«Договорняк» продвигают аферисты, незнакомые с историей

В последнее время на фоне возмутительных маневров «партии договорняка», распоясавшейся настолько, что отповедь ей власть вынуждена давать с уровня Совета безопасности, возникла и другая тенденция. В политическую атаку на отечественную историю перешли уже не притихшие либералы, а «белые» фальсификаторы, бравирующие специфически понимаемым «патриотизмом». Вытаскивают отдельные факты о Великом Октябре и раннем советском периоде, приводят наиболее одиозные документы (кои всегда можно отыскать в любых исторических событиях, не обязательно революционных). После этого, игнорируя противоположные факты и нагнетая эмоции, обвязывают все это «общей» мыслью, простой как мычание: большевики плохие, обрушили страну. И «продают» это читателю, которого, видимо, считают необразованным, зомбируя его откровенной антисоветчиной. (Ссылок не даем, чтобы не делать рекламы недостойным потугам, более физиологическим, чем умственным).

Прежде всего два штриха. Первый: главный подлог антисоветских фальсификаторов – смешение Февраля и Октября, повод к которому, это надо признать, дал сталинский «Краткий курс истории ВКП(б)», заложивший в мозги якобы «преемственность» Октябрьской революции Февральскому антигосударственному перевороту. Поэтому напомним: царя свергли либералы из Государственной думы, которые на волне беспорядков в столице образовали Временный комитет, получивший поддержку Петроградского совета, во главе которого стояли меньшевики. Узурпаторы Российской империи, следовательно, — либералы Временного правительства. Весь продажный февральский режим, который американский посол Д. Фрэнсис назвал «внешним управлением с согласия самих управляемых», - продукт этого либерально-социалистического альянса, который и сегодня лежит в основе западной двухпартийности. Второй штрих: именно эти две основные силы, по свидетельству многих участников и историков Белого движения, и составили его основу. «Кадетские верхи и эсеро-меньшевистские низы», по признанию генерала Якова Слащева-Крымского. Монархисты в Белой армии состояли под еще большим колпаком, чем сторонники большевиков, ибо «знала белогвардейская кошка, что пожрала имперское мясо». Поэтому выставлять белых «поборниками исторической России», которыми они не являлись, а являлись марионеткой Антанты, которой она даже не позволила создать единого штаба, чем занимаются записные проповедники антибольшевизма, некорректно ни с исторической, ни с политической точки зрения. Да будет в помощь Уинстон Черчилль (из книги «Мировой кризис»):

Было бы ошибочно думать, что …мы сражались на фронтах за дело враждебных большевикам русских. Напротив того, русские белогвардейцы сражались за наше дело. Эта истина станет неприятно чувствительной с того момента, как белые армии будут уничтожены, и большевики установят свое господство на всем протяжении необъятной Российской империи.

Прокатывался Черчилль и по персоналиям, дав нелицеприятные характеристики Милюкову, Гучкову, Колчаку. Зато воспел оду эсеровскому террористу Савинкову за то, что тот поспособствовал близкому знакомству Керенского с Корниловым, известным «украинизатором» 34-го армейского корпуса Юго-Западного фронта. Черчиллю нравится этот сюжет еще и потому, что весь корниловский мятеж, осуществленный с подачи Керенского, курировался британской разведкой. «Кассу» у Корнилова держал некто Аладин, экс-член Думы, собиравшийся возглавить МИД, а листовки, напечатанные в Британии и доставленные британским военным кораблем, развозились в вагоне британского военного атташе генерала Нокса. В составе корниловского войска даже находился британский бронедивизион.

Итак, «узурпаторы» большевики «узурпировали» отнюдь не историческую Россию. Не империю, которую большевики, по признанию того же Слащева, восстановили. Они узурпировали – уже без кавычек - самих либерально-социалистических узурпаторов. То есть большевики восстановили попранную либерал-социалистами историческую законность, и по этой причине именно они, а не белые самозванцы, ведут диалог с исторической Россией, выступая ее наследниками. Любителям спекуляций насчет состояния большевиков с меньшевиками в одной партии напомним о майском (1917 г.) отделительном съезде меньшевиков, а также о снятии В.И. Лениным лозунга «Вся власть Советам!» до их большевизации, которая произошла как раз в результате корниловского мятежа. Подробности, включая проституционные маневры Колачка, в том числе его поездки в Британию и США и аудиенцию у президента Вильсона, очень подробно описаны американским историком Робертом Уортом в книге «Антанта и русская революция». Welcome!

Возможно, по этой (да и не только) причине количество и, главное, качество офицерского состава Русской императорской армии, оказавшегося на службе у большевиков, превосходило тот человеческий материал, которым располагали белые. И это стало одним из факторов советской победы.

Здесь мы подходим к главному – системному участию военных структур Российской империи в Октябрьской революции и преодолении катастрофических последствий февральской смены власти. 17 октября (здесь и далее даты указываются по старому стилю) состоялось решение Бюро ЦИК Советов. Открытие второго Всероссийского съезда Советов было перенесено с 20 на 25 октября. А 20 октября, в прежнюю дату съезда, к которой и приурочивалось выступление большевиков, чтобы съезд открылся в условиях уже советской власти, военный министр Временного правительства Александр Верховский выступил на заседании комиссии по обороне и иностранным делам предпарламента – Всероссийского демократического совета. (Орган по формированию коалиционного правительства, образованный сентябрьским Демократическим совещанием). Верховский открыто потребовал заключения мира с Германией. Самое интересное: близкую большевикам программу он изложил со следующей аргументацией:

Единственная возможность бороться со всеми этими тлетворными и разлагающими явлениями - это вырвать у них [большевиков] почву из-под ног, другими словами, самим немедленно возбудить вопрос о заключении мира ...Так как [это] …потребует значительного времени на переговоры, то …можно рассчитывать на воссоздание боевой мощи армии, что, в свою очередь благоприятно отразится на самих условиях мира...

Отметим: позиции большевиков соответствовала только первая часть предложения Верховского; вторая – насчет воссоздания армии, к которому вела предложенная Верховским военная реформа, – это уже не большевистская программа. Но в реальности она была реализована именно большевиками, при обстоятельствах, о которых ниже.

Верховского выгнали в отпуск с билетом в один конец, что вызвало почти паническую реакцию в большевистском Смольном, опасавшемся замирения Керенского с Корниловым, но заменили его единомышленником – генерал-лейтенантом Алексеем Маниковским. (В 1922 году Верховский сменит ушедшего из жизни Маниковского во главе Академии РККА, которую тот возглавлял с 1918 г.). Еще один штрих из биографии Верховского. С марта 1917 года он – участник Севастопольского совета рабочих депутатов. С кем был связан Верховский? Об этом еще в 2010 году в «Красной звезде» (напомним, официальный печатный орган Минобороны) рассказал историк Владимир Бурцев:

Деятельность Временного правительства в русле «пожеланий» союзников по Антанте не была секретом для Генерального штаба… Военная разведка обладала значительной информацией о планах союзников относительно России, и осознание губительности продолжения войны в условиях распада империи побуждало военные круги к поиску контактов с непримиримыми противниками Временного правительства. …Наиболее активными на антиправительственном фронте выглядели большевики. Согласно воспоминаниям видного чекиста Михаила Кедрова, в июле 1917 года с ним установил контакт …генерал-квартирмейстер Главного управления Генерального штаба (ГУГШ) генерал Николай Михайлович Потапов (военная разведка и контрразведка – В.П.) …Потапов, писал Кедров, «предложил через меня свои услуги Военной организации большевиков (и оказывал их)».

К лету 1917 года оппозиционно…, помимо Потапова, были настроены …А.И. Верховский, товарищ [заместитель] военного министра генерал-лейтенант А.А. Маниковский (фактически руководивший военным ведомством), главнокомандующий армиями Северного фронта генерал от инфантерии В.Н. Клембовский и начальник Псковского гарнизона генерал-майор М.Д. Бонч-Бруевич. Брат последнего – Владимир Дмитриевич Бонч-Бруевич – занимал в большевистской иерархии довольно высокое место. После Февральской революции он стал членом исполкома Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов, во время Октябрьской революции – комендант района Смольный-Таврический дворец, где располагался штаб большевиков, а потом (по 1920 год) – управляющий делами СНК Советской России.

Верховский и Бонч-Бруевич имели, кстати, немалый опыт работы в структурах генерал-квартирмейстера. Не без их участия было сорвано августовское выступление …Л.Г. Корнилова… Бонч-Бруевич задержал тогда в Пскове нового командира 3-го конного корпуса генерала П.Н. Краснова, направлявшегося к нацеленным на столицу частям.

Непосредственно перед восстанием 25 октября в Кронштадт и акваторию Невы в дополнение к крейсеру «Аврора» через фарватеры в минных полях были проведены броненосец, крейсер, два эскадренных миноносца, пять минных заградителей и тральщиков, ряд вспомогательных единиц Балтийского флота. Через месяц командующий флотом контр-адмирал Александр Развозов, сотрудничавший с большевиками, был представлен к повышению в воинском звании (правда, впоследствии вступил с большевистскими властями в клинч и был подвергнут аресту и заключению, в ходе которого скончался). Одновременно в канун восстания группы специально подготовленных офицеров, связанных с разведуправлением Генштаба, заняли управление почтамтом, телефонной станцией, телеграфом, а также вокзалами. «Ленинский план социалистической революции», известный советским поколениям со школьной скамьи, выполнялся отнюдь не революционерами, причем, настолько деликатно, что занятые учреждения продолжили работу в штатном режиме, но уже под контролем будущих новых властей.

Аналогичный раскол наблюдался и в революционных штабах. Вот на что указывает американский историк Александр Рабинович, считающийся одним из крупных западных специалистов по российской истории. (Приводим конспективное изложение по тексту авторской докторской диссертации 2008 г.):

…Между Лениным и Троцким наблюдалась скрытая борьба за власть, которая в ряде случаев балансировала на грани перехода в явную форму. Так, сразу же после решения политбюро ЦК РСДРП(б) о восстании (10 октября) руководством военного отдела Петроградского совета, а также его солдатской секции было принято решение о создании при возглавляемом Троцким Петросовете Военно-революционного комитета (ВРК) (11 и 13 октября), которое 16 октября было утверждено пленумом Петросовета. (Троцкий настаивал на проведении восстания одновременно со съездом Советов, утверждая, что этой точки зрения в отличие от Ленина, а также оппозиции в лице Зиновьева и Каменева, придерживалось большинство членов ЦК). Как подчеркивается Рабиновичем, партия большевиков не принимала участия в деятельности ВРК вплоть до 15-16 октября, когда данный вопрос рассматривался сначала поддерживавшим Ленина Петроградским комитетом РСДРП(б), посчитавшим необходимым «уточнить статус ВРК», а затем ЦК, сформировавшим для участия в ВРК большевистский Военно-революционный центр (ВРЦ) в составе Свердлова, Сталина, Бубнова, Урицкого и Дзержинского. (Троцкий и его сторонники, как видим, в нем отсутствовали). После этого ВРК, несмотря на крайнюю остроту момента, оттягивал организационное заседание до 20 октября, на котором сформировал бюро из пяти членов, включая близкого к Троцкому Антонова-Овсеенко; причем, ни он, ни два других избранных в его состав большевиков (Подвойский и Садовский) в свою очередь не вошли в ВРЦ РСДРП(б). Первый официальный документ, подтверждавший совершение революционного переворота, датированный 25 октября, был подписан ВРК, что выглядит претензией на власть Троцкого, который признавал впоследствии, что документ «явно забегал вперед», но оправдывал его появление историческим значением данного момента. (При этом действовал запрет ЦК на появление в Смольном Ленина, который он в сложившейся ситуации проигнорировал). Однако в ночь с 25 на 26 октября появилось написанное Лениным воззвание II съезда Советов, в соответствии с которым власть из рук ВРК, номинальным руководителем которого являлся левый эсер Лазимир, а фактическим - Троцкий, передавалась Советам.

Видим, куда уходят корни последующего противостояния Троцкого и Сталина? Два разных центра – политический, попытавшийся узурпировать власть, и военный, который, ниже увидим, скорее всего и поддерживал связь с военной разведкой, воспрепятствовав политическому центру. Надо ли разъяснять, что вопреки измышлениям спекулянтов, главным соратником Ленина был именно Сталин, а не Троцкий; Троцкий – это уже другая тема, был близок к Крупской и интриговал с ее помощью. И именно этим обусловлен известный последующий конфликт с ней уже Сталина, который любят упоминать пропагандисты антисталинской части ленинского «завещания», которое ряд историков считают апокрифом, включенным в собрания сочинений Ленина по протекции как раз Крупской.

Теперь обещанное «ниже». После срыва Троцким переговоров с Германией, в канун 23 февраля – событий под Псковом и Нарвой, которые мы раньше отмечали как День Советской Армии и Военно-Морского флота, а сейчас официально именуются Днем защитника Отечества, в Петроград с фронта прибыла группа генералов. Возглавлял ее упомянутый М.Д. Бонч-Бруевич, на тот момент начальник штаба Ставки Верховного Главнокомандования. В ходе ночного разговора, который велся с Лениным и Сталиным (а отнюдь не с Троцким), обсуждались меры по спасению ситуации в условиях немецкого наступления. Были согласованы следующие меры: немедленное, на любых условиях, заключение мира, национализация всего ВПК, а также работающей на него сырьевой промышленности, создание новой армии на основе всеобщей воинской обязанности, запрета всех солдатских комитетов и обсуждения приказов, поддержания жесткой воинской дисциплины путем расстрела за воинские преступления.

Встреча была тщательно подготовлена. Накануне прибытия генералов появляется ленинский декрет «Социалистическое Отечество в опасности!», который содержит большую часть мер, предложенных генералами. И в нем явно проглядывается твердая генеральская рука. Самый сложный вопрос – убедить партию в необходимости принятия предложенных мер, собирательно известных как Брестский мир, берет на себя Ленин. Собирается VII (чрезвычайный) съезд партии, переименовывающий ее в РКП(б). Решение о мире с очень большим трудом, подробности общеизвестны, но принимается. Вот аргументы Ленина, которые напрочь опровергают спекуляции исторических фальсификаторов:

…Этой передышкой мы воспользуемся, чтобы убедить народ объединяться, сражаться, чтобы говорить русским рабочим, крестьянам: «Создавайте самодисциплину, дисциплину строгую, иначе вы будете лежать под пятой немецкого сапога, как лежите сейчас, как неизбежно будете лежать, пока народ не научится бороться, создавать армию, способную не бежать, а идти на неслыханные мучения.

История знает, — на это я ссылался не раз, — история знает освобождение немцев от Наполеона после Тильзитского мира; я нарочно назвал мир Тильзитским, хотя мы не подписали того, что там было: обязательства давать наши войска на помощь завоевателю для завоевания других народов, — а до этого история доходила, и до этого дело дойдет и у нас, если мы будем только надеяться на международную полевую революцию. Смотрите, чтобы история не довела вас и до этой формы военного рабства.

История подсказывает, что мир есть передышка для войны, война есть способ получить хоть сколько-нибудь лучший или худший мир. В Бресте соотношение сил соответствовало миру побежденного, но не унизительному (то, что не подписал Троцкий – В.П.). Псковское соотношение сил (в итоге подписанное – В.П.) соответствовало миру позорному, более унизительному, а в Питере и в Москве, на следующем этапе, нам предпишут мир в четыре раза унизительнее.

Никогда в войне формальными соображениями связывать себя нельзя. Смешно не знать военной истории, не знать того, что договор есть средство собирать силы: я уже ссылался на прусскую историю. Некоторые, определенно, как дети, думают: подписал договор, значит, продался сатане, пошел в ад. Это просто смешно, когда военная история говорит яснее ясного, что подписание договора при поражении есть средство собирания сил. В истории бывали случаи, когда войны следовали одна за другой, все это мы забыли…

И в качестве содержательного итога. Из резолюции VII съезда РСДРП(б) «О войне и мире» от 8 марта 1918 года:

Съезд особо подчеркивает, что ЦК дается полномочие во всякий момент разорвать все мирные договоры с империалистскими и буржуазными государствами, а равно объявить им войну.

Напомним позицию военной разведки: мир на любых (!) условиях. Ленин и Сталин согласились с тем, что из популистских целей разжигания «мировой революции» отверг Троцкий. Прошло полгода – и все временно утраченные территории были возвращены назад. Потом, по «брестской» аналогии, Сталин заключал пакт Молотова – Риббентропа, 85-я годовщина которого исполняется как раз сегодня. Тот же метод отодвигания войны путем перенаправления немецкой агрессии на Запад, чего Сталину Запад до сих пор и не может простить. Главный итог и Бреста, и Молотова-Риббентропа: русское кровопролитие остановлено, западное – немецкое, французское, английское – выходит на пик.

Итак, вывод «Красной звезды» из упомянутой статьи Бурцева:

Взятие власти большевиками и ее удержание, как сегодня выясняется, стали возможными во многом благодаря поддержке военных кругов.

А военные круги – это императорская Русская армия, командование которой прекрасно видело, как гибнет страна в руках либеральных предателей и авантюристов Февраля. Кстати, свой генерал Потапов нашелся и в контрразведке, встав у истоков ВЧК, – генерал Владимир Федорович Джунковский – московский генерал-губернатор после убийства революционерами Сергея Александровича Романова, а затем товарищ (заместитель) главы МВД во главе Отдельного корпуса жандармов. Неужели кто-то думает, что это рабочие и крестьяне, одетые в чекистские кожанки, меньше, чем за год положили мордой в грязь все иностранные разведки, для которых Россия тогда была проходным двором? Этим занимались высочайшей пробы профессионалы.

Ну а в том, что касается «гонений на церковь» – излюбленная тема для разнообразных спекуляций «отечественных» фальсификаторов из числа «французских булкохрустов» - то это уже следующая большая тема. На подступах к ней предлагаем осмыслить следующие слова крупного историка Валентина Фалина, допущенного в статусе члена Политбюро ЦК КПСС к тем архивам, о существовании которых общественность, в том числе научная, только догадывается.

Остается неразработанной тема подноготной санкции Ленина на восстановление 18 ноября 1917 года патриаршества. Насколько можно судить по отрывочным документам, церкви предлагалось сосредоточиться на духовных делах и не вмешиваться в дела светской власти. К глубокому сожалению, все пошло иначе. Не забудем, церковь была отделена от государства правительством Керенского.

Из этого следует, что ответственность за раскол светской и духовной власти, исключительный вклад в преодоление которого позднее внес Сталин, лежит на обеих сторонах, если вспомнить анафемы в адрес советской власти, которыми разбрасывался, а затем отзывал назад и извинялся, патриарх Тихон (Белавин). Так-то, коллеги! Выбросить из истории 75 лет, которые привели Россию к высочайшему в истории пику и триумфу – 9 мая 1945 года, попытавшись «приХватитзировать» эту дату, — значит, подрубить исторические корни, без которых ни одно дерево не стоит. У немцев спросите, которые выбросили всего двенадцать, и превратились сейчас в «ливерную колбасу».

Урок, который мы должны извлечь и выучить, следующий. Все «договорняки» с участием внешних посредников, которые нацеленному на возрождение Российскому государству удается отбивать во все осложняющихся условиях, направлены в конечном счете на повторение Февраля, эквивалентом которого был и август 1991 года. Не уверены, что те, кто их продвигают из своих шкурных, преимущественно корпоративных интересов, понимают, что после этого страна окажется на развилке между прекращением исторического существования и новым Октябрем, альтернативы которому у российской концептуальной власти не останется. Те, кто предают анафеме советский период, считая себя «патриотами», недалеки умом потому, что подыгрывают разрушителям и разрушениям, под катком которых вместе со страной окажутся и сами. Крупный идеолог Белого движения Василий Шульгин, которого к месту и не к месту цитируют заплесневелые антисоветчики, как-то признал: «Белой идее чтобы победить, пришлось переползти фронты Гражданской войны, поселившись в стане противника». Добавить нам к этому нечего. Аминь.