Бег Эрдогана с препятствиями от ШОС в БРИКС и обратно

Глава турецкого диппредставительства в Китае Исмаил Хакки Муса в интервью китайской газете «Хуаньцю шибао» заявил, что «желание Турции присоединиться к БРИКС «не противоречит ее европейским устремлениям, хотя вступление страны в ЕС в обозримом будущем маловероятно. Мы ждали более 50 лет, однако наши европейские партнеры все еще не готовы принять нас в качестве полноправного члена». По его же словам, «нежелание Европейского союза принимать его страну в качестве полноправного члена связано с тем, что Турция принадлежит к иному культурному коду, а БРИКС - это международная организация, которая охватывает множество различных культур и фокусируется на экономическом сотрудничестве». Посол Турции также добавил, что считает «естественным стремление Турции присоединиться к БРИКС, учитывая роль блока в современной экономике и геополитике».

Обозначим во главе угла следующие факторы. Первый. В Анкаре уже не первый год обсуждается идея присоединения к БРИКС, но в контексте перспектив ее интеграции в ЕС. Такой ее ход создавал и продолжает создавать геополитическую интригу сразу на нескольких направлениях. С одной стороны, это почти шантажирующее средства давления на Брюссель с целью добиться смены его позиции относительно членства Турции в ЕС. С другой - попытка создать предкризисную ситуацию внутри БРИКС в плане институций, ведь Турция остается членом НАТО, а БРИКС пока только клуб стран с частично совпадающими интересами. При этом формируется любопытная схема: вступление Турции в БРИКС потенциально может усилить напряжённость в ее отношениях с союзниками по альянсу, особенно с США и ЕС, которые могут рассматривать такие шаги как отход от западной ориентации. Турция как важный игрок на южном фланге НАТО может позиционировать себя в качестве «натовского троянского коня» в БРИКС в контексте глобальной геополитической конкуренции. Но может быть и наоборот.

Второй фактор. Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган в качестве приглашенного принимал участие в саммите БРИКС в 2018 году, на котором его российский коллега Владимир Путин заявлял, что Анкара может присоединиться к БРИКС в 2022 году. Но в прошлом году посол КНР в Анкаре в интервью турецкой газете Aydınlık говорил, что именно Китай поддержит кандидатуру Турции, если она подаст заявку. Далее. Россия как председательствующая в этом году в БРИКС пригласила в Нижний Новгород на саммит глав МИД организации в качестве гостя министра иностранных дел Турции Хакана Фидана. Перед этим саммитом, но после своего визита в Китай он заявил в интервью изданию South China Morning Post (SCMP), что «Турция хотела бы присоединиться к БРИКС». Теперь эта позиция подтверждается и в интервью посла в Турции в Пекине Мусы, что наводит на мысль, что свои действия и политику в отношении БРИКС Анкара стремится реализовывать не через Россию, а Китай. Тем не менее, пресс-секретарь президента РФ, отвечая на соответствующий вопрос журналистов, ранее выражал поддержку Москвы инициативы турецких партнеров. Сам же Фидан в интервью турецкой газете Sadah говорил о том, что «Турция вступит в БРИКС уже в 2024 году».

Третий фактор. Эрдоган в качестве гостя участвовал на недавнем саммите глав государств - членов Шанхайской организации сотрудничества (ШОС). На пресс-конференции в Вашингтоне 11 июля, телетрансляцию которой вел телеканал TRT Haber, заявил, что «наша цель — стать там (в ШОС) постоянным членом, а не членом-наблюдателем», и что он обсуждал эту тему на переговорах с Путиным. Однако после астанинского саммита Песков заявил о том, о чем было известно экспертам и ранее. «Есть определённые противоречия, связанные с обязательствами и с позициями основополагающими Турции как члена НАТО и с мировоззрением, которое закреплено в основополагающих документах ШОС», — уточнил он. При этом стоит подчеркнуть, что между БРИКС и ШОС не существует отличий принципиального свойства, их платформы во многом дополняют и поддерживают друг друга. В тоже время эти варианты абсолютно нового вида коалиций находятся еще в фазе своего становления. Поэтому заявление Пескова о проблемах членства Турции в ШОС воспринимается как «острый сигнал» Анкаре, как и интервью посла Турции в Китае о членства Анкары в БРИКС - как «направленный сигнал Москве».

Теперь о выводах. Хотя отношения между Москвой и Анкарой носят политический доверительный характер, они содержать в себе и немало противоречий, которые стороны стремятся решать пока вне публичного пространства. Москве может не нравиться то, что Анкара демонстрирует, что за БРИКС и ШОС стоит больше Китай, а не Россия. Более того, турки не делают секретов из того, что намерены разворачиваются в сторону коллективного Юго-Востока под китайским прикрытием, потому что Запад не демонстрирует намерений подключать их на этом направлении даже в альянсе с ЕС. Турция, которая прежде пробивалась в «лигу большой политики» с помощью России, теперь намерена продолжить такой эксперимент по усилению своих международных позиций с опорой на Китай. Именно с этими устремлениями связано желание Анкары вступить в БРИКС.

Что касается таких вопросов, как намерение заполучить новые источники энергии и пути их доставки или реализации крупных трансграничных проектов, то их решение для Турции пока считается вторичным. Так что партия БРИКС - Турция еще только начинается и дальше могут выскакивать и другие геополитические сюрпризы.