Джидда: антироссийский «глобальный саммит» не согласован, а развивающиеся страны сохраняют нейтралитет

Ох и страсти кипят в западных СМИ в связи с появлением китайского спецпредставителя по делам Евразии Ли Хуэя на украинском саммите в саудовской Джидде. Признавая, что приезд китайской делегации, в отличие от Копенгагена – столицы западной страны-участницы НАТО, связан с эксклюзивными отношениями Пекина и Эр-Рияда, журналисты из США и Европы, дружно ссылаясь на неких не названных экспертов, бросились искать черную кошку в темной комнате, где ее нет. Общий лейтмотив комментариев, размещенных в самых известных и респектабельных изданиях, такой. Во-первых, уговаривая скорее самих себя, чем аудиторию, авторы наперебой соревнуются в том, что представить появление Китая на саммите как результат не только саудовских усилий, но и некоего «прозрения» самого Пекина с возможным если не «разворотом», то «коррекцией» позиции по отношению к Москве. Разумеется, этот взгляд наиболее мил Киеву, МИД которого уже охарактеризовал китайское участие «значительным прорывом», не объяснив, правда, в чем он заключается. Поскольку отыскать подтверждения этому сомнительному выводу в официальной позиции КНР не представляется возможным, в ход пошли поиски экспертных мнений. На весь Китай отыскали единственного профессора – Шэнь Динли из Фуданьского университета в Шанхае, тесно связанного с американским Принстонским университетом, где он в начале 90-х годов писал докторскую диссертацию, специализируясь на китайско-американских отношениях того времени. Reuters с явным удовлетворением цитирует его комментарий, что Россия в конечном итоге, дескать, «обречена на поражение», поэтому Китай «должен стремиться к международному сотрудничеству, не ускоряя краха в России».

Почему «на весь Китай»? Потому, что ничего похожего в подобном духе автор этих строк более не нашел. Но Западу в информационной баталии нужно ухватиться хотя бы за соломинку. Что на самом деле? «Китай готов взаимодействовать с мировым сообществом, чтобы продолжить играть конструктивную роль в поиске политического урегулирования украинского кризиса», - это Ван Вэньбинь, официальный представитель МИД КНР. То же самое звучало и в мае, когда новый-старый глава МИД и партийный куратор внешней политики Ван И отправился в Вену, где обсуждал украинскую проблему с советником президента США по нацбезопасности Джейком Салливаном. Кстати, те договоренности по вине американской стороны продолжения не получили. Были, по некоторым данным, сорваны Вашингтоном.

Во-вторых, западные журналисты откровенно спекулируют на недавней обратной кадровой рокировке во главе китайского МИД. В числе обстоятельств, якобы побудивших Си Цзиньпина отправить представителя в Джидду, называют что угодно. И проблемы в китайской экономике, которая, к слову, демонстрирует восстановительный рост, может и не прежних темпов, но уж точно опережающих большинство западных стран. И даже кадровые перестановки в Ракетных войсках НОАК, которые западная молва связывает с отставкой «временного» теперь уже экс-министра иностранных дел Цинь Гана, хотя у его ухода несколько версий, и наиболее правдоподобная из них – неудачи на европейском направлении. Не обсуждают на Западе только самое вероятное, потому что оно им неудобное. А именно: согласование позиций по участию Пекина с Москвой. Не случайно, что по итогам Джидды заместитель главы российского МИД Сергей Рябков пообещал обсудить итоги саммита с партнерами по БРИКС, которые там присутствовали. Но что-то подсказывает: поскольку Индия, переведя встречу в рамках ШОС в удаленный формат, от подобных обсуждений уклонилась, а президент ЮАР все что хотел, уже высказал в Санкт-Петербурге, хотя и не вполне дипломатично, то эти итоги Москве имеет смысл обсуждать только с Пекином. Больше реально не с кем; Бразилия с ее левым президентом не в счет, ибо она старательно дистанцируется от украинских событий. Возможно, в этом и смысл поездки Ли Хуэя, нам ведь далеко не о всех контактах по дипломатическим каналам сообщают в СМИ.

В-третьих, звучат совсем уж экзотические оценки, знакомство с которыми позволяет по достоинству оценить уровень плодовитости пальца, из которого они высосаны. Так в школе права при Йельском университете, известном тесными связями с американскими олигархическими кланами немецкого происхождения – от Рокфеллеров до Бушей, почему-то связывают «маневрирование» Китая в Джидде с тем, что военные действия все более «цепляют» его экономические и политические интересы. Это не так, точнее уже не так. Хотя Reuters и пеняет Пекину за то, что он «отказался осудить Москву за вторжение», но сам в этих обвинениях не усердствует. Проницательные наблюдатели давно отметили, что перед поездками в китайскую столицу госсекретаря Энтони Блинкена, главы минфина Джанет Йеллен и Генри Киссинджера тема давления на Китай с целью нажима его руками на Россию «выпала в осадок» и вообще не упоминалась. Поскольку эти визиты предварялись массовым паломничеством самих олигархов, не исключено, что именно они перед тем, как ехать в Пекин в своих бизнес-интересах похлопотали о снятии данного вопроса Белым домом и Госдепом. Почему? Очень просто: результата он не приносил, а вот развитию делового сотрудничества препятствовал.

В-четвертых, однако, встречаются и наиболее трезвые оценки, принадлежащие в том числе этническим китайцам, которые на Западе работают. Вот приведенное тем же Reuters мнение Юн Суна, директора китайской программы в вашингтонском Центре Стимсона. Он указывает, что с одной стороны, в Пекине хорошо понимают, что китайские мирные усилия не получат поддержки Запада (именно в этом причина провала контактов Ван И с Салливаном). С другой, «Пекин не хочет быть в стороне от других заслуживающих доверия мирных инициатив, возглавляемых незападными странами». По сути приведена аргументация российского лидера Владимир Путина, который на переговорах с африканцами отметил близость их мирных предложений китайским.

В-пятых, в газетных отчетах о переговорах в Джидде рефреном повторяется мысль, что затягивание военных действий на Украине-де вредит китайским интересам, и поэтому поддержка России в его политике начинает-де претерпевать эрозию. При этом западные журналисты с неподдельным профессиональным энтузиазмом зацепились за слова, произнесенные 26 июля в Совете Безопасности ООН заместителем постпреда КНР Гэн Шуаном, который высказал «глубокую обеспокоенность» своей делегации тем, что «войне, похоже, не будет конца». Не все так просто. Отметим очень простую вещь. СВО, которую Россия начала на Украине через три недели после встречи президента Путина с председателем Си в Пекине, если называть вещи своими именами, резко затормозила то нараставшее давление, которое Запад оказывал на Китай в преддверие властного транзита на XX съезде КПК. Ибо вести две войны, пусть и прокси, на разных театрах военных действий Америка сегодня не в состоянии, не те времена. Концепция «двух с половиной войн» времен Холодной войны давно сдана в утиль. Поэтому Вашингтону пришлось сосредоточиться на Украине, ослабив хватку по Тайваню и ограничившись на этом направлении производством провокаций, вроде вояжа на остров год назад Нэнси Пелоси. Передышка, полученная Пекином, позволила ему успешно решить если не все, то большинство внутренних проблем. Что касается наших дней, то именно Вашингтон сегодня давит на Киев с целью «заморозки» конфликта, в чем в Джидде признался и Зеленский. Только вот США эта «заморозка» нужна прежде всего для переноса усилий в АТР, а также во избежание предвыборных скандалов по украинскому «кейсу» для Джо Байдена, если, конечно, боссы Демократической партии его в последний момент от выборов не «отцепят». Одно из двух: или издержки от «заморозки» для Китая превысят возможные приобретения, или точно известно, что Байден баллотироваться не будет. Однако во всех журналистских и экспертных построениях, которые мы разбираем, вообще не упоминается, повторим это еще раз, версия о китайском взаимодействии и координации с Россией. Между тем, она настолько лежит на поверхности, что нужно очень постараться, чтобы ее не увидеть.

Наконец, в-шестых, и это самое важное, на что обращает внимание публикация в The Wall-Street Journal в материале с говорящим названием «С участием Китая мирные переговоры по Украине продвинулись вперед». Авторы отмечают два наиболее существенных отличия июньского Копенгагена от августовской Джидды. Одно из них – увеличение количества участников, не только за счет Китая; упоминается присутствие других азиатских стран, по большей части сателлитов США. Другое отличие, и на него следует обратить особое внимание, — серьезное внешнее изменение позиций делегации Киева. Не меняя крайне антироссийской риторики, украинские засланцы во главе с Зеленским мягко сняли с повестки встречи его план с «границами 1991 года». Почему? Ведь понятно, что на деле от него не отступились. На наш взгляд, просматриваются как минимум три причины. Первая как раз связана с присутствием Китая, о чем и была упомянутая оговорка киевского МИД о «значительном прорыве». Киевский режим и его кураторы боятся агрессивной риторикой спугнуть удачу, что говорит только об одном – крайней неустойчивости военной обстановки и слабости переговорных позиций. Вторая причина – провал наступления ВСУ, очевидный всем настолько, что украинские паблики еще неделю назад транслировали в аудиторию утечки из своих верхов о том, что США ультимативно потребовали его остановить. Какие «границы» при таком раскладе? Третья причина – ожидаемое резкое сокращение западной военной помощи; «первая ласточка» в виде переправки Тайваню вооружений, предназначенных для Украины, уже прилетела. Как говорилось, «Боливар не выдерживает двоих», и ресурсы перебрасываются на то направление, которое видится более перспективным. Или по которому поджимает время.

Отметим в связи с этим и еще один момент, проявленный в мае, — западные утечки о готовности Пекина принять идею «заморозки» на нынешних рубежах, вопреки протестам со стороны Киева. Китайская сторона опровергла это не сразу, а только через некоторое время после дважды упомянутой встречи Ван И с Салливаном. Ничего не поделаешь: что-то очень важное там произошло, которое затем, не получив развития, опрокинуло всю диспозицию. И вот теперь, накачав украинскую сторону и ткнув ее носом в военный провал, США, видимо, впервые продавили Зеленского, который - креатура пресловутой «англичанки», протянуть ножки по одежке. В какой мере это соотносится с распространяемыми слухами о том, что «комик» американцам надоел, ибо перестал соответствовать их целям – другой вопрос, весьма спорный. Хотя и дыма без огня тоже не бывает.

Но это все нюансы, хотя и важные. Иллюстрацией к ним служит путаница в показаниях той же WSJ, которая с интервалом в несколько строчек помещает в статье две прямые противоположности. С одной стороны, авторы публикации утверждают, что позиции Киева в Джидде «сблизились» с крупными развивающимися странами, следовательно американский курс на вовлечение на стороне Запада «глобального Юга» себя оправдывает. С другой стороны, WSJ тут же, наверное, не отредактировав материал, констатирует, что эти самые крупные развивающиеся страны по-прежнему занимают в отношении конфликта «нейтральную позицию». И дальше показательно проговаривается, что на российскую сторону вся эта возня не оказывает никакого влияния. На фоне саммита в Джидде дескать, русские бьют по украинским портам, добивая «зерновую сделку». Да и в целом: «Россия не проявляет никаких признаков отказа от максималистских требований, таких как признание ею аннексии украинской территории, включая районы Украины, которые не контролируются ее военными».

Что в сухом остатке? Все многочисленные рассуждения западных СМИ о важности китайского участия упираются в пункт, который они же с подачи европейской дипломатии, провозгласили главным итогом встречи. Дата нового саммита, анонсированного с американо-украинской подачи «Глобальным саммитом мира», в Джидде не согласована. И это, пожалуй, главный итог произошедшего. Для нас, на наш взгляд, вполне себе позитивный.

Ранее на REX: Саммит в Джидде: пар уходит в свисток, а спор идет вокруг его громкости