Новый виток ядерных противоречий разворачивается в северокорейско-американских отношениях. Отвечая на «субкритический» эксперимент с ядерным боеприпасом, проведенный в США в рамках контроля над состоянием ядерного потенциала, партийно-государственный лидер страны Ким Чен Ын сделал ряд заявлений, ужесточающих позицию КНДР в ядерном вопросе. В субботу, 18 мая, глава государства посетил одно из крупных предприятий ОПК, где высказался за повышение стратегической роли ядерных сил КНДР:
"Если план военного производства, поставленный Центральным военным комитетом (ЦВК) Трудовой партии Кореи (ТПК) …до 2025 года, будет выполнен, ядерные силы [КНДР] столкнутся с весьма существенными изменениями, а их стратегическое положение значительно укрепится, заявил Ким. И обратил также внимание, что острота и непредсказуемость нынешней международной обстановки диктует необходимость наращивания сил сдерживания".
Через два дня, 20 мая жесткой критике американское испытание подверг МИД КНДР, назвав его «создающим новую напряженность в военном противостоянии между ядерными государствами и ускоряющим глобальную гонку ядерных вооружений».
"Ни в коем случае нельзя допустить влияния данного ядерного испытания на ситуацию военной безопасности в регионе Корейского полуострова. Чтобы готовиться к стратегической нестабильности, создающейся в регионе и в мировом масштабе из-за одностороннего действия США, мы вынуждены принять необходимые меры по повышению всеобщей готовности к ядерному сдерживанию в рамках своего суверенного права и возможных вариантов выбора", — говорится в заявлении, опубликованном информагентством ЦТАК.
О чём идёт речь? Прежде всего, что такое «субкритическое» испытание? В ядерном боезаряде критическая масса, при которой начинается цепная реакция деления урана или плутония, обеспечивающая ядерный взрыв, создается моментальным соединением нескольких частей, на которые заряд разделен. Осуществляется это путём подрыва обычного ВВ, окружающего заряд. При таком испытании, которое осуществили американцы детонация обычного заряда не вызывает цепной реакции, грубо говоря боезаряд «стоит на ядерном предохранителе». Нет ядерного взрыва – нет нарушения ДВЗЯИ - Договора о всеобъемлющем запрете ядерных испытаний, здесь американское Национальное управление ядерной безопасности (NNSA) формально право. Отмечается, что «с помощью таких экспериментов американские специалисты получают ценную информацию, подтверждающую, надежность, сохранность и пригодность американских ядерных боеголовок, без необходимости проведения ядерных испытаний».
Повторим: формально так оно и есть. Однако с политической точки зрения такие действия носят провокационный характер в том смысле, что современные средства компьютерного контроля над состоянием ядерного арсенала позволяют без них обойтись. И осуществляя такое испытание, страна, которая его провела, посылает своеобразный месседж о готовности своих ядерных сил к боевому применению. Разумеется, это нервирует всех, кто считает эту страну потенциальным противником. И не только, недовольны даже союзники. Например, на это конкретное испытание, кстати, 34-е по счету, отозвались власти городов-жертв атомных бомбардировок 1945 года Хиросимы и Нагасаки, заявившие протест в связи с тем, что эксперимент «идет вразрез с желаниями многих людей, включая переживших атомные бомбардировки, призывающих к отказу от ядерного оружия». Пацифизм этого заявления по-человечески понятен и оправдан даже несмотря на то, что идея ядерного разоружения в настоящих условиях реализована быть не может, ибо это нарушит глобальный баланс и приведет к почти гарантированному конвенциональному столкновению с последствиями, намного превышающими своим катастрофизмом Вторую мировую войну. Проблема же действий США касательно конкретного северокорейского направления заключается в том, что ядерная тема постоянно используется в качестве провокаций. Так, буквально на днях в Сеуле объявлено, что традиционные американо-южнокорейские учения Ulchi Freedom Shield-2024, намеченные на август, как и в прошлом году, будут включать отработку ядерного удара по КНДР. Год назад муляж термоядерной бомбы B-61B сбрасывался с истребителя F-35, как будет на этот раз, подробности не сообщаются. Но прошлогодние учения, кроме того, проходили на фоне последовательного захода в южнокорейский Пусан двух атомных подводных лодок (ПЛА) и одной АУГ – авианосной ударной группы из состава 7-го флота ВМС США. И это при уже функционирующей на Юге Кореи двусторонней консультативной группе ядерного планирования. По совокупности всех этих фактов в КНДР сделан вывод, что августовские маневры подразумевают развертывание «передового военного оборудования, включая стратегические средства», и призваны «полностью реализовать финальный этап планов ядерной войны». И надо понимать, что «стратегические средства» - это не F-35 с B-61B, а как раз то, что происходило в Пусане. Плюс японский фактор: с прошлого года Токио – полноценный участник тройственного альянса с Вашингтоном и Сеулом, вовлеченный в вопросы военного планирования. И у Пхеньяна, имеющего разведывательные источники, наверняка имеется информация о планах США, предложенных Сеулу, а возможно и Токио, на этот год, раз именно такая оценка.
Плюс все заявления, которые регулярно звучат с Юга в адрес Севера, главное из которых, что если дойдет дело до вооруженного конфликта, задачей Сеула станет ликвидация КНДР и ее политического режима. Скажут: Пхеньян тоже об этом говорит. Говорит, но не он сломал доверительные отношения, сложившиеся при прежнем южнокорейском государственном руководстве. Не он привел к власти на Юге нынешнего президента Юн Сок Ёля, превратившегося в региональную тень Вашингтона. Не Ким, а Юн держит на территории своей страны чужой военный контингент размером в две развернутых дивизии. КНДР пускает ракеты в нейтральные воды и делает это в ответ на учения, проходящие на Юге. В ее порты не заходят иностранные военные корабли с ядерным оружием на борту, а в ее аэропортах не базируются чужие самолеты, пусть даже и с муляжами ядерных бомб. КНДР не проводит учений с «наступательной» легендой, в которых предусмотрено применение ядерного оружия, которое классом предназначено для прорыва глубокоэшелонированных пограничных оборонительных укреплений. И т.д.
Самое главное: ядерные потенциалы КНДР и США несопоставимы. Оценки западных институтов, в частности, Стокгольмского института исследований проблем мира (SIPRI) называли цифру в двадцать боеголовок. Но это данные на середину 2022 года, в конце прошлого года говорили уже о тридцати боеголовках, подавляющее большинство из которых имеют тактический класс, не превышая по мощности показателя в 20 килотонн. КНДР пока не имеет на вооружении системы раннего обнаружения; только в конце 2023 года у нее появился первый собственный разведывательный спутник. По всему по этому концептуальные решения в сфере ядерной политики, принятые в конце 2022 года пленумом ЦК ТПК, ограничиваются расширенным производством ТЯО – тактического ядерного оружия. Что касается небольшого количества МБР – межконтинентальных баллистических ракет – жидкостных «Хвасон-17» и твердотопливных «Хвасон-18», то их боевое применение базируется на доктрине «быстрого ядерного контрудара», то есть ответного, а не превентивного. Все это является доказательством оборонительного характера северокорейского ядерного потенциала. Для сравнения: у Израиля – ядерной державы в нарушение ДНЯО – Договора о нераспространении ядерного оружия, по данным, которые в свое время обнародовал экс-президент США Джеймс Картер, — 150 боеголовок, из которых несколько десятков – сверхмощные, то есть стратегического класса с мощностью свыше 500 килотонн. И Запад по этому поводу «не парится» до сих пор.
Более того, если вернуться к переговорам Ким Чен Ына с президентом США Дональдом Трампом, нетрудно вспомнить: виновником срыва обсуждения денуклеаризации Корейского полуострова явилась американская сторона, отказавшаяся предоставить Пхеньяну гарантии безопасности. Переговоры прекратились тогда, когда сторона КНДР четко осознала, что переговорная позиция Вашингтона заключается в двух вещах: продавливании себе односторонних преимуществ и развязанных для агрессии рук при одновременном использовании диалога с КНДР в интересах предвыборного пиара тогдашнего хозяина Белого дома. Но и тогда американской стороне был оставлен шанс на осмысление; дверь оставалась открытой еще три года, пока в КНДР, видя нежелание оппонентов этой дверью воспользоваться, не узаконили ядерный статус на конституционном и, в целом, законодательном уровне. Поэтому любые апелляции США и их региональных сателлитов к ДНЯО применительно к КНДР несостоятельны. Ни политически – сами виноваты, ни в международно-правовом плане, ибо запуская ядерную программу, Пхеньян покинул ряды участников договора еще в 2003 году, за три года до первого, не вполне еще успешного, ядерного испытания.
Что имел в виду Ким Чен Ын, рассуждая о планах к 2025 году? Если США и дальше будут подрывать ядерную стабильность, чем они занимаются не только в альянсе с Сеулом, но и в рамках блока AUKUS, то не исключено, что КНДР будет вынуждена пойти на создание полноценной триады СЯС – стратегических ядерных сил. Сегодня такая триада, включающая сухопутную, подводную и воздушную составляющую, имеется только у России и США; по некоторым оценкам близок к овладению такой триадой Китай. Несмотря на поднимаемый Вашингтоном информационный и дипломатический шум, направленный против КНДР, ее сотрудничества с Россией и Китаем и формирования на этой основе системы континентальной коллективной безопасности в Восточной Азии, США на самом деле озабочены отнюдь не безопасностью. Тем более, вдали от своих берегов. Вызов, брошенный вашингтонскому доминированию гордым и героическим северокорейским народом, ломает его планы на сохранение однополярного господства, а тесные связи в треугольнике Москва – Пекин – Пхеньян вытесняют из будущего мирового центра, которым становится АТР, внерегиональное американское влияние. В этом-то и вся причина!
Павленко Владимир
Комментарии читателей (0):