Взаимодействие Москвы и Пхеньяна резко наращивает обороты

Завершился исключительно важный для обеих сторон визит в Россию главы МИД КНДР Цой Сон Хи. Информации минимум, что понятно: любая утечка чего-то лишнего будет подарком противнику, который и у России на Украине, и у КНДР на Корейском полуострове по большому счету один – коллективный Запад во главе с США. Только действует он руками либо сил «прокси», как ВСУ, либо своих сателлитов, к которым в полной мере относится южнокорейский режим, особенно после позапрошлогодней смены власти.

Что официально происходило и объявлено? Во-первых, сама за себя говорит постановка в центр внимания проблем безопасности. «При обсуждении ситуации на Корейском полуострове и в Северо-Восточной Азии подтверждена обоюдная приверженность политико-дипломатическому урегулированию напряженности в регионе, нагнетаемой в результате безответственных и провокационных действий США и их сателлитов», - это из официального сообщения российского МИД. Полное совпадение позиций зафиксировано на переговорах и по украинскому конфликту: «Москва …очень ценит …позицию [КНДР] в поддержку позиции Российской Федерации, в том числе в вопросах, касающихся СВО». Во-вторых, неотъемлемой частью вопросов безопасности выступает военное и военно-техническое сотрудничество. Пресс-секретарь российского лидера Дмитрий Песков, отвечая на вопрос о том, были ли в ходе переговоров затронуты темы подобного взаимодействия, подтвердил, что Путин с главой МИД КНДР обсуждали и «чувствительные вопросы». Еще конкретнее об этом говорится в упомянутом сообщении нашего МИД:

"…Состоялся обстоятельный обмен мнениями по актуальным вопросам развития двусторонних связей с упором на реализацию договоренностей сентябрьского саммита лидеров двух государств на космодроме «Восточный», включая график предстоящих политических контактов".

Возвращаясь к встрече на «Восточном» и последующему посещению северокорейским лидером целого ряда оборонных и «двойного назначения» предприятий на Дальнем Востоке, в том числе центров авиастроения, еще раз напомним, что тогда сказал Путин. Президент по этому вопросу подтвердил наличие у Пхеньяна интереса к космическим технологиям. Добавим, что и к авиационным тоже; причем, Ким первым из иностранцев был приглашен в кабину новейшего фронтового истребителя пятого поколения Су-57, это означает, что у России от северокорейских друзей секретов нет. Другое дело, что успешный запуск 21 ноября первого разведывательного спутника КНДР наши западные оппоненты сразу же попытались привязать к российской «помощи». Это не так: подобные проекты ведутся годами, уже было два неудачных запуска; максимум, что могли успеть – проанализировать телеметрию, что-нибудь посоветовав, не более того. Плоды настоящего сотрудничества в космической сфере обязательно будут, но не сейчас, а в дальнейшем. Не стали бы исключать даже совместные орбитальные проекты, не с американцами же их развивать. В целом, на наш взгляд, не исключена полномасштабная интеграция оборонно-промышленных комплексов двух стран с выработкой тесных планов их совместного развития и распределением сфер ответственности.

Кстати, косвенным и достаточно достоверным признаком нашего сближения в этой сфере служит растущая нервозность на Юге Корейского полуострова, где постоянно спекулируют на недоказанных военных поставках из КНДР в Россию. Заметим: Сеулу вообще-то должно быть ни жарко, ни холодно, точнее выгодно уменьшение северокорейских военных арсеналов, которые против него и направлены. Однако, нет, возмущаются. Вместо того чтобы признать свою выгоду. Почему? Потому, что нет суверенитета. Марионеточная страна: получила отмашку и делает, что ей сказали. Тут какой нюанс? Явно не хотели светиться американцы, поэтому все претензии, причем огульные, без детализации, шли из Сеула. Но затем в Вашингтоне поняли, что «не работает», Юг никто в расчет не берет, а его недовольство в грош не ставит, и подключились сами, на уровне спикера СНБ Джона Кирби. Именно тогда в новостной ленте появилась конкретика не только по станции Туманган, но и по порту Наджин. Ведь у Южной Кореи нет орбитальной группировки, и объявлять сведения космических наблюдений вправе только американцы, чтобы не светить передачу сателлитам разведданных, хотя это и «секрет Полишинеля».

В-третьих, обратив внимание на тему «графика предстоящих контактов», легко догадаться, что речь идет о предстоящем визите Путина в Пхеньян. Приглашение от Кима было получено и принято российской стороной еще в сентябре, дело за реализацией, которая без сомнения и обсуждалась. Кстати, тот же Песков подтвердил, что визит может пройти «в обозримом будущем». Следовательно, ждать недолго. В-четвертых, обращает на себя внимание встреча Цой Сон Хи с вице-премьером российского правительства Александром Новаком, который курирует энергетику. Предвосхищать конкретные проекты, вроде теоретической возможности расширения географии и масштабов нитки «Силы Сибири-2», уже согласованной Путиным и китайским лидером Си Цзиньпином, не будем, это было бы гаданием на кофейной гуще, но поле для сотрудничества явно существует и здесь. В-пятых, при всем явном приоритете вопросов безопасности, стороны нашли время заняться и расширением культурного взаимодействия и туристических обменов, о которых Лавров говорил еще в октябре, когда совершал визит в Пхеньян. Кстати, северокорейский министр специально поблагодарила российского коллегу за насыщенную и интересную культурную программу в первый день трехдневного визита.

Наконец, ничто лучше не характеризует содержание переговоров и ход обсуждения, чем двусторонний и международный контекст, в который они помещены. Когда на фоне встречи еще и происходят вполне конкретные, достаточно жесткие события, которые не вызывают у переговорщиков никакой иной реакции, кроме молчаливого одобрения, — это всегда маркер согласованности того, что обсуждается. Визит Цой Сон Хи прошел вскоре после предновогоднего пленума ЦК правящей Трудовой партии Кореи (ТПК). На нем – это высший официальный уровень - Ким Чен Ын впервые обнародовал тезис о том, что тема межкорейского объединения в нынешних условиях себя исчерпала, так как Сеул превратился в государство, враждебное по отношению к КНДР. Уже приходилось отмечать, поэтому, хотя и важно, но вкратце: в марте 2022 года на Юге полуострова прошли выборы, в результате которых сменилась власть. Умеренного сторонника интеграции двух Корей Мун Чжэ Ина, который не только не допускал серьезных обострений между Пхеньяном и Сеулом, но и тормозил как мог американскую агрессивность к Северу, сменил экс-генпрокурор Юн Сок Ёль, откровенная марионетка Вашингтона, который продавил меры, вызвавшие протест даже в Сеуле. В частности, снял претензии за к Японии оккупацию в годы Второй мировой войны. Кроме того, он согласился на предложение США о ядерной эскалации противостояния, создав совместную группу по ядерному планированию, собирающуюся всякий раз, как в Пусан заходит очередной авианосец или атомная подводная лодка ВМС США. Также Юн в ходе двух встреч с президентом США Джо Байденом, а также японским премьером Фумио Кисидой, легализовал тройственный альянс «восточной НАТО» - Вашингтон, Сеул, Токио.

На Юге обвинили Север в нагнетании напряженности, что было блефом. Ким, как видим, принял решение совершить разворот в интеграционном вопросе со всеми на то основаниями, продемонстрировав еще и завидную для крупных лидеров политическую гибкость и умение не упорствовать в инерции того, что уже отжило, и не затягивать с принятием назревших важных решений. Но это оказалось подготовкой к главному шагу, совершенному Пхеньяном как раз на фоне пребывания главы МИД в Москве, в день встречи с ней российского президента. Такие совпадения не бывают ни случайными, ни «волюнтаристскими», все согласуется и выверяется заранее на уровне буквально часового механизма. Выступая на сессии Верховного народного собрания (ВНС) – парламента, Ким Чен Ын в дополнение к предновогоднему «А» сказал и «Б». Инициировал внесение в Конституцию страны положения о признании Сеула главным «врагом №1». А также предложил закрепить в Основном Законе обязательство «полной оккупации» Юга в случае агрессии с его стороны. Таким образом, итоги и темы обсуждения Цой Сон Хи в Москве вкупе с решениями ВНС – совместный ответ России и КНДР на вызовы безопасности, которые исходят от наших геополитических противников. Географические же пределы этой совместной ответственности, как уже отмечалось, наряду с Корейским полуостровом, включили еще и Северо-Восточную Азию. Поскольку в пределы этого региона объективно входят как минимум три провинции КНР – Хэйлунцзян, Ляонин и Цзилинь, речь явно идет о расширенной сфере интересов и пространства взаимной поддержки и помощи в формате Москва – Пекин – Пхеньян. Тем самым зеркально отражаются внешние угрозы нашим странам со стороны триумвирата США, Японии и Южной Кореи.

Ну и в заключение. Можно, на наш взгляд, ожидать, что следующие важные шаги с обеих сторон будут предприняты в процессе подготовки и на фоне визита Путина в Пхеньян. Не исключаем, что до этого наши стороны обменяются и другими визитами, прежде всего на уровне оборонных ведомств, а также парламентов и правительств. Процесс, который напрашивался десятилетиями, наконец, двинулся, а когда долго запрягают, обычно не засиживаются на старте.