Эксперты предупреждают Вашингтон о «британской угрозе»

Беспрецедентное обострение международной напряженности вызывает попытки осмысления происходящего не только с тактической точки зрения. Интересует стратегия: что происходит в мире? В Пекине открылся десятый Сяншаньский форум по вопросам безопасности, аналог Московской международной конференции по безопасности, которая прошла в августе. На него прибыли представители всех ведущих стран мира, включая Запад, однако представительство ведущих членов НАТО – на уровне второстепенных лиц, разговаривать не с кем, в то время, как Россию представляет глава Минобороны Сергей Шойгу, уже выступивший на конференции первым из иностранных гостей. Китайские организаторы встречи представлены первым заместителем председателя Центрального военного совета (ЦВС) КНР генералом Чжан Юся (председателем ЦВС, то есть Верховным главнокомандующим, является Си Цзиньпин). Шойгу и Чжан, сделавший на Сяншане программный доклад, кроме того, провели встречу, на которой подтвердили общие оценки мировой обстановки и путей ее нормализации. В очередной раз позиции российской и китайской сторон полностью совпали. Двустороннее стратегическое взаимодействие выстраивается на равноправной основе, резко контрастируя с блоковым поведением Запада, создающего все новые и новые точки напряженности. Отметим: несмотря на то, что АТР остается пока наиболее спокойным в стратегическом отношении регионом планеты, напряженность нагнетается и здесь; поэтому на форум прибыли представители как «мирных» международных организаций (АСЕАН), так и связанных с безопасностью – Лига арабских государств (ЛАГ), Совещание по мерам доверия в Азии (СВМДА). Шойгу, например, обратил внимание на военно-биологические лаборатории Пентагона в ряде стран, копирующие аналогичную деятельность США на Украине и в других субъектах постсоветского пространства.

На фоне относительной тишины на Востоке, западная часть Евразии постепенно превращается в арену военных действий; в этой ситуации интересен западный взгляд на ситуацию, который в интервью The Los-Angeles Times дала Фиона Хилл. В особых представлениях она не нуждается; специалист по России, связанная с Брукингсом, известна крайним русофобством, в 2003 году в соавторстве выпустила книжку, призывавшую отделить от нашей страны Сибирь, имеет опыт работы в Национальном совете по разведке (НСР) и в Совете национальной безопасности (СНБ) США, служила во внешнеполитическом аппарате Дональда Трампа, уйдя в отставку по несогласию с его политикой на российском направлении. Тем интереснее ее точка зрения, высказанная под заголовком «Могут ли войны на Украине и в секторе Газа привести к серьезным изменениям в международном порядке»?

Хилл не оригинальна в том, что считает Россию «выгодоприобретателем» ближневосточного конфликта ввиду ослабления вашингтонского внимания к Украине. Не является оригинальной и мысль, что Владимир Путин «ждет Трампа» и потому не совершает резких действий. Ну и, соответственно, сетования на приход к руководству палатой представителей «трамповского» Майка Джонсона. Скептически смотрит на способность США в нынешних условиях обеспечить ВСУ помощью, которая пойдет в основном ЦАХАЛ, хотя и рассчитывает на «проукраинское» лобби в Конгрессе. Без комментариев, ибо все это – банальности, тридцать три раза проговоренные, настолько же общеизвестные, насколько и конъюнктурные. А вот что действительно в интервью интересно – два момента, которые возможно раскрывают, что происходит. Первый связан с Китаем. Главная мысль: «Нет шансов ограничить возможности России и успокоить Ближний Восток, пока у нас такой антагонизм с Китаем». Хилл предлагает Вашингтону воспроизвести попытку 1971-1972 годов. Грубо говоря, «перевербовать» Китай, повторив маневры Генри Киссинджера и Ричарда Никсона. Но обусловливает такую возможность скорейшей стабилизацией самих США: «Если остальной мир будет думать каждый раз, когда приходит новое правительство, что мы собираемся разорвать только что заключенные соглашения, на нас не будут смотреть как на очень надежного партнера». Решение этой задачи, по ее мнению, обусловлено появлением общенационального лидера, в роли которого она, надо полагать, не видит ни Трампа, ни Байдена; Америке, считает Хилл, необходимо персонифицированное выражение двухпартийного консенсуса, и ясно, что это призыв обращен к «глубинному государству».

Иначе говоря, те подвижки в китайско-американских отношениях, которые Вашингтон связывает с анонсированной встречей в ноябре в Сан-Франциско Байдена с Си Цзиньпином, в логике этой достаточно компетентной дипдамы, не смогут принести результат. До тех пор, пока в США не появится лидера, преодолевающего общественный раскол, сопоставимого по масштабам с Си Цзиньпином и Владимиром Путиным, которого Хилл, скрипя зубами, признает одним из ключевых мировых лидеров. Какой вывод из этой мысли? Поскольку известно, что раскол был внесен кампанией 2020 года, в которой демократы использовали против Трампа все возможные грязные методы – от «почтового голосования» до ковида и «оранжевой» вакханалии BLM, а Трамп сейчас платит Байдену примерно той же монетой, то речь идет о том, что нужен третий кандидат. Свободный от наследия неспособных уже к консенсусу антагонистов. Причем, сейчас, на этих выборах, ибо мировой кризис разворачивается в режиме онлайн, и к 2028 году все уже может быть кончено. Ф. Хилл ставит вопрос о таком кандидате, вне зависимости от его партийной принадлежности, не перед партиями, а перед «глубинниками», ибо еще Джон Коулмен на заре элитарной глобалистики показывал, что «черт из табакерки», стремительно захватывающий поляну, – всегда креатура «закулисы».

Что это означает с нашей «колокольни»? Главное: за встречей Си – Байден в Калифорнии с американской стороны будет стоять не конкретика, а проект, который при нынешнем кадровом наполнении нереализуем. Поэтому следить нужно не за словами переговорщиков, а за маневрами в тени американского истеблишмента, которые куда надежнее подскажут основные тенденции, чем формальные итоги переговоров.

Второй момент касается глобальных раскладов. Хилл отдает отчет в том, что начинается, пока в форме «прокси», новая мировая война, итогом которой станет изменение раскладов и мирового порядка. Одно сравнение войны в Израиле с Перл-Харбором уже выделяет ее из среды, в которой приоритет отдается сиюминутному решению тактических вопросов. Ключевой тезис: «Большинство крупнейших мировых держав объединились в две противоборствующие коалиции: США и их союзники на одной стороне; с другой стороны, Россия, Китай и Иран. Одна из этих коалиций поддерживает и Украину, и Израиль. Другая - нет».

Вот так просто и понятно? Над чем же тогда бьется аналитика всех вовлеченных стран? И что так интенсивно обсуждается на переговорах – не только официальных, но и непубличных? Один факт несоответствия заявленной картинки реальности: украинское оружие играет против Израиля, на стороне ХАМАС, делегация которого в Москве решает вопрос освобождения заложников. Язык дан политику скрывать мысли. Для сравнения: известный российский эксперт Михаил Хазин на днях упомянул о ситуативной игре, разыгранной несколько в иной глобальной конфигурации: коалиция Англии (!), России и Китая выигрывает раунд у альянса исламистов с «черным» (нацистским) интернационалом, еще одним, не названным, участников которого угадываются США. Что из этого вытекает, особенно в свете британских ушей, торчащих за обоими конфликтами? Напомним: Стамбульские договоренности Москвы и Киева были торпедированы Лондоном. И он же одной рукой контролирует ХАМАС через «Братьев-мусульман» (организация, запрещенная в РФ), чьим палестинским филиалом тот является, а другой – Израиль, через премьера Биньямину Нетаньяху, по сути и создавшего ХАМАС для раскола палестинского национально-освободительного движения.

Если посмотреть и на ситуацию, и на то, как она представлена Хилл, то из украинско-ближневосточного тумана безусловной взаимосвязанности этих событий появляются контуры традиционной британской политики «управления континентально-европейскими противоречиями». Или, по Киссинджеру, – «управления равновесием» или «блестящей изоляции». Какая версия, особенно учитывая, что британское лобби в США, по сути утратившее позиции после Второй мировой войны, восстанавливается, расцветая пышным цветом, начиная с кризиса 2008-2009 годов, с передачи активов Lehman Brothers британскому глобальному банку Barclays? А с 2016 года, когда запуск Brexit был совмещен с приходом Трампа, это лобби непосредственно проникло и в американскую внутреннюю политику? Или связь «черного интернационала» с Лондоном, которую в публичной сфере засветил скандал с украинскими и канадскими неонацистами в парламенте Канады, привлекший внимание к тому, откуда в этой стране-участнице Содружества взялась такая мощная украинская диаспора?

Очень похоже, что на деле Великобритания занимается взаимным ослаблением США и России, сталкиванием их лбами, где только возможно. С одной стороны, закручивает спираль этого противостояния, подбрасывая в его огонь дровишек, с другой – использует свои позиции за океаном и близость к американским элитам для продвижения своей повестки. И своей агентуры влияния. Зачем? Миропорядок, основанный на глобальном треугольнике США – Китай – Россия выключает Британию из мировых раскладов, по крайней мере до следующего мирового кризиса, и Лондон старается этого не допустить. Если Вашингтон пытается просто тупо договориться с Пекином против Москвы и предсказуемо терпит в этом фиаско, то Лондон поступает хитрее. Ближневосточный конфликт, заставляя США разрываться между Израилем и Украиной, вполне предсказуемо ставит на паузу тайваньский вопрос, до которого у американских стратегов просто не доходят руки. Именно в этом смысл и нынешних переговоров главы МИД КНР Ван И в США, и возможной встречи Си Цзиньпина с Байденом.

История знаменитой «Большой игры» XIX века с противостоянием Российской и Британской империй в следующем веке была переоформлена на советско/российско-американское противостояние. Представляется, что в Туманном Альбионе задумали вернуться в эту «Игру», но уже в британо-китайском формате, застолбив за собой исторически «вечное» место «арбитра» в теперь уже евразийском равновесии. Вот эту тонкую игру, тесно связанную с «черным интернационалом», за которым опять стоит британская колониальная идеология и практика, перенесенная на европейскую почву, и чувствуют, возможно инстинктивно, не самые недалекие американские умы. Напрямую об этом та же Ф. Хилл сказать не может, ибо придется, во-первых, вносить раскол в концептуальную верхушку НАТО, а во-вторых, завязывать с русофобией. Поэтому говорит иносказательно – о «новом Рузвельте», отсутствие которого и является главным фактором, продвигающим британскую стратегию и обнуляющим любые потенциальные договоренности Вашингтона с Пекином.

Возвращаясь к Сяншаньскому форуму в китайской столице, можно констатировать: «глас вопиющего» пока находит пустоту. Но и тем, кто подкапывается под миропорядок для воссоздания «империи, над которой не заходит солнце», это солнце, судя по событиям на фронтах СВО, тоже не особенно светит. Смотрим в будущее с осторожным оптимизмом, внимательно наблюдая за дальнейшими маневрами.