В дореволюционном девичестве Мария-Катерина Лессер, в советском замужестве Мария Кондратьевна Штро, в западногерманском вдовстве Мария Штро - моя родная бабушка по матери - одна из сотен тысяч бабушек в цветастых платочках и хлопчатобумажных чулках в 1993 году улетела из Павлодара в Москву, а потом в Дюссельдоф. В Шереметьево-2, после регистрации, на большом мониторе она посмотрела последнюю в своей жизни серию из «Богатых тоже плачут» - единственное, с чем ей было жаль расставаться. Жизнь была прожита, главные люди, воспитанные ею, выросли и разлетелись, никакое имущество после политических и экономических реформ её не обременяло. Бабушка с лёгкостью понеслась на волне, вновь и вновь не дающей осесть её кочевому племени русских немцев.
Судя по специфическому диалекту, скорее всего одному из франкских, предки бабушки приехали в Россию из Пфальца или из Гессена. Екатерина II, пригласившая соплеменников, поселила их в Поволжье, освободив от налогов и мужчин - от воинской повинности. Мягкий климат, плодородная земля и милость государыни благоприятствовали привольному проживанию немецких крестьян у берегов Волги. Перемена мест почти никак не отразилась на их образе жизни. Пейзажи их нового приюта не уступали в пасторальности покинутым рейнским долинам. Порядок, аккуратность, ровные линии и прямые углы, выметенные дворы, прибранные дома, идеальная геометрия клумб и садовых дорожек, голубая белизна блузок и скатертей. Рецепты кухен, рисунки кружев, покрой юбок, семена цветов, детские колыбельные и прибаутки на заповедном диалекте, существующем уже только в диссертациях германистов, — оставались неизменными в том виде, в каком были привезены из Германии в Россию, где поколение за поколением, век за веком сохранялись как в музее.
Размеренная полуторавековая аллеманда прервалась свирепым тотальным раскулачиванием в 1932 году и принудительным выселением - в 1941. Предполагаемая обоснованность хода исторических жерновов, перемоловших семью Марии-Катерины, никогда и после её не занимала. «Комсомольцы» выгребли буквально всё до единого зёрнышка. Бабушка Марии-Катерины и младшие дети умерли первыми. Когда не осталось ни одного живого человека в доме, и уже не для кого было собирать на реке лягушачью икру - единственное доступное съестное во всей окрестности после набега «комсомольцев» - 20-летняя Мария-Катерина перебралась на «русский» берег Медведицы.
Смешливая и ладная, ловкая и спорая, смышлёная и любознательная, совсем не зная русского языка, она попала в научную группу на Опытной станции. Способности, жадность до ученья и работа бок о бок с настоящими учёными позволили крестьянской девушке с тремя классами церковно-приходской немецкой школы быстро освоить разговорный русский, азы селекции и стать лаборанткой. Она вышла замуж за балагура Якова, тоже раскулаченного в родном Франке и тоже спасшегося от голодной смерти на русском берегу. Благодаря сметливости и «немецким» добродетелям оба прослыли перспективными специалистами, но уже грохотал сорок первый год, выкорчевавший Марию второй раз в её жизни с корнями с насиженного места.
С мужем, детьми и с наспех собранной котомкой на барже через Каспийское море их депортировали в Казахстан. И снова Марии повезло: дети выжили, а Якова, единственного из немецких мужчин не забрали в трудармию. Талантливого механика и способного организатора назначили отвечать за заготовку кормов для скотоимпорта из Монголии. Наскрести по сусекам и отремонтировать технику, обучить кадры (безграмотных сельских баб), отладить процессы и главное - гарантировать результат без оглядки на любые форс-мажоры - было техническим заданием и шансом выжить для моего деда, Якова Адамовича Штро, его жены Марии-Катерины, его детей, ещё не родившейся моей матери и будущих внуков и правнуков. Ни бураны и засухи, ни отсутствие запчастей, ни без конца болеющие, голодные, истощённые бабы, возни с которыми было едва ли меньше, чем с техникой, а толку не больше, ни тотальная слежка НКВД, сующая палки в колёса на каждом шагу, не смогли отобрать этого шанса у деда и помешать его победе.
Потом были Целина, сбывшаяся в детях мечта об университете, нудные партсобрания - приметы предрешённого детского мата Советскому Союзу - которые Яков терпел из-за жены, боявшейся за карьеру детей, и которые, то кряхтя, то кляня, простил Брежневу за «безоблачное» детство внуков с олимпиадами, музыкальными и спортивными школами и Артеком. В самом конце были роман-газеты с воспоминаниями маршалов о любимом героическом времени. То время тяжелейших потерь для России и его личных казалось старику самым счастливым для того немецкого парня, почти убитого и спасённого на русском берегу Медведицы, сумевшему доказать самому себе, что он тогда был нужен России, что ей без него было бы сложнее, потому что там, в глухом ауле, в Семипалатинской области на нём всё завязано. Иначе зачем его пращур ветеринар уехал когда-то то ли из Пфальца, то ли из Гессена за тридевять земель и поселился на реке Медведице.
Младшая дочь Якова Адамовича и Марии-Катерины, уезжая в Германию, крестилась в русской православной церкви.
Трое из пяти их внуков живут в Германии, а семеро из четырнадцати правнуков и праправнуков: Виктория, Юрий, Ирина, Клим, Варвара, Егор, Герман - в России.
Айна Кудряшова
Россия
Специально для ИА REX.
Справка об авторе: Инженер-теплофизик, выпускница МЭИ, ученица Ю. А. Кузмы-Кичты. Родилась в Крыму, жила, училась и работала в Казахстане, России, Германии в сферах образования и машиностроения. Софинансировала и организовала экспедицию при участии НИИ TTZBremerhafen (Германия) по исследованию биогенных материалов в составе отходов на полигонах в Орехово-Зуево и Костроме (2013). Идеолог применения новейших инжиниринговых методик при разработке проектов высокой сложности. Соавтор и разработчик концепции глубокой промышленной сортировки и переработки отходов, реализованной при создании комплексов в Костроме (2016) и Губкине Белгородской обл. (2019).
Комментарии читателей (0):