США «предметно заинтересовались» внутренним противостоянием в Мьянме?

Несмотря на первоначальные прогнозы о скором выдыхании антиправительственного мятежа в Мьянме, вспыхнувшего на северо-востоке страны, в штате Шан и перекинувшегося на юго-запад, в приморский штат Ракхайн, ситуация не только накаляется, но и интернационализируется. С одной стороны, маски сбросила американская сторона, по сути открыто вставшая на сторону повстанцев, ведущих вооруженную борьбу против правящего военного режима Мин Аун Хлайна. С другой стороны, крупные военные учения на границе с Мьянмой начал Китай. Официально маневры плановые, но «не для СМИ» говорят о том, что предлогом послужил поджог колонны китайской гуманитарной помощи пострадавшим регионам соседней страны, осуществленный в китайском приграничье, предположительно путем сброса на машины боеприпасов с дронов.

Ранее на ИА REX: Военные власти Мьянмы позвали Китай на помощь против мятежников

Напомним: военный режим пришел к власти в феврале 2021 года, после выборов, сфальсифицированных проамериканской властью во главе с экс-президентом Вин Мьином и государственным советником (вторая позиция, фактический премьер), точнее, советницей Аун Сан Су Чжи; оба были отстранены от власти военными. Причем, по конституции страны на армию возлагается стабилизирующая роль, и она имеет право в форс-мажорных обстоятельствах брать управление страной на себя. Вот она и взяла, что не понравилось «демократическому» «мировому сообществу», попытавшемуся организовать изоляцию Мьянмы, которой даже временно приостановили участие в мероприятиях АСЕАН. Однако военный режим, заручившись поддержкой Пекина и Москвы, укрепился и удержался у власти. Только в ноябре военные Мьянмы провели два военно-морских учений с внешним участием – российским, под командованием главкома ВМФ адмирала Николая Евменова, и в формате пятерки стран Юго-Восточной Азии (ЮВА) с участием ВМС НОАК, у берегов того самого Ракхайна, где властям противостоит одна из мятежных этнических группировок.

27 октября военные действия в Шане открыл так называемый «Альянс тройственного братства». В него входят две этнические группировки - «Армия Аракана» (AA), базирующаяся в Ракхайне и объединение Национально-освободительной армии Таанга (TNLA), а также бывшие коммунисты из Армии Национально-демократического альянса (MNDAA). С одной стороны, они вместе с отодвинутыми от власти «демократами» противостоят военному правительству и приурочили свое выступление к 1000-дневной дате его прихода к власти; с другой, хорошо знакомые с ЮВА эксперты указывают на фактор «Золотого треугольника», в который входит север Мьянмы. Отмечается, что когда с выходом на первые позиции в наркотрафике Афганистана доходы местных мафиози, как правило этнических китайцев, резко сократились, те нащупали новую «золотую жилу», занявшись кибермошенничеством, от которого больше других пострадали именно граждане Поднебесной. В том числе попавшие к мошенникам в рабство в двух квазигосударственных бантустанах северо-востока – Кокане и «государстве» Ва. В сентябре армия Мьянмы при поддержке китайских спецслужб начала в них операцию, завершившуюся разгромом группировок, поимкой, бегством или самоубийствами главарей и освобождением рабов-заложников. Одновременно начались события в Шане, перекинувшиеся в Ракхайн, которые на фоне операции против преступников стали самостоятельным фактором. Действия повстанцев в какой-то мере помогают борьбе с мафией, ибо на своих знаменах этническая оппозиция написала лозунг ликвидации бандитских синекур. Но в еще большей мере они Китаю вредят, ибо дестабилизируют приграничную ситуацию в регионе, через который проходят основные транзитные маршруты. К ним относятся шоссе, строящаяся железная дорога, а также трубопроводы, для углеводородов, проложенные из глубоководного порта Кьяукпхью в Ракхайне до китайского Куньмина в пограничной провинции Юннань. Как видим, маршруты берут начало в одной «горячей» точке – Ракхайне - и идут в Китай через другую – Шан. При этом под контролем «тройственного» альянса остается Чиншвехо, главный «перевалочный» логистический центр транзита. Ряд экспертов, например Евгений Трифонов, считают, что «Золотому треугольнику» приходит конец, и китайцы хотя и не прекратят сотрудничество с пограничными группировками, но пожертвуют теми из них, что вовлечены в преступный бизнес. Тем более, повторим, что это в основном этнические китайцы.

Но для этого китайской стороне необходимо усилить поддержку военных властей. Многодневный визит в Нейпьидо министра общественной безопасности КНР Ван Сяохуна позволил укрепить взаимодействие по военной и полицейской линии. Были также урегулированы некоторые деликатные моменты, связанные с пребыванием на территории Мьянмы китайских сил. Китайский спецназ уже поучаствовал в спецоперации против мафии в Лауккае, административном центре Кокана. Но представляется, что это только начало. Пару слов о пограничных учениях НОАК по версии китайского международного телеканала CGTN:

Мьянма Myanmar

…Эскалация гражданской войны в Мьянме поставила под угрозу законные права и интересы Китая. Китай не намерен вмешиваться во внутренние дела Мьянмы, но в то же время не допустит, чтобы какой-либо снаряд или пуля пересекали его границу. Учения с боевой стрельбой, проводимые в своей стране, являются предупреждением конфликтующим сторонам в Мьянме о том, что им следует держаться подальше от китайской земли.

Кроме того, если конфликты в Мьянме выйдут из-под контроля, потенциальный приток беженцев станет серьезной проблемой для соседних стран, включая Китай. Военные учения в приграничном районе также являются демонстрацией воли Китая предотвратить распространение внутренних боевых действий в Мьянме и посланием, призванным успокоить жителей на китайской стороне границы.

Иначе говоря, если произойдет распространение военных действий, НОАК скорее всего вмешается, причем, на стороне военных властей, чтобы предотвратить поток беженцев. Учения – репетиция как раз этого сценария.

И вот на этом стыке разночтений китайских интересов в ситуации проявляются, теперь уже по сути открыто, интересы Вашингтона. Никто и не сомневался в том, что дестабилизация не обошлась без американского участия. Однако уже после этого группа журналистов The Washington Post (WP), консервативного неофициального рупора Республиканской партии, совершила поездку в гости к одной из этнических группировок. И по ее итогам опубликовала подробный репортаж, весьма комплиментарный к этнократам, противостоящим властям еще с первых дней военного режима, намного раньше «тройственного» альянса. Следует отметить, что до этого Вашингтон поддерживал «цивилизованных демократов» свергнутого режима, однако на прочность власти военных эта поддержка никакого влияния не оказала. США быстро убедились, что полная политическая импотенция – наилучшая характеристика этой вестернизированной публики, которая поддерживается продвинутыми «верхами» общества Мьянмы, но абсолютно чужда традиционной народной среде, удельный вес которой превышает 90%. И уловив момент, когда у Пекина начались «напряги» с повстанческими группировками, обозначенные визитом Ван Сяохуна, Вашингтон перешел к их поддержке, пока политической и информационной. Можно, конечно, утверждать, что WP – официоз не власти, а оппозиции. С другой стороны, именно оппозиция контролирует палату представителей; кроме того, никто не сбрасывает со счетов двухпартийный консенсус, в рамках которого Мьянму вполне могли «поручить» республиканцам. Характерен и американский почерк: официальная поддержка «демократии» при реальной ставке на террористов-головорезов. Так уже бывало неоднократно – от Ирака, этой кузницы ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ), до Афганистана, где те же талибы (организация, деятельность которой запрещена в РФ) в середине 90-х годов были выведены на политическую авансцену для борьбы с постсоветским режимом Наджибуллы.

Самое главное: не имея особых возможностей для почти прямого вмешательства по «украинской» или «ближневосточной» схеме, Вашингтон может попытаться извлечь дивиденды из проблем в китайско-индийских отношениях. Вблизи охваченного военными действиями северо-востока Мьянмы, правда, с западной стороны, находится несколько неспокойных индийских штатов, в которых множество своих этнических групп, которые ведут борьбу против центрального правительства в Дели. Власти Индии опасаются, что территория Мьянмы при дальнейшей дестабилизации станет убежищем и базой для индийских сепаратистов. Другое опасение связано с возможным вмешательством Китая; Мьянма – экс-Бирма – часть бывшей Британской Индии, и индийское правительство такое вмешательство не одобрит, что грозит созданием между Пекином и Дели нового очага напряженности. И надо понимать, что это именно то, что в интересах США, у которых появляется возможность апеллировать к Индии как к союзнику по Quad и, возможно, наладить таким способом каналы военных поставок. Заодно, в перспективе, поставив под угрозу положение военных властей, а через них и стратегические интересы в регионе Китая и России.

К этим выводам подводит и совпадение обострения в Мьянме с подготовкой встречи в Сан-Франциско между лидерами Китая и США - Си Цзиньпином и Джо Байденом. Нельзя исключить, что американская сторона, понимая, что ценой смягчения противостояния, которого она добивается, в обязательном порядке станет тайваньский вопрос, в котором придется искать временный компромисс, заранее озаботилась его переносом в другую или даже другие, во множественном числе, точки. Одной из таких точек уже стал Корейский полуостров; другой «фронт» в планах ЦРУ и Пентагона возможно нарисован в ЮВА где США давно усердствуют в попытках навязать антикитайскую линию членам АСЕАН. Пока безуспешно, но если конфликт в Мьянме «как следует» разжечь, то, как говорится, «чем черт не шутит». Думается, в Пекине это хорошо понимается.