Путин представил свое видение будущего науки в России

1. Нацпроекты. Наука, технологии и кадры должны сквозным образом проходить через все нацпроекты и программы. Подтверждено системное и фундаментальное значение образование и науки для прорыва и реализации майского указа.

2. Системность. Необходима полноценная интеграция ФОИВов в научно-технологические процессы. Координирующая роль будет принадлежать Министерству науки и высшего образования. Правительству поручено разработать механизм взаимодействия всех министерств и ведомств с Минобрнауки. Будет положен конец жесткой келейности бюджетов ФОИВов на науку и разработки с закрытыми конкурсами и внеконкурсными процедурами исключительно для собственных подведов.

3. Финансирование. Гранты не стали в полном смысле слова катализатором научного развития. В рамках грантового финансирования тематику должны определять ученые, а направления госздания – должны быть безусловной прерогативой государства. Научные организации не перешли к конкурсному распределения госзадания, управленческие и финансовые решения по итогам оценки не приняты. Идеология госзадания извращается на практике – при работе научных учреждений есть вопиющие случаи, когда тематика фундаментальных исследований не меняется десятилетиями, а перспективы не просматриваются. В рамках госзадания в избыточной степени финансируются административные издержки, а не живые исследования.

4. Критика РАН. Программа фундаментальных исследований до сих пор не принята, резкой критике подвергнуты научные учреждения. Причины определены именно в академическом прошлом и деятельности РАН. Г-н Литвиненко (Горный университет) открыто выступил против претензий Академии на монополию в области определения направлений и оценки результатов. Г-жа Голикова выступает за создание механизмов, чтобы услышать мнение РАН. В целом, закреплено персональное присутствие академиков в различных форматах советов и коллегиальных органов принятия решений в противовес претензиям РАН на институциональное участие.

Конкретные предложения Путина:

1. Требования. Для всех ФОИВ – установить единые требования к порядку предоставления госзадания на НИОКРы, а также единые квалификационные требования к руководителям.

2. Экспертиза и оценка – должны быть прозрачными и с понятными критериями на всех этапах исследования. Наукометрия для фундаментальных исследований будет сохраняться до тех пор, пока не будут выработаны самим сообществом другие критерии оценки. Итогом прикладных исследований должны быть не отчеты и не количество разработок, а практический вклад от внедрения.

3. Обновление приборной базы – необходимо определить какие приборы необходимы и для решения каких задач. Эта работа не будет механической и неселективной. Инфраструктура (в том числе, мегасайенс) должна быть лучшей в мире и стать магнитом для ведущих исследователей.

4. Открытость науки. Необходимо увеличить доступность публикаций, созданных в рамках гражданских исследований за бюджетные деньги. Требуется сделать более прозрачным процесс присвоения научных степеней и званий, присвоение званий академиков и членкоров академий наук.

Об этом пишет ТГ-канал "Научно-образовательная политика" и продолжает:

«Все, что мешает идти вперед, должно быть отброшено». (В. Путин)

Очень рано после президентских поправок в 253-ФЗ РАН расслабилась и уверовала в собственную непоколебимую значимость.

Заседание Совета по науке и образованию продемонстрировало, что война не закончилась, а Стратегия НТР и нацпроект «Наука» – это дополнительные театры военных действий, а не приз для РАН.

Президент Путин подверг системной критике работу РАН: бесперспективные темы фундаментальных исследований, продолжающиеся десятилетиями; уравниловка в финансировании научных учреждений, несмотря на проведенную оценку эффективности их работы; катастрофическое запаздывание работ по разработке Программы фундаментальных исследований. Между строк вполне было услышать и обвинения в саботаже.

В этой критике Путина поддержала г-жа Голикова – в ПФИ 2012-2020 гг. перекочевал значительный массив работ из предыдущего этапа; результатов слишком много и их невозможно четко инвентаризировать и проконтролировать; с 2015 года, даже несмотря на создание Стратегии НТР, не внесено ни одного изменения в программу.

Действительно, РАН в последние годы была больше озабочена выборами, критикой реформы, выспрашиванием привилегий – чем угодно, только не своими обязанностями, которые по 253-ФЗ были не столь уж масштабными.

Теперь претензии Академии намного больше – это монополизм на экспертизу и оценку всех фундаментальных и поисковых исследований, проводимых по всей стране – в бывших академических институтах, в университетах и научных организациях всех без исключения органов власти страны, а также в госкомпаниях и госкорпорациях.

Данный пункт вызывает бешеное неприятие со стороны профессионального и экспертного сообщества, которое справедливо видит в нем инструмент монополизма, диктатуры, волюнтаризма и будущей мести академиков за их воображаемые унижения и обиды. Прорвалось это в резком выступлении г-на Литвиненко из Горного университета – он прямо обвинил РАН в претензиях на монополизм, в том, что академики просто будут сидеть на зарплате и тормозить все процессы.

В конце своего выступления г-н Литвиненко выразил своими словами одну из частей консенсуса по поводу РАН – академики станут участвовать в стратегических научно-технологических процессах исключительно индивидуально, в качестве членов соответствующих советов и иных органов. А роль РАН как института в рамках «научно-методического руководства» и прочих полномочий будет жестко контролироваться соответствующими регламентами по взаимодействию с органами власти.

Г-жа Голикова, кстати, справедливо отметила, что фундаментальной науки в университетах быть не может. Звучало это очень обоснованно - надо либо РАН от экспертизы таковых исследований отстранить, либо разрешить вузам ими заниматься в рамках бюджетного процессов.

Президент РАН Сергеев выглядел откровенно потерянным. Он явно не ожидал такой мощной критики, поэтому выступление его оказалось заранее подготовленной речью полководца, одержавшего важную победу в войне, хотя армия его была уже к этому времени разбита. Удар в спину поступил и от г-на Фортова – его предложения о статусе научной организации и более тесном контакте РАН с институтами устарели уже на пару лет и оказались откровенно несвоевременны. Полностью наивно и вне связи с реальностью прозвучала фраза Сергеева о том, что весной 2019-го года Академия планирует рассмотреть изменения в ПФИ, а уже заработают они только с 2021-го.

Все слова РАН о «штабе», эффективности работы, включенности в процессы были разбиты за пару часов. Причем, в первую очередь, президентом – то есть тем, кто и РАН в 2013-м году спас, и «штаб» ей выделил, и координационный совет дал, и полномочия расширил.

Академия подвела Путина. Более того, она по своим циклам работы и ритмам катастрофически выпадает из спрессованного времени, которое ставит все более и более масштабные вызовы. Президент разочарован именно этим – многочисленные кредиты доверия оказались бесполезными и потраченными впустую.