Вот и закончились летние каникулы. Школьники и студенты готовятся занять места за партами и в аудиториях, а родители смиренно прикидывают растущие с каждым годом «белые», «серые» и другие затраты на обучение своих чад. Эксперты Института Горшенина после проведения телефонного опроса «Коррупция в системе образования Украины в городе Киеве» определили, что 75% опрошенных признают существование коррупции в учебных заведениях, но относятся к этой ситуации без осуждения и без негатива, а подарки преподавателям делают по собственной инициативе, сообщает корреспондент ИА REX.
Центром Разумкова по результатам опроса населения Украины установлено, что коррупция в современной Украине укоренилась намного глубже, чем в советском государстве. Свыше 61% опрошенных считают, что ситуация с коррупцией в 2010 году по сравнению с 1991 годом ухудшилась, а более 50% убеждены в падении общественной морали и культуры населения.
С коррупцией родители и их дети сталкиваются сначала в детском садике, потом в школе и вузе. В этих учреждениях, собственно, не без помощи самих родителей и начинают формироваться стереотипы коррупционного поведения у молодого поколения.
Эксперты ИА REX ответили на вопрос: «Согласны ли вы с утверждением, что коррупция в образовании — это уже норма украинской действительности?».
Дмитрий Бабаев — политолог, Харьков:
Согласен, что норма. Не согласен, что коррупция. Пока нет нормальной схемы финансирования школ и учителей, деньги к ним будут попадать по «серым» схемам. Это трудно осуждать, что и показал опрос. Раз уж не удается через государство, что мешает сделать при каждой школе попечительский совет в виде некоммерческой организации, и перевести неизбежные подарки в законное поле?
Александр Хохулин — писатель, Львов:
Я допускаю какие-то колебания в ответах экспертов за пределами Украины, живущим на — «можно и не давать», позитивного ответа на риторический вопрос в связи с его очевидностью.
Сын достаточно самостоятелен и всегда решал проблемы сам где-то со второго курса — для того и существует староста в группе, чтобы собирать деньги на скромную взятку преподу перед экзаменом или зачетом. Лишь один раз за пять лет мне понадобилось обращаться к старому другу-профессору, чтобы он замолвил словечко перед неприступной доцентшей от юриспруденции. Когда нужная оценка, наконец, появилась в зачетке и я начал многословно рассуждать, что вот, дескать, есть хотя бы единичные принципиальные преподаватели, для которых важны знания студента, сын начал смеяться: «Отец, ты не понимаешь ситуации. Да её три года назад менты в наручниках выволакивали из нашей бурсы! Пуганая уже, поэтому и берет столько, что мне не по карману! Понимаешь?». Понял. Думаю, что и все понимают.
Александр Кулик — политолог, Днепропетровск:
Если мы говорим о коррупции в образовании, то нужно этот вопрос рассматривать в контексте ситуации в украинском обществе в целом. В нашем обществе существуют две дублирующие системы принятия решений — по закону и за личное вознаграждение. Нельзя сказать, что это характеризует исключительно Украину, такое положение вещей присутствует в той или иной степени практически в каждой стране. Но, в нашем государстве есть определённая особенность — тотальным взяточничеством поражена система, которая должна бороться с коррупцией — правоохранительные органы, судебная система. Когда люди сталкиваются с подобным положением дел, в их сознании происходит определённый переворот — они начинают считать нормой нелегитимное принятие решений. И вот это самое страшное для нашего государства. Если подобное чувство культивируется у граждан с юных лет — со средней школы, где мы можем наблюдать системные случаи взяточничества — то, на самом деле, пропадает надежда на преодоление коррупции в нашей стране.
Владимир Беляминов — политолог, Харьков:
Это позорная норма украинской действительности, которая культивируется с подачи всех сторон: родители считают, что если учитель получит от них что-то, то и педагог будет обязан что-то в свою очередь дать. Что-то — это хорошая отметка, лояльное отношение к ребенку, возможность уделить ученику внимание как-то по-особому.
Сама по себе коррупция как объект не может существовать без двух субъектов процесса. Если какой-то из них «выходит из игры», сама схема по себе становится недееспособной. Вот только кто решится первым: педагоги отказаться от приема взяток, пусть даже в виде взносов через благотворительные фонды, либо родители найдут смелость не дать учителю больше, чем этого требует школьный этикет (цветы на 1 сентября, слова благодарности и уважения, не выраженные в материальных ценностях).
Мы все время пытаемся говорить о коррупции, все недовольны поборами со стороны школ из карманов родителей, однако покорно все идет по накатанному и ничего не меняется. Нужно реально переломить хребет этому монстру, паразитирующему на системе школьного образования. В бизнесе для фирмы существует свод правил и норм «комплаенс», который как раз и очерчивает круг этических вопросов поведения, описывает конфликты интересов, нормы поведения и решение вопросов. Почему бы не ввести «Кодекс поведения педагога» и в украинских школах, где официально будет все определено: что является взяткой, что является конфликтом интересов и что будет с тем педагогом, который нарушит эту норму. Без жесткого, на первых порах, перелома схема родительско-педагогической коррупции не будет изменена.
Нестор Комарницкий — независимый журналист, Львов-Волгоград:
Я считаю, что коррупция в образовании, хоть и близка к восприятию у общества как норма, но преодолима. Для этого нужно разобраться с глубинными причинами ее возникновения и понять, каким образом эти причины можно устранить.
Исторически, климатически и социально, Украина — аграрное государство с большими патерналистскими тенденциями. Традиционно, очень часто все помыслы родителей-крестьян сведены к тому, что «вывести своих детей в люди» и при этом, одновременно, «чтобы были такие как все». Прагматизм, свойственный крестьянскому уму, говорит о том, что «за все нужно платить», что в комплексе приводит к тому, что «хоть тушкой, хоть чучелом», но ребенка, даже не желающего учиться, нужно «засунуть» в вуз и, как следствие, к коррупции при приеме, обучении и, в конечном итоге, выпуске студентов.
Считаю, что разорвать гордиев узел этих противоречий может помочь плотная работа между самим вузом, его выпускниками и потенциальными работодателями. Такой союз в течение 5-7 лет наведет порядок и в качестве образования, и с коррупцией. Как пример, могу привести опыт ОАО «Азовсталь». Благодаря организованной при поддержке предприятия программе сотрудничества с ПГТУ в течение трех лет выросло качество образования выпускников.
Владимир Богун — журналист, Киев:
Не думаю, что коррупция в образовательной сфере стала тотальной. Впрочем, такого никогда и не будет — альтруисты и бессеребряники вечны. Другое дело, что в условиях продолжающейся коммерциализации украинского социума и установившегося культа потребления таких людей становится все меньше. А вообще все гораздо глубже, чем просто проблемы в образовательной сфере. Болен ВЕСЬ государственный организм, а не лишь отдельные его части тела. Здесь возникает два традиционных вопроса: «кто виноват?» и «что делать?». На первый вопрос ответ кажется очевидным — установившийся государственный строй. Правда, по большому счету винить, кроме как самих себя, нам некого. Понятно, что все это надо менять самым кардинальным образом. На словах все соглашаются, а на деле инертность и пассивность общества так сильны, что порой возникают мысли о несостоятельности проекта под названием «независимая Украина».
Исходя из ответов, можно сделать вывод, что корупцию в украинской системе образования, впрочем, как и во многих других отраслях, окрестили в народе как сумчатую и позвонковую. За одного горе-студента несет торбу мама, за другого — конверт папа, за третьего — по звонку влиятельного родителя преподаватель вытягивается по стойке смирно на другом конце провода с готовностью «поспособствовать», чтобы самому не остаться ненароком без работы.
«Последствия корупции в системе образования чудовищны. По мнению педагогов, учить детей сегодня очень сложно. Они понимают, что все можно купить и уверены, что без аттестата об образовании и даже без диплома они не останутся потому как отчислить из учебного заведения могут только в том случае, если не уплатишь очередной взнос, — говорит эксперт ИА REX Сергей Сибиряков. — Система образования сегодня мало чем отличается от торговой сети. Но чем дороже становится цена украинского диплома, тем меньше становиться ценность украинского молодого специалиста — ведь купить знания невозможно».
«Не могу удержаться, чтобы не поведать случай из практики, рассказанный мне преподавателем одного из комерческих вузов. За ним закрепили контроль подготовки дипломной магистерской работы одной студентки. На первую встречу с преподавателем для определения плана работы студентка пришла лишь за 2 месяца до даты защиты диплома. На вторую, за сутки до этой даты послала папу. Диплома у папы понятное дело не было, но сколько гневных слов он высказал преподавателю за вуз, вытянувший из него много денег, и заверил, что если преподаватель не поможет с получением диплома, то папа и кирпича на месте вуза не оставит. Спасая вуз, и собственно говоря свое рабочее место, преподаватель за одну ночь сверстал для папиной дочки с помощью интернета дипломную работу магистра, написал на свою же работу положительную реценцию», — рассказал Сибиряков.
Работодатели уже давно поняли, что сегодня дипломы даже якобы престижных вузов не гарантируют качество знаний выпускников. При приеме на работу работодатели уже смотрят не на дипломы. Международные фирмы отбирают кадры через тщательное фильтрование претендентов с помощью тестов, а заключают контракты с выпускниками только после прохождения практики интерна и испытательного срока.
А вот скоро ли родители поймут, что не стоит финансировать такое образование? Пришла пора осознать, что для детей не диплом — путевка в жизнь, а полученные знания, желание и умение учиться. Ведь истина «спасение утопающих — в руках самих утопаючих» нас не подводила.
Комментарии читателей (0):