США делают новый шаг в гонке вооружений и провоцировании военной конфронтации на Корейском полуострове, что подтверждает предположение о смещении приоритета американской внешней политики в регионе из Тайваньского пролива к берегам КНДР. На должность первого заместителя госсекретаря номинирован Курт Кэмпбелл, специалист по АТР, ранее занимавший в Госдепе пост помощника по делам Восточной Азии и Тихого океана. Ему еще нужно пройти процедуру утверждения в Сенате, но там большинство у байденовских демократов, и назначение гарантировано; дебатов, подобных теме Украины, не намечается, ибо республиканцы разделяют двухпартийный консенсус по северокорейскому вопросу.
В принципе такая коррекция регионального вектора укладывается в определенную логику. Принцип одного Китая незыблем, общепризнан международным сообществом, и нагнетание напряженности здесь чревато последствиями. Сколько бы США ни выкручивались в рамках своей «стратегической двусмысленности» на тайваньском направлении, но любые шаги по обострению противостояния объективно работают против их международного авторитета. Особенно на глобальном Юге, который в этом году приобрел не только собственный «голос» в международных делах, но и центр общей организационной структуры – БРИКС. Другое дело – КНДР, республика, которую в свое время в связи с ее ядерной программой США попытались изолировать с помощью санкций, поставив перед тяжелым выбором между экономической автаркией и внешнеполитической зависимостью. Санкционный режим против КНДР оформлен резолюциями Совета Безопасности ООН, и США, оказывая давление на Пхеньян, чувствуют себя намного увереннее, чем в случае с Тайванем с точки зрения международного права. Одновременно КНДР связана отношениями близкого стратегического партнерства с Пекином, а теперь, после визита ее лидера Ким Чен Ына в Россию, еще и с Москвой, которые, тем не менее, не могут ни открыто игнорировать режим санкций, ни добиться его отмены из-за противодействия Запада. Поэтому усиливая нажим на Пхеньян, Вашингтон опосредованно давит и на Россию с Китаем.
Обвинив КНДР в отказе от дипломатического взаимодействия с США, Кэмпбелл заявил в комитете Сената по международным делам о готовности усилить ее сдерживание. Предложенная им мотивация сводится к тому, что после провалившейся встречи 2019 года в Ханое между Кимом и тогдашним президентом США Дональдом Трампом, «северокорейская сторона отвергает все усилия, которые мы предпринимаем, чтобы взаимодействовать с нею». К таким усилиям Кэмпбелл отнес предложения помощи по вакцинам во времена ковида. А также – кто бы сомневался! – гуманитарное взаимодействие, под которое США обычно шифруют применение свой «мягкой силы». Известно, что оно ведет к созданию в стране, против которой она применяется, «пятой колонны» США в лице посаженных на гранты НКО.
На чем расстались Ким с Трампом? Этот исторический экскурс в совсем недавнее прошлое необходим, чтобы понять, чего именно и как именно Вашингтон добивается от Пхеньяна. США, используя режим санкций, введенный против ядерной и ракетной программ КНДР, требуют ликвидации северокорейского оборонительного стратегического щита, настаивая на его незаконности с позиций международного права. Палка, однако, о двух концах. Резолюции, требующие от Пхеньяна так называемой «денуклеаризации», то есть ликвидации обеих программ, которые не нравятся США и их сателлитам из Сеула и Токио, содержат и предложения по гарантиям безопасности КНДР. В случае ракетно-ядерного разоружения Севера США, учитывая непропорционально огромный перевес Вашингтона не только в ядерной сфере, но и с точки зрения конвенциональных вооружений, США обязаны такие гарантии предоставить. Именно в этом ключе лидеры КНДР и США обсуждали двусторонние отношения и региональную ситуацию на двух встречах – в Сингапуре и Пханмунчжоме, на границе Севера и Юга. А в Ханое, заподозрив, что Трамп откровенно профанирует озабоченности КНДР вопросами собственной безопасности после сделанных ею шагов навстречу, включая ликвидацию ядерного полигона в Пхунгери, Ким Чен Ын поставил вопрос ребром. Переговоры ради переговоров никому не нужны, вне зависимости от того, хочет ли Трамп таким образом добиться одностороннего разоружения Пхеньяна или попросту делает себе предвыборный пиар, вступая в борьбу за второй президентский срок. Получив фактический отказ от содержательного решения дилеммы «денуклеаризация – гарантии», Ким покинул Ханой, оставив Трампа ни с чем. Именно так и прервался диалог между КНДР и США, на что сейчас сетует новоиспеченный будущий первый замгоссека.
Попытки возобновить контакты Пхеньяном предпринимались в строгой увязке с обозначенной дилеммой; однако вместо шагов навстречу США «взяли в оборот» своего южнокорейского сателлита и, добившись впоследствии смены власти в Сеуле, принялись включать Южную Корею в обойму своей ядерной стратегии. В Пхеньяне терпели три с половиной (!) года. В Вашингтоне ушел Трамп, пришел Джо Байден, а окно переговорного процесса, но равноправного, а не с позиций военного превосходства, оставалось открытым, пока, наконец, дальнейшее ожидание не лишилось смысла. Тогда, в сентябре 2022 года, на фоне резкого обострения международной напряженности, связанного с вмешательством США на Украине на стороне ВСУ, а также провокационного визита на Тайвань бывшей спикерши палаты представителей Нэнси Пелоси, КНДР сделала окончательные шаги по международно-правовой легитимации своего ракетно-ядерного щита. И дополнила выход из ДНЯО принятием Верховным народным собранием (ВНС) – парламентом КНДР – Закона «О политике в сфере ядерных сил», подчеркнув в нем законность и неотъемлемость права на обладание ядерным оружием. «Калитка» переговорного процесса таким образом закрылась, и осуждать за это Пхеньян нельзя. Обеспечение своей военной безопасности на таком уровне потребовало от КНДР весьма серьезного напряжения сил и экономических лишений и оставлять оборонный щит далее в подвешенном состоянии, на «замороженном» уровне развития и в зависимости от отсутствующей «доброй воли» Вашингтона было нельзя.
Отметим: любая страна по Уставу ООН имеет право на самооборону, как индивидуальную, так и коллективную. Ядерная угроза порождает ядерный на нее ответ, и в данном случае апелляция США к международному праву, включая ДНЯО, не имеет ни смысла, ни оснований. Как прокомментировал в свое время российский президент Владимир Путин выступление одного из постсоветских лидеров, в котором тот пытался убедить всех, что надо не вооружаться, а дружить со всеми вокруг, «Саддам Хусейн тоже так думал».
Почему правомерно ставить вопрос именно о смещении американских приоритетов в АТР с перенацеливанием главного острия против КНДР? Потому, что заявления, сделанные в сенатском комитете Кэмпбеллом, предполагают американские «консультации с союзниками и партнерами», а совершенствование Пхеньяном ракетного и ядерного потенциалов названо «в корне противоречащим интересам США». Между тем, во-первых, Вашингтон не является восточно-азиатской державой, поэтому его интересы не могут иметь приоритета перед вопросами безопасности стран региона, включая КНДР. Это не что иное, как рецидив пресловутой американской «исключительности», в рамках которого вашингтонские представления о безопасности извне региона навязываются тем, кто в нем проживает под предлогом американского якобы «права на экстерриториальность».
Во-вторых, уж очень быстро, можно сказать, с опережением всех возможных графиков, Кэмпбеллу подыграли американские сателлиты.
Мы подчеркиваем наш призыв к полной, верифицируемой и необратимой утилизации всего оружия массового поражения и баллистических ракет Северной Кореи.
Это из совместного заявления, принятого по итогам онлайн-саммита «большой семерки». Ни о каких гарантиях КНДР, как видим, даже не упоминается; зато с переговорного сленга Запад переходит на язык требований, они же ультиматумы, намекая таким образом на готовность к дальнейшем действиям, включая военную эскалацию. Причем, эти шаги подкрепляются резкой активизацией военной активности. Учения на Юге полуострова идут практически без перерыва, в том числе с откровенно провокационной, ядерной легендой.
Наконец, в-третьих, налицо принцип двойных стандартов. Можно провести прямую параллель с ситуацией вокруг Украины, где США ставят интересы расширения своего глобального влияния вперед безопасности тех, кого это расширение задевает, не считаясь с их мнением. США одинаково высокомерно отвергли как предложения КНДР об увязке денуклеаризации с гарантиями безопасности, так и российские инициативы о восстановлении системы коллективной безопасности в Восточной Европе. Одновременно «семерка» высказала недовольство укреплением военно-технического сотрудничества Пхеньяна и Москвы, а также попеняла Китаю, который, по мнению западных лидеров, тоже мог бы поспособствовать удовлетворению американских интересов на северокорейском направлении. Все это оставляет однозначное впечатление начавшейся подготовки Вашингтоном крупной авантюры, в которой интересы региональных стран, включая марионеточные режимы Сеула и Токио, вполне могут оказаться заложниками и разменной картой в стратегии сохранения глобальной гегемонии США. Так что порох следует держать сухим не только Пхеньяну, но и Пекину с Москвой.
Павленко Владимир
Комментарии читателей (0):