. Также за счёт того, что он, в случае необходимости, не боится прямой апелляции к тем социальным группам, которые всегда ненавидят «плохих бояр» и готовы разорвать их по одному намёку «доброго царя». Ещё за счёт усталости общества от бед и потрясений 90-х годов, явного и многократного улучшения жизни широких масс в период путинской стабильности и, наконец, отсутствия у оппозиции внятной программы, кроме «назад в 90-е» или «назад в СССР». В 90-е не хотят, в возможность возвращения в СССР не верят (а многие и не хотят, поскольку живут уже лучше, чем жили тогда).

Таким образом, поддержка широких слоёв населения условна (как всегда и бывает с государями, правящими по «небесному мандату»), а отторжение активными но маргинальными политическими группами, представляющими весь спектр радикальных взглядов — безусловно.

В такой ситуации, атака на Путина становится естественной именно потому, что он имеет «небесный мандат» (или, как было сказано в обсуждаемом материале, является стержнем системы). Внимательно присмотревшись к ситуации в России, мы поймём, что все достижения путинского правления (от усиления военно-политических и дипломатических позиций России в мире, до резкого повышения уровня жизни населения) опираются, в первую очередь, на внутреннюю стабильность. Именно стабильность является основой «небесного мандата» Путина, вытащи стабильность и маргинальные радикалы завтра станут «революционными массами», а утративший «небесный мандат» государь будет восприниматься населением, как узурпатор. Но система, как все подобные системы (византийская, китайская), собрана вокруг личности государя. Именно государь и является базисом стабильности системы.

Потому оппозиция попадает в замкнутый круг — чтобы убрать Путина, надо нарушить стабильность системы, но Путин и есть гарант стабильности системы, поэтому, чтобы нарушить стабильность, надо убрать Путина. Не осознавая, что бегут по кругу, они пытаются усилить давление, организовать провокации, даже пролить кровь. Они не понимают, что пока государь легитимен в глазах масс (сохраняет «небесный мандат») он может даже сравнять Москву с землёй при помощи стратегической авиации и это вызовет не больший шок сторонников, чем в китайском обществе вызвали события на Тяньаньмэнь.

В связи с нетехнологичностью оппозиции, не способной системно, упорно и долго давить на противоречия между Путиным и разными общественными группами (то есть играть вдолгую) и давящей на Путина лично (пытающейся победить здесь и сейчас за счёт психологического шока), вопрос об оппозиционных лидерах, партиях и акциях был бы давно закрыт, если бы не внешняя поддержка.

В поддержке оппозиции заинтересованными странами нет ничего необычного или противоестественного. Если есть возможность связать руки (хотя бы частично) сильному противнику, опираясь на его внутренние, пусть и маргинальные, но активные оппозиционные группы и сэкономив при этом собственные ресурсы, не сделать это было бы преступлением против собственного народа и государства. Поэтому оппозиция играет не на свою победу, а на получение тактических преимуществ своими спонсорами.

Тем не менее, данное состояние российского общества, когда гарантией стабильности власти является лишь харизма лидера, крайне неустойчиво. С первых дней своего первого срока, решая массу других первоочередных задач, Путин, по моим наблюдениям, пытается решить эту проблему за счёт стимулирования самоорганизации общества, стремясь при этом избежать перегрева общественной активности, который способен вызвать разрушительный взрыв. Это задача крайне сложная. В истории известны экономические догоняющие скачки, когда за пару десятков лет государство проскакивало несколько укладов. Как правило, они заканчивались провалом не потому, что новая экономика была плохо отстроена, а потому, что смена общественного сознания, как её ни стимулировали, не поспевала за политическими и экономическими изменениями. Кроме того, пытаясь научить общество договариваться, Путин вынужденно отказывается от опоры лишь на одну социальную группу (пусть и самую влиятельную) и вынужден балансировать, что собственно и приводит к вышеописанной ситуации, когда борьба с неустойчивостью, на новом витке порождает неустойчивость. Это игра на опережение с непредсказуемым результатом, но другой игры у любого ответственного российского правителя сегодня нет и быть не может.

Путин пытается успеть изменить сознание и оставить в России общество, умеющее не только до хрипоты спорить, но и договариваться, искать не только аргументы, но и компромиссы, и отстаивая своё видение перспективного развития страны, не рушить бездумно старое и не опираться в борьбе с соотечественниками на внешнюю поддержку. Какой бы бескорыстной она ни казалось, платить всегда придётся по-максимуму.

Если Путину удастся решить эту проблему — его правление будет значить для России больше, чем правление Петра Великого, если нет — останется два варианта — установление авторитарного охранительного режима с практическим наследованием власти (по принципу принадлежности к группе охранительной элиты, а не по родовому принципу), либо очередная «перестройка» с очередной маргинализацией российского государства, которая, в таком случае, может стать последней. Оба пути бесперспективны (первый только продлит агонию).

Именно поэтому любая атака на Путина, независимо от того, понимают ли это атакующие, есть атака на Россию.