Николай II 1896-1900. Проблемы внешней политики

«Тверской адрес» и Ходынка наметили расхождение понятий «Россия» и «император», которые очень скоро войдут в противостояние. Правительство укрепляло свой авторитет успехами во внешней политике. Или тем, что в конце XIX века ещё казалось успехом. Одним из проблемных направлений стала Корея.

Токио постоянно наращивал своё влияние в этой стране. Г.А. Плансон – глава дипломатической канцелярии Наместника на Дальнем Востоке - докладывал в Петербург: «Несмотря на ненависть, с которою некоторая часть местного корейского населения относится к японцам, — последние, вследствие выгодного географического положения, существования в Корее могущественной партии при Дворе и обширной японской колонии во всех частях государства, благодаря открытию финансовых и коммерческих учреждений, давно завязавших прочные торговые сношения со страной – достигли в Корее преобладающего пред всеми народами значения». После разгрома Цинской империи противостоять этому влиянию, и только политически, могла Россия.

С 1885 года в Сеуле присутствовала русская дипломатическая миссия, русское влияние долгое время имело тенденцию к росту при дворе короля Коджона. Сторонницей русской ориентации и главой анти-японской партии была королева Мин Менсон, однако 8 октября 1895 года, во время организованного японским послом ген.-л. виконтом Миура Горо переворота, она была зверски убита. Прояпонски настроенные придворные нанесли ей несколько ранений холодным оружием, выкинули её в окно и потом, облив керосином, сожгли истекающую кровью женщину. Король был бессилен - он опасался своих солдат. Россия заявила энергичный протест, ген. Горо был отозван. Охрана русской дипломатической миссии была доведена до 160 человек за счёт десанта пришедшего в Инчхон крейсера «Адмирал Корнилов».

30 января (11 февраля) 1896 г. король Коджон вместе с наследником бежал из дворца, контролируемого японцами, и укрылся в здании русской миссии. К её зданию стали стекаться толпы народа, которые выражали свою радость по поводу освобождения монарха от внешней опеки. Пребывание в русской миссии не воспринималось как зависимость от другой державы. Ликование подданных Коджона быстро переросло в призывы расправиться с местными японофилами. Некоторые из них сразу же благоразумно предпочли укрыться под охрану небольшого японского отряда. В здании миссии король подписал указ об отстранении японофилов от власти. Значительная часть из них вскоре была перебита народом. Раздражение против них было чрезвычайно сильным.

28 мая (9 июня) 1896 г. Ямагата и Лобанов-Ростовский подписали в Москве соглашение по Корее, которое должно было снять противоречия между Петербургом и Токио в этой стране – фактически вводился совместный контроль над ней с небольшими уступками японской стороне. Этот шаг должен был облегчить действия России в Манчжурии. Министр финансов С.Ю. Витте был идеологом «мирного проникновения» в Китай, которое виделось ему экономической экспансией. В 1896 г. он планировал превратить Транссиб в орудие наступления и захватов. В обзоре китайских портов, проведённом Министерством финансов ещё до соглашения о железной дороге в Манчжурии, говорилось о необходимости расширения экономического присутствия России в восточном Китае. Оно было незначительным.

Вывоз из России в Китай через европейские порты в 1890 году оценивался на сумму всего в 16 630 руб., а ввоз – на 13 676 020 руб., по азиатской границе – через Иркутскую таможню и Кяхту – вывоз оценивался на 1 153 457 руб. и ввоз – на 14 520 936 руб. (при общем объёме русского экспорта в 705 096 792 и импорта в 416 065 478 руб.). В 1892 году вывоз в Китай через европейские границы составил 63 122 руб. (прирост за счёт готовых изделий), вывоз – 9 490 351 руб., через азиатские – через Иркутскую таможню и Кяхту – экспорт на 1 492 399 и импорт на 16 354 950 руб. (при общем объёме русского экспорта в 489 409 718 руб. и импорта в 409 879 940 руб.). Основной статьёй русского вывоза из Китая был, конечно, чай. В Кяхту и далее в Россию он доставлялся караванами (и потому превалировал кирпичный чёрный), в Одессу более дорогие сорта байхового чая доставляли пароходы Доброфлота. Для сокращения чайного импорта в 1892 году около Батума с участием специалистов из Китая была организована первая в Российской империи чайная плантация. Русский завоз в Китай был незначителен и рос медленно. Вся русская колония в торговых портах Поднебесной, включая женщин и детей, с 1882 по 1894 годы выросла с 75 до 150 человек.

Обзор китайских портов и торговли, сделанный по заказу Министерства финансов в 1894-1895 годах, призывал не обращать внимания на такие «мелочи», утверждая, что строительство Транссиба скоро изменит всё. Рисовались заманчивые перспективы: «Первенствующая ныне в торговле нация может уступить своё место другой, могут измениться пути, по которым идут товары, и вообще вся внешняя обстановка торговли…» 27 августа (8 сентября) 1896 г. было подписано соглашение на постройку и эксплуатацию секции дороги, проходящей по территории Манчжурии. Она получала название КВЖД (Китайско-Восточная железная дорога) и должна была иметь широкую, русскую колею. Учредителем «Общества КВЖД» становился Русско-Китайский банк, возглавляемый князем Э.Э. Ухтомским. Фактически дорога и переданные территории управлялись Китайско-Восточным банком по принципу экстерриториальности, что вызвало серьёзные опасения в Токио.

Дорога имела протяжённость 2 416 верст, которые делились на 22 строительных участка, каждый из которых в свою очередь включал в себя 3-4 дистанции, подчинённых ответственному за строительство инженеру. Отдалённость от центров власти, огромные средства, выделяемые на строительство и фактическая бесконтрольность в распределении их на местах приводили к большим злоупотреблениям. На северо-востоке Китая или Дальнем Востоке царили нравы дикого Запада. Методы работы явно способствовали всякого рода нарушениям. Представитель Военного министерства при строительстве дороги инженер-полковник И.И. Шевалье де ля Серр докладывал в Петербург в конце 1900 года: «Приходится давать взятки китайским властям, есть расходы, которых нельзя оправдать…» Перспективы того, что КВЖД станет выгодным для транзитной торговли путём вызывали у многих сомнение. Морской путь из Владивостока в Одессу занимал тогда от 45 до 50 дней при стоимости 1 пуда груза в 0,35 руб. и меньше, качество строящейся дороги было таким, что скоростное движение транспортных поездов исключалось, и стоимость 1 пуда могла достигать 1,5 руб.

Активизация на Дальнем Востоке требовала стабильности в европейском тылу. Улучшилось положение России на Балканах, где стало восстанавливаться влияние Петербурга в Сербии, летом 1895 года были восстановлены русско-болгарские отношения. Перед этим в Петербург прибыла болгарская делегация во главе с митрополитом Тырновским Климентом. Она возложила венок с надписью «Царевичу-Полководцу, Царю-Миротворцу. Вечно признательный болгарский народ» к могиле Александра III. Резкое ухудшение положения в Османской империи привело к обострению армянского и критского вопросов и греко-турецкой войне. Петербург временно отказался от реализации плана захвата Босфора и предпочёл расширить диалог с европейскими Державами, включая Германию и Великобританию.

Обстановка в Мировом океане вообще и в Атлантике в частности быстро менялась. В 1887 г. на территориях, отторгнутых в 1864 г. у Дании Пруссией, началось строительство Кильского канала, законченное 20 июня 1895 г. Если ранее расстояние между Килем и Вильгельмсхафеном равнялось 539 милям, часть из которых пролегала через датские проливы, то теперь этот путь сократился до 80 миль по германской территории. Тыл германских военно-морских сил и их передовые позиции в Атлантике были обеспечены. Возникал новый германский флот. В 1897 г. Морское министерство Германской империи возглавил контр-адмирал А. фон Тирпиц. Почти сразу же резко меняется военно-морская политика рейха. Предварительная программа строительства флота предусматривала ассигнование в 1897-1898 гг. средств на строительство 1 броненосца, 2 крейсеров 2-го класса и 1 крейсера 4-го класса и замену 3 устаревших кораблей 3 современными крейсерами. От неё отказались, в 1898 г. император принял новую военно-морскую программу, которую с огромным трудом удалось провести через рейхстаг 23 марта 1898 г.

К 1898 году в составе германского флота числилось уже 68 кораблей, из них 4 современных больших и 15 малых броненосцев, а также 2 устаревших бронированных крейсера и 11 устаревших броненосцев береговой обороны и немореходных канонерских лодок. В русском флоте в это время имелось 86 кораблей, в том числе 10 современных больших, 5 малых броненосцев, 6 современных броненосных крейсеров, 4 устаревших броненосца и т.д. А. Тирпиц вспоминал: «Вплоть до 1887 года германский и русский флоты чувствовали себя почти братьями по оружию». Со своей стороны, он делал всё возможное для сохранения этих чувств, будучи убеждённым сторонником политики Бисмарка на востоке.

Африканские дела уже в 1895 г. серьёзно испортили англо-германские отношения. Вильгельм в своей манере шутил, что «несколько квадратных миль заполненных неграми и пальмами» могут ухудшить их ещё больше и вызвать конфликт в Европе. 3 января 1896 г. после «рейда Джеймсона» на Йоханнесбург – главный центр золотодобычи бурской республики Трансвааль - Вильгельм II поздравил президента Поля Крюгера и его народ с тем, что им удалось сохранить независимость страны «от вооружённых банд», «не обращаясь за помощью к дружественным державам». Телеграмма была немедленно опубликована в германском официозе и перепечатана в «Times» и «JournalofficieldelaRepubliqueFranciase». «Правительственный вестник» отмечал: «Целый ряд дипломатических неудач, постигших Англию в 1895 году и глубоко затронувших национальное самолюбие англичан, завершился, как известно, столкновением с Германией по поводу трансваальского вопроса».

Прочитавший телеграмму Бисмарк не нашёл в ней ничего особенного и пошутил, что её могло отправить Крюгеру и само правительство Великобритании, но в Лондоне придерживались другого мнения. Королева Виктория обратилась к своему внуку кайзеру с личным письмом, в котором высказала своё «глубокое сожаление» по поводу этой телеграммы, которая «произвела здесь очень болезненное впечатление». В Англии началась газетная кампания по восхвалению героев рейда. Чемберлен немедленно использовал газетную кампанию для доказательства германской угрозы колониям Великобритании. Кайзер явно не ожидал подобной реакции. Реакция британской дипломатии была чрезвычайно болезненной, кризис в отношениях между Германией и Великобританией был всё же преодолён.

Тем не менее в 1897 г. Лондон отказался продлить срок действия «Средиземноморской Антанты». Новый статс-секретарь МИД Германии князь Бернгард фон Бюлов получил от кайзера приказ добиться улучшения отношений с Россией. Вильгельм II был настроен самым серьёзным образом: «Англичане так подло относятся ко мне, что мы с тем большим рвением должны поддерживать наши отношения с Россией». Он начал с предложения объединить усилия Петербурга, Берлина и Вены на Балканах, и продемонстрировать, «если весь континент заодно, то остальной мир должен следовать за нами, даже наиболее сильные!» Визит германского флота в Россию был очень представительным. Кайзера сопровождали императрица и принц Прусский, глава МИД принц Х. Гогенлоэ и статс-секретарь Бюлов.

«Уже давно кронштадтские рейды не принимали в свои воды такую многочисленную эскадру, как сегодня.» - Отмечал «Кронштадтский вестник». Она состояла из 4 броненосцев 1, 2 броненосцев 2 класса, крейсеров 1 и 3 класса, авизо и учебное судна. У острова Гогланд их встретил русский крейсер «Азия», который сопроводил гостей до Кронштадта. Встречавший гостей на борту яхты «Александрия» Николай II отметил в своём дневнике: «…на горизонте был виден дым немецкой многочисленной эскадры, как от целого города с фабриками». Встреча немцев была тёплой и праздничной. В Петергофе прошло несколько торжественных обедов и концертов, кайзер направился в Красносельский лагерь и наблюдал за манёврами, императрица Августа посетила Петербург.

Николай произвёл кузена в адмиралы русского флота, тот заявил: «Это особая почесть оценивается мною во всём её значении и является в то же время особым отличием моему флоту. Я вижу в назначении меня русским адмиралом не только честь, оказанную моей особе, но и новое доказательство наших традиционных и искренних, основанных на непоколебимой почве отношений, как личных, так и наших государств». Сам Николай был менее многословен и сосредоточился на традиционном добрососедстве двух стран. Кайзер попытался объединить усилия России и Германии, хотя бы на Дальнем Востоке. Между прочим, России обещалось и содействие в вопросе о проходе военных судов через черноморские Проливы. Между прочим Вильгельм сделал запрос относительно китайского порта Циндао, на что получил ответ – у России нет интересов южнее Пекина.

С 1883 года в китайских водах действовал германский Отряд Тихого океана. Он состоял из 4 судов, которые имели якорную стоянку в Чифу. Немцы с самого начала смотрели на свои военные суда, как на инструмент защиты своих подданных и экономических интересов в Китае. При необходимости корабли высаживали десанты и заставляли местные власти считаться с собой. В 90-е годы германские действия стали гораздо более энергичными. Выросла и германская эскадра. В 1897 г. она составила 2 старых броненосца (1874 года постройки) и 6 вполне современных крейсеров. Этого было вполне достаточно для демонстрации силы.

Прорыва в русско-германских отношениях всё же не последовало. В 1898 году и германский, и британский флоты рассматривались в обзоре Военного министерства в качестве неприятельских. Учитывалась возможность высадки в Финском заливе германского десанта силой до 100 тыс. чел. с 300 орудиями или британского десанта силой 89 тыс. чел. с 204 орудиями. Более того – возможными признавались и совместные действия Германии, Швеции и Норвегии, что резко увеличивало бы опасность для России. Особые надежды в Петербурге возлагали на помощь Парижа. «Если Россия в борьбе против государств Тройственного союза, — гласил обзор, — будет иметь на своей стороне Францию, то она получит возможность сохранить за собой господство в Балтийском море и считать своё побережье в этом море вполне безопасным». Тем не менее, опасность вражеского десанта на побережье Финского залива воспринималась вполне реальной и постоянно ставилась в программу полевых поездок офицеров Генерального штаба Петербургского Военного округа.

12 августа 1897 г. немцы покинули Кронштадт, а уже 11(23) августа прибыла французская эскадра с президентом Феликсом Фором на борту. 18 августа он отбыл из Дюнкерка под звуки «Марсельезы». Это был первый приезд президента республики в Российскую империю. Французский официоз поместил статью с описанием подарков президенту, подготовленных городской Думой: хлеб и соль на серебряном блюде с шестью медальонами на эмали, изображавшими Париж, Петербург, Кронштадт, Тулон, символы русского оружия и инициалы RF, альбом с видами русской столицы и пр. В честь готовящегося визита праздники устроили французские колонии Одессы и Москвы. На самом деле, в России французов ждал гораздо более ценный подарок. Их также приветствовали, хоть и не столь бурно, как русскую эскадру во Франции.

Французская эскадра была не столь многочисленной, как немецкая – два броненосных и один лёгкий крейсер. Французский флот в это время находился не в лучшем состоянии – броненосные корабли строились долго, до 10 и даже 12 лет, к моменту ввода в строй быстро устаревали и служили по 5-9 лет. В 1898 году в нём числилось 83 корабля, в том числе 10 современных больших и 14 малых броненосцев, 6 современных броненосных крейсеров, 10 устаревших броненосцев и немореходных канонерских лодок, 12 бронепалубных крейсеров и т.д. В Кронштадте французскую эскадру встречал транспарант: «Приветствуем Вас, дорогие товарищи! Добро пожаловать, французские моряки!»

Весь город был украшен русскими и французскими флагами и зелёными гирляндами, частные пароходы вышли в залив, публика встречала гостей овациями. В честь нового гостя был проведён смотр войск красносельского и усть-ижорского лагерей, где Фора встречала огромная арка с надписью «Vive la France», на торжественном приёме император поднял тост «в честь Наших товарищей – доблестной французской армии». Президент принял участие в церемонии открытия Троицкого моста 12 (24) августа, в ходе которой на Неву вышло более 150 разных судов, украшенных флагами России и Франции. Это был триумф.

Но главное было впереди. 13 (25) августа 1897 года, на обеде в Петергофском дворце в ответ на приветственный тост президента Николай II сказал: «Я счастлив, что Ваше пребывание между нами создаёт новые узы между нашими народами, дружественными и союзными, одинаково решившими содействовать всеми своими силами сохранению всеобщего мира, основанного на законности и справедливости». Речи завершались исполнением французского и русского гимнов. Атмосфера была очень эмоционально возвышенной. Впервые Россия и Франция были публично названы союзными державами на столь высоком уровне. Во Франции новость об этом вызвала самую бурную реакцию. Во флоте всем морякам были выданы дополнительные порции, как во время праздников. 14 (26) августа французы ушли. «Приятно, что все визиты окончены». - Отметил в этот день император. Эскадру провожали ликующие жители Петербурга и Кронштадта