Как доказать неочевидное

Не открою Америки, заметив, что обстоятельства, признанные судом общеизвестными, не нуждаются в доказывании. Не доказываются и не подлежат оспариванию (при рассмотрении другого дела, в котором участвуют те же лица) обстоятельства, установленные вступившим в силу судебным постановлением по ранее рассмотренному делу (ст. 61 ГПК РФ).

А ведь рассматривая дело Николая Игнатьева, судья Кировского районного суда Казани Эдуард Каминский опирался на такое обстоятельство, которое не было признано общеизвестным и в то же время не было установлено вступившим в силу судебным постановлением.

Обстоятельство, сыгравшее ключевую роль в деле Игнатьева и определенно имеющее юридическое значение, заключалось в том, что Игнатьев в занимаемую им квартиру якобы вселил Назифу Каюмову с ее несовершеннолетним в ту пору сыном Иреком Каюмовым. Простите, но разве кто-либо доказал, что это вселение происходило в действительности?

6 октября 2014 г. членам «Народного суда» автор этих строк задал вопрос: «Можно ли считать доказанным факт, имеющий юридическое значение, на том лишь основании, что суд в своем решении упоминает об этом факте»? Дело в том, что в структуре судебного решения имеется раздел, в котором суд приводит те или иные, известные ему факты. Однако наименование раздела «суд установил» вводит в заблуждение даже опытных юристов. И кто же в самом-то деле станет оспаривать факт, если в судебном решении сказано, что он установлен судом?! Большинство участников опроса (83%) пришло к мнению о том, что нельзя считать доказанным факт, имеющий юридическое значение, на том лишь основании, что об этом факте упоминает суд.

Посмотрим, как Кировский районный суд Казани отреагирует на заявление автора этих строк, которое он подал, действуя в качестве представителя Игнатьева. Заметим, что согласно Постановлению Пленума ВС СССР от 21.06.1985 N 9 «О судебной практике…» факты, имеющие юридическое значение, рассматриваются не иначе как по заявлениям заинтересованных лиц. А с заявлением об установлении факта их вселения к Игнатьеву, насколько мне известно, Каюмовы в суд не обращались.

В Постановлении говорится также, что судья, принимая заявление об установлении факта, имеющего юридическое значение, обязан проверить, имел ли заявитель право обратиться в суд с этим заявлением. Кроме того, судья должен выяснить, для какой цели заявителю необходимо установить факт, имеющий юридическое значение и т. д.

Напомню, что эстафету дела Игнатьева, исследование которого автор этих строк проводил в качестве специального корреспондента ИА REX, принял Правозащитный центр «Андурский и партнеры» (учрежден в организационно-правовой форме «общественная организация»). Как об этом говорится в уставе Центра (п. 1. 2), целью его деятельности служит общественный контроль, осуществляемый по заявлениям заинтересованных лиц (в данном случае – по заявлению Игнатьева).

Так вот, по результатам общественного контроля в деле Игнатьева обнаружилось достаточно неприятное обстоятельство: судья Каминский установил «факт» вселения Каюмовых по собственной инициативе. Тем самым обеспечив разрешение спора Игнатьева с Каюмовым в пользу последнего. По крайней мере, таково мое оценочное суждение. Посмотрим, как это суждение расценит Квалификационная коллегия судей.

Из ст. 264 ГПК РФ следует, что суд устанавливает факты, от которых зависит возникновение, изменение и прекращение личных или имущественных прав граждан (организаций). Я в своем заявлении потребовал, чтобы суд установил факт невселения г-на Каюмова в квартиру Игнатьева. Это необходимо для того, чтобы уточнить изменение и/или прекращение жилищных прав Игнатьева и его супруги Гюльнары Зиннатуллиной.

Судопроизводство в нашей стране осуществляется на основе состязательности и равноправия (ст. 123 российской Конституции). Сказанное означает, что и г-ну Каюмову, и Игнатьеву придется доказать те обстоятельства, на которые они ссылаются как на основания своих требований (ст. 56 ГПК РФ). В частности, г-ну Каюмову, выигравшему спор с Игнатьевым, не предоставив суду ни единого доказательства, все же придется поискать доказательства сомнительного, на мой взгляд, факта своего вселения в квартиру Игнатьева, как выяснилось совершенно постороннего ему человека. Как он это будет делать – ума не приложу. Гораздо проще обстоит дело с Игнатьевым, доказательство которого заключается в том, что Игнатьев, даже если бы этого сильно захотел, не смог бы вселить Каюмовых, потому что ЖК РСФСР ему такого права не давал. Известно, что принимая решение по делу, суд должен опираться на результаты судебного следствия. А правовая конструкция, созданная судьей Каминским по делу Игнатьева, была построена на «факте» вселения г-на Каюмова в квартиру Игнатьева. Который никем не был доказан.

Как говорил Владимир Ленин, факты – вещь упрямая. И самый, пожалуй, упрямый факт в деле Игнатьева заключается в том, что, несмотря на участие Государственного совета Татарстана, Игнатьев – главный фигурант этого дела по-прежнему проживает в ветхом бараке. А г-н Каюмов благоденствует в трехкомнатной квартире, которую под предлогом улучшения жилищных условий несуществующей в природе семьи Игнатьева-Каюмова по требованию прокуратуры, в нарушение ЖК РФ и прав муниципального образования, выделил судья Владимир Морозов. Но, несмотря на то, что эта квартира, как выяснилось позднее, расположенная на недоступном безногому Игнатьеву втором этаже многоквартирного дома, свое «законное» решение он пересматривать отказался.

Решения, принятые судьями Каминским и Морозовым по делу Игнатьева законны уж потому, что их проштамповал региональный Верховный суд. А я – руководитель регионального Правозащитного центра считаю, что власть с Игнатьевым поступила несправедливо.

Правозащитный центр договорился было с одной казанской организаций о проведении круглого стола «Законность, справедливость, общественный контроль» (по материалам журналистского расследования дела Игнатьева). Но в последний момент наш потенциальный партнер отказался от участия в этой акции под предлогом «неподходящей» политической ситуации. Ну, что же, видно не миновать нам обращения к главе Российской Федерации Владимиру Путину. Пусть он подтвердит, что ситуация, складывающаяся в отечественном правосудии, не благоприятствует общественному контролю.

Как говорится в ст. 1 закона от 21 июля 2014 г. N 212-ФЗ «Об основах общественного контроля в РФ», этот закон устанавливает правовые основы организации общественного контроля. Закон подтверждает то, что такой контроль распространяется на деятельность органов государственной власти и местного самоуправления, государственных и муниципальных организаций, иных органов и организаций, осуществляющих в соответствии с федеральными законами отдельные публичные полномочия.

Жаль, что круглый стол по делу Игнатьева не вытанцовывается. Однако это обстоятельство не помешает нам продолжить разработку дела Игнатьева. Рано или поздно, но мы все-таки докажем, что справедливость существует. Даже в России. И пусть кто-нибудь посмеет заявить, что мы действуем незаконно.