Польша оказалась в моменте «камо грядеши»

После распада восточного блока и вывода советских войск Польша оказалась в одной из самых выгодных для себя геополитических ситуаций. Перед ней была открыта дорога на Запад и не закрыты возможности на Востоке. Практически впервые Варшава не сталкивалась с агрессией со стороны Берлина, который видел её партнёром и полем для экономической деятельности в Европе. Польша, как бывшая социалистическая Польская Народная Республика, вполне могла и являлась субъектом работы с бывшими советскими республиками, включая Россию.

Однако, сбросив ярмо Варшавского договора и СЭВ, польское государство решило надеть на себя сбрую Европейского союза и НАТО. С одной стороны, это предполагало, что Варшава возьмёт ориентацию на интересы западноевропейских стран и США, чьи отношения с постсоветской Россией были тогда неоднозначны и склонялись к выработке некой общей линии, пиком чего стала реакция Москвы на террористический акт против американцев 11 сентября 2001 года. С другой стороны, это был шанс для Варшавы возглавить блок «третьей силы», группы стран, которая бы сдерживала как Запад, так и Восток.

Накануне вступления Польши в НАТО ряд польских политологов скептически относились к этому решению. При этом их возражения касались не столько вопросов усиления обороноспособности страны и её безопасности, сколько ограничения манёвренности Польши на восточном фланге. Будущее показало, что эти опасения оказались оправданными. Варшаву сковали, а её попытки создать некие фланговые союзные альянсы стали неуспешными. Пресловутый «Люблинский треугольник» между Польшей, Литвой и Украиной просуществовал всего несколько лет, так и оставшись виртуальным пространством. Старые трещины Речи Посполитой оказались более существенными перед «российской угрозой».

Отсюда вопрос, камо грядеши [церковнославянское выражение, которое буквально переводится как «Куда идёшь?». прим. ред.] Польша? Какой геополитический выбор предстоит сделать польскому государству, как актору восточной и западной политики, до сих пор не выбравшему твёрдую ориентацию? С точки зрения западной ориентации главным минусом для Варшавы является тот факт, что её в качестве актора не видит сам Запад. Исторически это показало бегство Генриха Валуа в Париж, отказавшегося от польского престола ради царствования во Франции. Мюнхенский сговор и пакт Молотова – Риббентропа только подтвердил то, что Польша является субъектом в переговорном процессе между Россией и Западом, когда такой процесс имеет место быть.

В таком случае для Польши возникает проблема позиционирования себя в качестве субъекта геополитического пространства. На общемировой площадке западная ориентация для неё представляется тупиковым вариантом, поскольку Европа никогда не примет Польшу в качестве равноправного партнёра. Но такая же проблема есть у неё и в Востоком. Пока Польша считает себя главным восточноевропейским центром, своего рода христианской миссией в регионе, это будет препятствовать Варшаве проводить восточную политику в том ключе, в котором она бы хотела.

Учитывая, что в европейской политике Польша является лишним элементом, который в диалоге Франция – Германия – Россия служит зловредным звеном, единственным вариантом для Варшавы становится формирование геополитического пространства, который предполагает альянс США – Россия, в котором Польша относится к сфере российских интересов.