События, развернувшиеся с 2011 года в ряде арабских стран указали на несоответствие прогнозов аналитиков в отношении перспектив возникновения новых горячих точек. Как ранее сообщало ИА REX, директор Института глобализации и социальных движений (ИГСО) Борис Кагарлицкий назвал это очевидной некомпетентностью значительной части российского экспертного сообщества. По его словам, большинство экспертов, высказывающих своё мнение относительно недавних революций, занимались не реальным анализом ситуации, а её трансфером в готовые матрицы традиционных представлений об арабском мире. В тоже время, все популярные ныне в российском обществе гипотезы далеки от реально произошедших событий.
Почему же российские эксперты не могли дать точные прогнозы о событиях в арабских странах?
Политконсультант Анатолий Вассерман отметил, что некомпетентными оказались не только эксперты: «Например, реакция президента РФ анекдотична: он, по сути, просто повторяет сообщения американских журналистов, даже не пытаясь проверять их по иным источникам, и заставляет российскую дипломатию поддерживать американские решения».
По его словам, недопонимание ситуации с арабскими странами среди экспертного сообщества вызвано тем, что рассматривали их как стихийные, а не координируемые специалистами, сообщает корреспондент ИА REX.
Практика показала, что не только российские, но и иностранные эксперты в большинстве своем не смогли не только предвидеть арабских волнений, но и реально оценить их ход.
«Президент Израиля Шимон Перес утверждает, что все эксперты — эксперты по тому, что произошло, а экспертов в отношении будущего — нет», — пояснил политтехнолог Давид Эйдельман.
Политолог Григорий Трофимчук заявил: «Российские и зарубежные эксперты сегодня представляют собой примерно один и тот же тип офисных деятелей, которые занимаются никому не нужными цифрами, диаграммами и статистикой. Они прекрасно владеют ретроспективой, но ближайшее будущее показать, на этой основе, уже не могут. Причём речь идёт не о слепом „прогнозировании“, а о понимании логики процессов. К примеру, уже сейчас ясно, что из Евросоюза скоро побегут, для этого не надо заканчивать МГИМО. Арабские события нельзя было спрогнозировать в принципе, так как они были активированы искусственно».
Журналист Даниэль Штайсслингер объясняет ситуацию недостатком сведений о степени выраженности революционной ситуации: «Ведь беспорядки в связи с подорожанием товаров первой необходимости случались в этих краях и раньше и ничем не заканчивались, максимум, какими-то уступками со стороны властей, по линии субсидирования. К тому же представить то, что арабские правительства не станут подавлять бунты всеми возможными и невозможными методами (что они делали обычно, скажем, в тех же Сирии и Иордании, и что сейчас делает Каддафи) было невозможно. Весь предыдущий опыт говорил в пользу того, что при необходимости толпу покрошат из пулемётов: Асад-отец, например, подавляя восстание исламистов в г. Хама, уничтожил 20 тыс. человек, не считали трупы при аналогичных ситуациях и Саддам Хусейн или король Хусейн бен-Талал».
«Эксперты вообще ошибаются куда чаще, чем попадают в точку. Эксперты не смогли предсказать развала СССР в 1990-х или глобального финансового кризиса конца 2000-х. Многие провалились потому, что не смогли выйти из привычных рамок, когда революционная ситуация разбивает такие рамки», — уверен публицист Михаэль Дорфман.
Каковы же наиболее заметные и типичные ошибки экспертов?
Анатолий Вассерман объясняет это верой в самостоятельность происходящего и отсутствие вмешательства извне.
Давид Эйдельман согласился с мнением Бориса Кагарлицкого, что почти все популярные ныне в российском обществе гипотезы весьма далеки от реального состояния дел, как исламофобские, так и антиамериканские («теории заговора американского империализма»). При этом он назвал ошибочной и «марксистскую» точку зрения самого Кагарлицкого, который объясняет арабские революции «системным кризисом неолиберализма».
Григорий Трофимчук отметил: «Мало ли кому из тех, кто позавчера придумал модель цветных революций, а вчера схему по сносу памятников советским воинам в ближнем зарубежье, что взбредёт в голову завтра? Политолог не по диплому, а по природе, должен сказать об этом прямо, не занимаясь наукообразными вымыслами. Именно поэтому начало арабских беспорядков все эти „эксперты“ привычно связали с цветными революциями, о которых они уже хоть что-то знают, и все вместе устремились придумать для них очередные растительные имена. Эти комментаторы мыслят категориями вчерашнего дня, в то время как лидеры мировой спецпропаганды готовят абсолютно новые, оригинальные ходы. Таким образом, „угадывать“, если так можно выразиться, может только тот, кто сам стоит на уровне подобных пилотных проектов и даже генерирует нечто подобное».
Михаэль Дорфман пояснил, что те эксперты, которые руководствуются фактами, а не той или иной «единственно правильной идеологией», ошибались потому, что смотрели на ситуацию глазами своих друзей из провалившихся правительств и спецслужб арабского мира.
Если принять за основу утверждение Кагарлицкого, что «большинство экспертов, высказывающих своё мнение относительно недавних революций, занимались не реальным анализом ситуации, а её трансфером в готовые матрицы традиционных представлений об арабском мире», то нужно понять, каковы эти матрицы. Каковы наиболее устойчивые стереотипы, мешающие адекватному восприятию арабского мира и процессов происходящих в нем.
Давид Эйдельман назвал четыре основные парадигмы: «Исламофобская, антиамериканская, позиция экономического детерминизма и цветнореволюционная. При этом существует еще множество долгоиграющих пунктиков. Например, желание вставить по любому поводу и без оного упоминание Израиля, Ирана, Аль-Каиды и т.д».
По мнению Трофимчука, для вскрытия арабского мира не нужны были никакие матрицы и никакие другие академические термины — просто те, кто поставил перед собой задачу его вскрыть, нащупали точки входа, через которые всё можно было сделать относительно просто и недорого.
Штайсслингер заявил: «Лично у меня матрица о том, что спасающие свой пост и свою шкуру арабские диктаторы готовы к большому кровопролитию. Кроме Каддафи, никто не решился».
Дорфман считает, что главной неожиданностью для экспертов оказалось то, что «арабский мир» — это реальность, а не абстракция, теряющая свое значение в последние десятилетия.
Добавим, Анатолий Вассерман уверен в том, что США, по меньшей мере, пообещали всяческие кары тем, кто попытается силой пресечь насилие: «Так, на Украине во время рыжего бунта 2004 года они сделали это через одного из заместителей Службы безопасности Украины: в марте 2005 года он в интервью рассказал, как обзванивал всех руководителей силовых структур и обещал арестовать любого, кто отправит на площадь Независимости представителей служб наведения порядка».
Давид Эйдельман вспомнил беседу с арабским журналистом и интеллектуалом Вадей Ававди: «Он провел сравнительный анализ нарративов — способов рассказывания о египетских (и шире — общеарабских революционных событиях). По его словам израильские СМИ были наиболее промубароковскими. Только израильские СМИ твердо и долго стояли на тезисе, что режим Мубарака абсолютно стабилен, а альтернатива ему „Мусульманские братья“. Послушав его про США и Европу, подкинув ему в копилку немного о российских СМИ, я потом спросил: „А что, по-твоему, там происходит на самом деле?“. Он ответил, что этого никто не понимает».
В свою очередь Григорий Трофимчук полагает, что наиболее точно происходящее в арабском мире отражают политологи из США, где есть несколько адекватных институтов типа Stratfor: «Объяснение этому феномену достаточно простое: американские деятели не стали заниматься конспирологией, а быстро влезли в процесс и подмяли его под себя, сообразив, что под шум арабской волны можно нагнуть Каддафи и что другой такой случай может представиться не раньше, чем ещё лет через 40. Результат налицо: созданная вокруг Ливии информационная каша душит Каддафи лучше, чем всё НАТО в боевом состоянии вместе взятое. Сергей Лавров на днях заявил, что надо разобраться, что там вообще в Ливии происходит — и это, заметим, после того, как Россия уже подписалась под всеми санкциями. Так у нас делается всё, и при этом мы ещё на что-то рассчитываем».
Михаэль Дорфман настаивает на том, что в арабском мире происходят социальные революции, вызванные с одной стороны отставанием и недовольством недемократической кланово-феодальной структурой обществ, а с другой стороны — усиленным введением американских моделей свободнорыночного корпоративного капитализма: «Такая комбинация ведёт к усилению социальной пропасти, и порождает клептократию, или по удачному определению Чубайса, грабительский капитализм. Я полагаюсь на знающих и компетентных комментаторов, независимо от их идеологии — от Евгения Примакова до Роналда Шличера (Ronald L. Schlicher) и Криса Росса (Christopher Ross). Особо хочу отметить репортажи замечательного арабиста д-ра Ксении Светловой и беседы с моим другом, полковником американской морской пехоты Джимом Маккензи, двадцать лет служившим военным и политическим советником в арабских странах и хорошо знакомым с ситуацией и людьми там».
Вассерман Анатолий
Комментарии читателей (1):