Внутренний развал в Южной Корее усиливается

Более месяца прошло с провальной попытки введения военного положения в Южной Корее, стоившей импичмента президенту Юн Сок Ёлю. Оправдываются наши прогнозы, что страна потихоньку начинает идти вразнос. Дело дошло до эпизодов прямого гражданского противостояния, но обо всём по порядку. Пока отставленный лидер ожидает решения Конституционного суда (КС) по своему делу, парламентарии «наградили» импичментом и занявшего пост и.о. президента Хан Док Су – премьер-министра; обязанности главы государства теперь исполняет глава Минфина, он же вице-премьер по экономике Чхве Сан Мок.

Хронология следующая. Сразу после второй, успешной попытки импичмента Юн Сок Ёлю, которого для этого успеха оппозиции предпочла сдать собственная партия «Гражданская сила» (не для этого, разумеется, но чтобы не обвинили в заступничестве за мятежника), последовали вызовы в прокуратуру и полицию. Отставленный президент отказался, объяснив, что объявил военное положение в обход конституции (без согласования с парламентом) потому, что «спасал страну» от «злоупотребления законодательной властью». Напомним, что депутатское большинство оппозиции – Объединённой демпартии (ОДП) – тогда заблокировало принятие бюджета, запустив процедуру импичмента.

Важный штрих. Допросы арестованных военачальников, а их только верхнего эшелона похватали в количестве не менее десятка, показывают, что истинная подоплёка президентской авантюры была другой. Для введения военного положения и разгрома оппозиции администрация собиралась развязать если не полномасштабную войну с КНДР, то крупную военную провокацию. В первой половине октября на Пхеньян трижды налетали «неопознанные» БПЛА; цели этих аппаратов, мало кто и тогда сомневался, что южнокорейских, были провокационные: завести и подтолкнуть Пхеньян к удару. В Сеуле «зацепились» за яркую, радикальную риторику лидера КНДР Ким Чен Ына и решили её использовать в своих интересах. Виноват, в интересах Вашингтона, конечно же. У Пхеньяна лопается терпение, он бьёт, скажем, по столице Юга, до которой с 38-й параллели вполне дотягивается дальнобойная артиллерия. Юн Сок Ёль, потирая руки, объявляет военное положение, уделывает оппозицию, и к нему «комар носа не подточит».

БУДЬТЕ В КУРСЕ

• 07.01.25   «Контрнаступ» ВСУ в Курской области успешно отбит
• 03.01.25   Очередной «ГКЧП» теперь приключится в Вашингтоне?
• 01.01.25   США просовывают между Москвой и Пекином «ядерного» чёрного кота
• 30.12.24   Иранская дипломатия возвращает страну в евразийскую «гавань»

Однако Ким проявил завидную выдержку и на провокацию не поддался; сам так решил или в консультациях с Пекином и Москвой – другой разговор. Победителей не судят, судят, как видим на примере Юна на Юге, — побеждённых. Не получив повода тогда ещё президент Юн Сок Ёль оказался в цугцванге: повода нет, а срок инаугурации Дональда Трампа, по которому сейчас сверяет часы коллективный Запад, стремительно приближается. И Юн рискнул на авось, без повода. Или на него конкретно так надавили. Рискнул – и погорел. Не пожелавшие оказаться крайними военные выполнили его приказ, но не очень ревностно; парламент всё-таки собрался и военное положение отменил, а затем запустил процедуру импичмента.

Сейчас Юн выкручивается и бьёт «по хвостам»: якобы состав следственной группы не предполагает полномочий для рассмотрения дела о мятеже, обвинение в котором ему предъявили. Спохватилась и сдавшая лидера партия. Там пеняют правоохранительным, надзорным и судебным органам на «незаконность» выдачи ордера на арест, полученного 31 декабря по запросу этой следственной группы. Судья в Сеуле, который запрос рассматривал, «превысил-де полномочия», и ему следует объявить свой импичмент (любимое слово теперь в южнокорейском политическом лексиконе). Но оппозиция во главе с лидером ОДП Ли Чжэ Мёном, жертвой неудавшегося покушения перед парламентскими выборами год назад, уже почувствовала ветер в парусах, и её не остановить. Своими намерениями демократы уже отыгрались на «и.о.»; проголосовали, мягко говоря, по спорной процедуре: президента отставляют двумя третями, а премьера – половиной голосов. Так вот решили, что «и.о.» - всё равно ещё премьер, хватит и половины, тем более, до двух третей не дотягивали. Теперь если КС по формальным основаниям – нарушению процедуры – импичмент Хан Док Су не утвердит, страну ждёт взрыв общественного возмущения, вызванный «р-р-революционным» зудом и халатностью законодателей. Кстати, «и.о.» - сам не промах. По конституции КС должен утвердить решение об импичменте не менее, чем шестью голосами из девяти судей полного состава. Но дело в том, что в КС – трое в некомплекте. Они ушли в отставку, а новых парламент «и.о.» представил, а тот взял – и не утвердил, рассудив, что от парламента могут быть только те, что не глядя подпишут ему не только импичмент, но и (шутка, конечно) смертный приговор. За это против него и проголосовали, в отместку. Но проблемы это не решило. При шести наличных судьях хотя бы один голос против – и об импичменте можно забыть, и об одном, и о другом. Даже без учёта процедурных вопросов.

Но поскольку «оборона есть смерть вооружённого восстания», как учил классик, требуя от восставших каждодневных наступательных успехов, а ордер на арест Юн Сок Ёля лежит в кармане и действует лишь неделю, а потому карман жжёт, попытку ареста предприняли. И с треском провалились, показав «р-р-ревоолюционную» же слабость, а не силу. 3 января группа следователей, вооружившись ордерами на арест и обыск, выдвинулась к президентской резиденции в сопровождении… 2,7 тыс. (!!!) полицейских. Зачем такое количество, никто не объяснил; со стороны можно подумать, что там ядерными фугасами по периметру всё обложено, не менее того. Следователей Служба президентской безопасности (СБП) пропустила, но заставила спешиться с машин, на которых они приехали. А вот полицию она отсекла, и та осталась с внешней стороны ограды дворца. Лицом к лицу с митингующими сторонниками Юна, которых правда, набралось в два с лишним раза меньше, чем блюстителей порядка.

У следователей, лишившихся силовой поддержки, драйв сразу иссяк, и они вступили в переговоры. По закону ордер на арест нужно вручить лично, но его в свои руки взял начальник СБП Пак Чон Чжун и ответил, что ни к Юн Сок Ёлю никого не пустит, ни сам ордер не понесёт. Разве что не порвал, как Яковлев «челобитную» Этуша. Максимум, на что хватило следователей – позвонить и сообщить, что им угрожали якобы полученным разрешением применить табельное оружие, что однако начальник Пак решительно опроверг:

Противостояние продлилось пять с половиной часов, после чего следователи ретировались. Сразу после этого то ли хайп, то ли просто хай подняли политики. Представитель демократической оппозиции Пак Чхан Дэ пригрозил правящей «Гражданской силе» неким «народным судом», то есть внесудебной расправой. Руководству же СБП пообещал уголовную статью за «соучастие в мятеже». Выдохнув полной грудью и утерев пот со лба, приосанился и сам Юн, подавший в суд с требованием запретить реализацию ордера на его арест. Правда, с нулевым результатом, ибо суд ему отказал («Не уважают, понимаешь, президента…»). Оппозиция сделала ещё один встречный ход, запросив у того же суда продление ордера за рамки 6 января, когда он истекал. И в отличие от Юна, получила добро. Новый сеанс перетягивания каната, надо думать, не за горами. Чтобы подстраховаться от очередного позора, демократы запросили у нового «и.о.» - того самого главного финансиста – нажима на СБП, чтобы не препятствовали. Каков был ответ – история умалчивает; думается, что отрицательный, ибо если бы положительный, — об этом в Сеуле сейчас бы неслось из каждого утюга, но утюги помалкивают.

Ну а Ким Чен Ын, который на фоне этого южнокорейского бардака оказался круче всех, тем временем осуществил успешное испытание гиперзвуковой ракеты средней дальности. Ракета, достигнув высоты почти в 100 км, на скорости в 12 МАХов поразила заданную точку морской поверхности на удалении в 1,5 тыс. км от места пуска. При этом тактико-технические характеристики изделия, в том числе количество автономных боевых блоков, которое оно способно доставлять к целям, держится в секрете.

Что в сухом остатке? Во-первых, скромное молчание Вашингтона, главного «ответственного», надо полагать, за эту провокацию, чьи указания так коряво (не) исполнил Юн Сок Ёль. Помимо этого «рыла в пуху», видимо играет роль и неясность собственных перспектив: до инаугурации всего двенадцать дней. Чиновники в таких ситуациях обычно ставят в ряд несколько флагов, на все случаи жизни, и нервно курят, выглядывая из окна, не пора ли чего вывесить, чтобы не опоздать навсегда.

Во-вторых, массовые аресты генералитета обезглавили армию, которая дискредитирована в глазах общества, обозлена, и в военной среде растёт оппозиция парламентским властям, что создаёт предпосылки для гражданского раскола и конфликта с вовлечением в него силовых структур. Опять, всё это мы предвидели там же, по горячим следам.

В-третьих, ничего не понятно с КС: будет или нет восполняться некомплект, и если да, то каким способом? На подпись очередному «и.о.»? А затем очередной импичмент? У КС же полгода имеются на два импичмента, из которых минули пока три недели. Торопиться он явно не станет. Пусть вылежится. Глядишь – само как-нибудь рассосётся. Фактическое безвластие тем временем лишь усиливается.

А пока это происходит, идёт стремительная деградация альянсов, созданных за годы президентства Джо Байдена. Кстати в оппозиционной ОДП очень сильны антияпонские настроения. А Юн Сок Ёль, с подачи Вашингтона, записал Южную Корею в союзники к Токио. Что с этим будет, тоже никто не знает. Пока в Сеуле «хорошая погода», на Брайтон-бич, виноват, на Пенсильвания-авеню, похоже, собирается нехилый ливень. А вы как думаете, читатель?

Владимир Павленко