Становление Чехословакии. Границы – за интервенцию против Советской России

Тем временем положение в Европе продолжало ухудшаться. Версальская система разрушалась. Её уродливые детища оказались под угрозой. Одним из таких созданий Версальской конференций была и Чехословацкая республика. Также как Югославия, Австрия и Венгрия, она возникла на развалинах империи Габсбургов. В неменьшей мере это относилось к Румынии и Польше. Уже при рождении этих государств было немало признаков их будущей гибели. Чехословакия и Австрия отличались от других одним — они прекратили свое существование относительно мирным путем. Впрочем, на этом сходство двух республик исчерпывалось. В 1938 году на конференции в Мюнхене ее участники подвели следующий итог сделанному в 1918 году: «Тогда было создано экономически жизнеспособное, но в национальном отношении нежизнеспособное образование».

Ранее на ИА REX: Борьба за коллективную безопасность, советско-франко-чехословацкое сотрудничество

Период весны-лета 1918 года британский историк Австро-Венгрии метко назвал «мечтами среди распада». Брестский мир и немецкое наступление во Франции — все это порождало планы послевоенного раздела Балкан. Но осень 1918 года в Австро-Венгрии стала весьма и весьма напряженным временем. Мечты закончились. Дунайская монархия колебалась на грани, за которой начинался распад. В этой обстановке, естественно, германское население Судет чувствовало себя скорее австрийцами, чем немцами. 2 октября 1918 года местный орган самоуправления — Немецко-Богемский земельный ландтаг (Deutsch-Böhmischer Landtag) собрался в Вене. Естественно, местное население хотело жить в Австрии. Казалось, этому желанию никто не препятствует. Но по мере ухудшения положения дел на фронте и в стране оппортунизм чешских политиков быстро заменялся радикализмом. 14 октября 1918 года орган чешских политических партий Австро-Венгрии — Народный Комитет (Narodny Vybor) призвал население к стачке. В этот же день союзники признали Чехословацкий Национальный Совет в Париже в качестве Временного правительства будущего государства. Его глава – профессор Масарик - в 1914-1915 гг. он ожидал, что война закончится победой России и установлением в Чехии монархии с русской династией. Позже он вспоминал об этом времени: «Моей единственной задачей было освободить наш народ от панславянских и прорусских иллюзий».

БУДЬТЕ В КУРСЕ

• 20.11.23   Борьба за коллективную безопасность, советско-франко-чехословацкое сотрудничество
• 06.11.23   1935 год — переговоры и договоры
• 18.10.23   После 1933 г. Изменения в германской политике. Саар, армия, авиация

Русские планы устройства будущего государства его не устраивали, и прежде всего по следующей причине: «Чешское государство должно было получить не-чешское большинство». Вскоре все изменилось. Большую и внезапную поддержку этим изменениям оказала русская революция. Решение Масарика, поддержавшего чехословацкое вмешательство в русские дела, и подчинявшегося решениям Военного совета Антанты, было по достоинству оценено, и союзники признали Чехословакию воюющим государством до того, как она образовалась, и благодаря тому, что чехословацкие части сражались на стороне Антанты на Западном, Итальянском фронтах и в России. В частности, пункт 5 ноты союзников о целях войны, отправленной 10 января 1917 г. главой правительства и МИДа Франции Аристидом Брианом президенту США Вудро Вильсону, гласил: «Освобождение итальянцев, южных славян, румын и чехо-словаков от иностранного владычества». Схожие принципы содержались и в 14 пунктах Вильсона — проекте послевоенного устройства мира от 8 января 1918 г. В частности, о народах Австро-Венгрии говорилось в пункте 10: «Народы Австро-Венгрии, место которых в Лиге наций мы хотим видеть огражденным и обеспеченным, должны получить широчайшую возможность автономного развития».

Конечно, вильсоновская версия была более широкой, но это пока не имело значения. К концу войны дело малых народов зашло далеко. «Их независимость была уже признана, — вспоминал У. Черчилль. — Осталось только определить их границы». При их определении весьма пригодились услуги, оказанные Антанте. 28 октября 1918 года Вена обратилась к союзникам с просьбой о перемирии. Известие об этом всколыхнуло Прагу. Тысячи людей вышли на улицы, народные хоры придали протестам вид праздника. К вечеру 28 октября чешские политики захватили власть в Праге, австрийские чиновники и военные не сопротивлялись. Контроль над Чехией перешел к Народному Комитету. Он и издал Первый закон Чехо-Словацкого[1] государства, который предполагал временное его устройство вплоть до окончательного решения Национальным Собранием совместно с Национальным Советом в Париже.

В предвидении неизбежного конца войны активизировалась австрийская социал-демократия. 1 октября 1918 года был провозглашен принцип будущего устройства страны — оно должно было быть основано на праве наций на самоопределение. 3 октября 1918 года лидер австрийских социал-демократов Отто Бауэр заявил о необходимости «слияния всех немецких областей Австрии в единое немецко-австрийское государство». На этих землях все большую популярность набирал лозунг объединения с Германией. Но декларации справедливых политических принципов скоро столкнулись с политической практикой. Еще в ходе войны союзники сформулировали её цели. Среди прочего было следующее положение: «Утверждение принципа международного права на таких точных основаниях, чтобы малые и более слабые нации могли быть гарантированы от жестокостей и агрессивности сильных».

Уже на следующий день после провозглашения Чехо-Словакии, 29 октября 1918 г., была провозглашена автономная провинция Немецкая Богемия. За ней последовали автономные провинции Судетенланд, Бомен-Вальдгау, Немецкая Южная Моравия. В так называемом Судетском крае на территории свыше 26 тыс. кв. км. проживало более 3 млн. немцев, которые считали себя австрийцами. Все автономные провинции объявили себя частью Немецкой Австрии. Были проведены выборы — эти провинции выбирали 80 из 250 депутатов будущего австрийского парламента. Остро стоял и вопрос о городах с преимущественно немецким населением внутри безусловно чешской территории — это были Брюнн (совр. Брно), Иглау (совр. Йилгава), Ольмюц (совр. Оломоуц). Остроту снимали чехословацкие военные части Первыми пали немецкие власти городов. К 6 ноября с ними было покончено. Новая администрация состояла преимущественно из чехов. Попытка новых властей немецких провинций вступить в переговоры с чехословацким правительством сразу же окончилась неудачей. В Праге представителям немцев заявили, что с мятежниками им обсуждать нечего, а на попытки сослаться на декларацию Вудро Вильсона о правах народов на самоопределение ответили — «сегодня все решает сила». Судетские немцы понимали это и пытались получить помощь в Берлине на случай чешского вторжения еще 22 октября 1918 г., но кайзеру уже было не до вмешательства в эти дела. После 11 ноября судьбу судетских немцев решала уже Антанта.

Союзники стояли перед очевидным выбором. «Исключить из Чехии все немецкое население, — отмечал Черчилль, — значило бы ослабить новое государство; включить его в состав Чехии значило бы в корне нарушить самый принцип самоопределения». Это была дилемма, решение которой требовало времени. Пока одни победители думали, другие не теряли времени. Во Франции все чаще звучали призывы к расчленению Германии, к уничтожению германского единства. Премьер-министр Жорж Клемансо заявил: «Мы намерены уважать свободу немцев, но намерены принять все необходимые меры предосторожности, чтобы они также уважали нашу свободу». На практике это означало поощрение ослабления германского народа всеми доступными средствами.

6 ноября 1918 г. чешские войска вошли в Брюнн. Его немецкий бургомистр был смещен, в городе была устроена комиссия по управлению — 16 чехов и 8 немцев. Избранный германский губернатор Судетского края – Landeshauptmann – Рафаел Патчер так и не приступил к деятельности, и подал в отставку 5 ноября. Его сменил Рудольф Лодгман-Ауен, но попытка наладить работу объединенного сейма Судетенланда в Рейхенберге (совр. Либерец) была сорвана чешской армией. Прага не теряла времени и готовилась к конференции в Версале. С 28 ноября по 16 декабря 1918 года чешские войска заняли все четыре немецких провинции Судет. Местное ополчение — фольксвер — было плохо вооружено и обучено, а большинство местных солдат и офицеров австрийской армии еще не успело вернуться с фронта. Ополченцы не особенно сопротивлялось, подчиняясь приказам Вены. Там рассчитывали на мирное решение проблемы в будущем. Немецкая Богемия просуществовала 44 дня, Судетенланд — 50 дней. Сила победила, но окончательного решения вопроса о границах еще не было — даже премьер-министр Великобритании Дэвид Ллойд-Джордж предупредил Прагу воздержаться от желания «аннексировать не принадлежащие им земли». Правительство Чехословакии возглавил Карел Крамарж, приговоренный в 1915 году к смертной казни по обвинению в измене (он был русофилом) и проведший с 1915 по 1917 гг. в заключении. Этот политик не скрывал своего негативного отношения к немцам. Таких же взглядов придерживался и первый президент Чехословакии Масарик, который в своей инаугурационной речи 22 декабря 1918 года подчеркнул, что немцы являются пришлым и чуждым для нового государства элементом, ради интересов которого не будут принесены в жертву интересы чехов.

Дело, конечно, не в личной позиции, симпатиях или антипатиях Крамаржа или Масарика. Оба они пытались максимально расширить границы своего государства за счет соседних народов. При этом в условиях, когда одна империя исчезла, а две бывшие Великие Державы быстро превращались в париев большой политики, у Праги появлялись свои расчеты в политике на Востоке. Участие в интервенции против Советской России становилось козырным тузом в руках у Масарика. Уже в октябре 1918 года он выступил против эвакуации чехословацкого корпуса: «Благодаря присутствию (чешских интервентов в России — А.О.) у нас будет сильнейшая позиция во время мирных переговоров». 13 ноября 1918 года была принята Временная конституция. Чехо-Словакия стала республикой, ее первым президентом с весьма широкими полномочиями — Масарик. В ноябре 1918 года первый Военный министр нового государства генерал Милан Штефаник передал приказ Масарика легионерам: «Вас, братья, в России и в Сибири ожидает еще одна задача, поэтому вы не можете вернуться домой настолько быстро, как хотелось бы… От вас зависит будущее положение нашего народа во время мирных переговоров. Здесь на вас можно положиться. Можете рассчитывать на союзников. Выдержите до конца!» И они держались.

Соглашение об окончательном уходе чехословацких интервентов из России было подписано лишь в феврале 1920 года. Одним из условий их пропуска стала передача советским частям оказавшегося под контролем чехов эшелона с золотым запасом России. В конечном итоге из Владивостока на 36 американских, английских, японских пароходах было вывезено 67 726 человек, из них 53 452 солдата, 3004 офицера и 11 270 гражданских лиц — чехословацкий корпус покинул нашу страну. Весной 1920 г. легионеры вошли в Прагу. Их встречали ликующие толпы и Масарик, сказавший: «Те, кто пали, недаром воевали». Чехословацкая интервенция в России действительно немало способствовала политической гигантомании руководства новорожденного государства. Национальное собрание, принявшее акт о республике и президенте, было составлено только из чешских и словацких партий в пропорциях по итогам выборов 1911 года в австрийский рейхсрат. Между тем это собрание избрало и состав нового правительства, и первого премьер-министра. Ни в собрании, ни в правительстве меньшинства представлены не были. Вместе с Чехо-Словакией возникали те проблемы, которые и станут причиной её гибели.

Взгляд на границы будущего государства в Праге исключал возможность самоопределения немецкого населения. Судьбу Центральной, Восточной и Южной Европы решали победители. Не удивительно, что Прага получила значительную поддержку Антанты, и прежде всего Франции, практически во всех пограничных спорах. А их было немало, так административные границы превращались в государственные, шел процесс становления национальных государств на развалинах империй. Французский дипломат Андре Тардьё, участвовавший в переговорах, вспоминал: «Руководимые верным инстинктом народа наследники империи Габсбургов потянулись к Франции. Франция откликнулась на их призыв». На самом деле Франция отвечала далеко не на все призывы. Немцы и венгры поддержки не получали.

Впрочем, союзники поддержали и не все претензии чешской делегации. В её требования входило отторжение от Венгрии преимущественно населенной венграми территории, достаточной для выхода ЧСР на границу с Югославией. Прага хотела получить и всю Силезию, в которой проживало 44% немцев и 32% поляков. Активным адвокатом этих претензий был американский представитель в Чехословацком комитете Аллен Даллес. Он представлял США в «Комиссии новых государств и защиты меньшинств». С мая по ноябрь она успела провести 64 заседания и обеспечить решение проблем меньшинств. Протесты их представителей при этом игнорировались.

Впрочем, если речь не шла о полезных меньшинствах. Таковым для союзников было польское. Среди прочего Польша претендовала на бывшие владения Австро-Венгрии в т.н. Тешинской Силезии. Эти территории примерно поровну были населены чехами и поляками, исторические претензии сторон также были примерно одинаковы. Город Тешин был важен для ЧСР, так как через него проходила железнодорожная магистраль, связывавшая Словакию с Моравией. Дискуссии не привели к согласию, а в 1920 г. спорную территорию заняли чехословацкие войска. Польша, которая вела войну с Советской Россией и имела территориальные споры с Литвой и Германией, не могла сопротивляться. В июле 1920 г. Совет послов Антанты решил проблему Тешина, во всяком случае — на 18 лет. Прага получила 1273 кв. км. с 297 тыс. чел., Варшава 1013 кв. км. со 137 тыс. чел. Сам город Тешин также был разделен по реке Олше между двумя странами. Железная дорога осталась в ЧСР. Итак, пограничные споры даже с Варшавой были решены в пользу Праги. Вряд ли будет ошибочным утверждение, что таким образом новое государство получало плату за услуги, оказанные чехословаками Антанте в Сибири.