Принуждение к миру: кризис европейской безопасности и Восточная Азия

Хотя кризис европейской безопасности связан с кризисом безопасности в Восточной Азии, его разрешение необязательно приведёт к разрешению азиатского кризиса. В Восточной Азии логика «мира посредством доверия» всё чаще рассматривается как заблуждение, а логика «принуждения к миру» становится символом веры. Об этом пишет заведующий кафедрой русистики Ханкукского университета иностранных языков (HUFS) Чже Сун Хун в статье для Валдайского клуба.

Напряжённость в Восточной Азии растёт с начала российской специальной военной операции. Пока укрепляется трёхсторонний союз Южной Кореи, США и Японии, основанный на приверженности США расширенному сдерживанию, китайско-российские и северокорейско-российские отношения также становятся более тесными, а Северная Корея наращивает свой военный потенциал за счёт разработки ракет, разведывательных спутников и модернизации ядерного арсенала. Напряжённость между США и Китаем из-за Тайваньского пролива усиливается, а вероятность вооружённого конфликта между Северной и Южной Кореей на Корейском полуострове не ослабевает.

Кризис европейской безопасности, вызванный высокомерием США

Гегемонистская стратегия США по расширению НАТО после холодной войны и российская гегемонистская стратегия постсоветской региональной интеграции в конечном итоге столкнулись на Украине, являющейся одновременно частью Европы и частью постсоветского региона, что привело к кризису европейской безопасности. С геополитической точки зрения глобальная гегемония США зависит от сохранения американской гегемонии в Европе. По этой причине в эпоху после холодной войны США расширили и развили НАТО – механизм вмешательства в европейскую безопасность.

Но европейская безопасность, как и глобальная безопасность, по своей сути недостижима без американо-российского партнёрства.

Хотя США настаивали на расширении НАТО и развитии потенциала ПРО, они стремились сохранить взаимодействие с Россией посредством подписания в мае 1997 года Основополагающего акта о взаимных отношениях, сотрудничестве и безопасности и создания Совета Россия – НАТО в мае 2002 года.

Но постепенно США начали впадать в высокомерие, сочтя, что они могут поддерживать европейскую безопасность без партнёрства с Россией. Стремление Украины к членству в НАТО и развитие американского потенциала ПРО пересекли так называемые красные линии, установленные Россией, однако Вашингтон отверг законные опасения России по поводу безопасности как «геополитические амбиции», а её обещания о решительном ответе – как «пустую риторику». С отклонением проекта Договора между США и Россией о гарантиях безопасности и проекта Соглашения о мерах обеспечения безопасности России и государств – членов НАТО, которые были предъявлены Россией в качестве ультиматумов в декабре 2021 года, высокомерие США в конечном итоге привело к кризису европейской безопасности.

Неотделимость кризиса безопасности в Восточной Азии от кризиса европейской безопасности

Кризис европейской безопасности неразрывно связан с кризисом безопасности в Восточной Азии по двум причинам.

Во-первых, кризис европейской безопасности сам по себе является продуктом меняющегося мирового порядка. Он стал результатом перехода от однополярного порядка под руководством США к многополярному порядку, при котором государства со стратегической автономией могут объединяться для сотрудничества или вступать в конфликты в зависимости от каждого конкретного случая. Поскольку США больше не могут монополизировать гегемонию, в Восточной Азии активизировались государства, находящиеся вне американского контроля. Китай отстаивает свои интересы в соответствии со своей экономической и военной мощью, а Северная Корея укрепляет статус неофициальной ядерной державы, больше не ожидая «большой сделки» с США.

Во-вторых, США и Россия, будучи ключевыми для обеспечения или разрушения европейской безопасности игроками, имеют свои интересы также и в Восточной Азии. Как ранее отмечал Збигнев Бжезинский, традиционная евразийская стратегия США заключается в наличии «плацдарма» в Европе и «якоря» в Восточной Азии, поэтому США сохраняют как НАТО в Европе, так и альянсы с Южной Кореей и Японией на Востоке. В сентябре 2021 года США создали AUKUS при участии Британии, чтобы держать Китай под контролем, а с начала СВО пытаются связать евроатлантический альянс с Индо-Тихоокеанским регионом путём проведения встречи лидеров четырёх азиатско-тихоокеанских партнёров (AP4) и саммита «Южная Корея – США – Япония» на полях саммита НАТО. Россия, в свою очередь, поддерживает отношения дружбы и сотрудничества с Китаем, одновременно укрепляя связи с Северной Кореей. Действительно, для неё было бы невозможно мобилизовать большое количество войск, вооружения и техники для СВО без «дружбы без границ и сотрудничества без запретных зон» с Китаем, с которым у неё общая протяжённая граница. Кроме того, Россия меняет стратегическую политику в отношении Северной Кореи и укрепляет с ней связи, чтобы отвлечь США на глобальном уровне, противодействовать увязыванию евроатлантической и индо-тихоокеанской стратегий США и ограничить уровень поддержки Южной Кореей Украины.

Логика «принуждения к миру» как символ веры

Хотя кризис европейской безопасности связан с кризисом безопасности в Восточной Азии, его разрешение не обязательно приведёт к разрешению азиатского кризиса. Кризис безопасности в Восточной Азии разворачивается на фоне более чем семидесятилетней военной конфронтации между Северной и Южной Кореями (и её наследия в виде эксклюзивных союзов) и конкуренции между ослабевающей гегемонистской державой и растущим соперником. Более того, глубоко укоренившийся национализм стран Восточной Азии делает нереальной любую идею создания общей архитектуры безопасности в регионе. Таким образом, кризис является одновременно старым и новым. В Восточной Азии логика «мира посредством доверия» всё чаще рассматривается как заблуждение, а логика «принуждения к миру силой» становится символом веры.