Существует два бесспорных факта. Первый: данные ООН свидетельствуют, что конфликт в Сирии стал самым затяжным и кровавым из всех, развернувшихся в последние годы в арабском мире. Он единственный, перешедший в фазу полномасштабной гражданской войны с участием армии. Второй: протестное движение в Турции, связанное с реконструкции парка Гези в Стамбуле, стало самым длительным и масштабным в новейшей истории Турции. Между этими двумя событиями просматривается взаимосвязь. И в первом и во втором случаях в качестве «главного героя» выступает премьер-министр Турции Реджеп Тайип Эрдоган.
Весной нынешнего года Эрдоган такими словами объяснял, почему президент Сирии Башар Асад перестал быть другом Турции: «Я и моя семья поддерживали когда-то близкие отношения с семьей Асада. Однако все изменилось в один миг. И после этого мы вычеркнули их из списка наших друзей. Я не могу поддерживать отношения с людьми, угнетающими и истребляющими свой народ». В чем же дело, ведь правительство Турции выставляло взаимодействие с Сирией в качестве образца практического осуществления политики «нулевых проблем с соседями»?
В конце 2012 года американская телекомпания CNN передала комментарий со ссылкой на заявление «гиперактивного» (фраза CNN - С.Т.) министра иностранных дел Турции Ахмета Давутоглу: «Турция выходит в авангард мировых усилий по свержению Башара Асада». В свою очередь Эрдоган таинственно заявлял, что «события в Сирии превращаются во внутреннее дело Турции». Ведущий научный сотрудник Центра ближневосточных исследований ИМИ МГИМО Крылов Александр, на наш взгляд, обоснованно усматривает в этом результата давления США, которые « во главу угла своей политики на Ближнем Востоке стали выставлять принципы противостояния Ирану и поворот к сотрудничеству с исламскими фундаменталистами, в том числе «Братьями-мусульманами» в Египте и Ливии, партией «Ан-Нахда» в Тунисе, коалицией радикальных антиправительственных группировок в Сирии». Так начиналась «арабская весна».
Эрдогану, взявшему курс на «мягкую исламизацию», открыли перспективу выставить Турцию в качестве «образца демократии европейского типа» на Ближнем Восток , а его самого, подобно султану, превратить в лидера исламского мира. В итоге Турция перестала защищать иранскую ядерную программу, отказалась от сотрудничества с Ираном по проблемам Ирака, стала налаживать « стратегическое партнерство» с арабскими странами Персидского залива, рассчитывая на быструю победу в Сирии и перевод следующей фазы «операции» в сторону Ирана.
Анкаре понадобилось определенное время и определенные, зачастую трагические события для того, чтобы осознать, что ее используют в качестве «разыгрывающей карты» в большой игре. Вскоре по ходу событий, как пишет известный политолог Гейдар Джемаль, выяснилось, что Эрдогану заготовили «сирийскую ловушку»: он полагал, что «реализует западную повестку, атакуя Асада, что поддерживает США в Сирии, а США поддержат его в рывке к обновлённому президентству». Но США, как пишет турецкая газета Milliyet, «проявили непоследовательность, что заставило Турцию отказаться от вооруженного вторжения в Сирию», что, видимо, предписывалось ей сценаристами из Белого Дома. К тому же монархии Персидского Залива дали понять, что не желают восстановления Османской империи. «Османизм — прямой конкурент омейядского панарабизма, - пишет Джемаль. - Эрдоган бросил им вызов и на этом направлении». Так вскоре появился феномен площади Таксим, над которым сейчас монархии Залива, по выражению Джемаля, «откровенно злорадствуют».
Турция оказалась в необычном кризисе, а сам Эрдоган попал в сложное положение. По мнению Foreign Policy, «лидер, который дал столько публичных уроков поведения Сирии, дестабилизировав соседнюю страну, получил то, над чем есть желание посмеяться. Его прижали к стене и, он должен применять каноны демократии, которые он требовал от других, у себя дома». Тем не менее, Запад не исключает того, что Эрдоган, как опытнейший политик, найдет ресурсы для изменения ситуации внутри страны. Все идет к этому, поскольку политические оппоненты Эрдогана отказываются от решительной политики , предпочитая тактику выстраивания закулисных политических комбинаций.
Именно в этот момент, когда Эрдоган ослаблен и когда укрепляются позиции Асада, Вашингтон стал предпринимать шаги, направленные на эскалацию конфликта в Сирии, что еще глубже может утянуть Турцию в сирийскую трясину. Речь идет, конечно, о решении президента США Барака Обамы - под предлогом применения сирийской правительственной армией химического оружия - увеличить помощь, включая и военную, оппозиционному Высшему военному совету Сирийской свободной армии. Таким образом, ставка делается на войну, когда аргументы по демократизации сирийского режима отходят на второй или третий план. И в то же время Вашингтон выражает «беспокойство репрессивными действиями турецких властей, ограничивающими свободу слова граждан», и «призывает стороны конфликта к диалогу с целью мирного урегулирования разногласий». Одним словом, Эрдогана толкают к более активному участию в сирийском конфликте, который, кстати, не поддерживает около 60% турок.
Если подобное произойдет, что у главы турецкого правительства появится «второй фронт» в условиях, когда он еще не выиграл «первый» - Таксим. В этой связи интригующе воспринимается заявление МИД Турции, в котором содержится призыв к международному сообществу «объединиться и открыто представить свою позицию» против Асада, чтобы начать в Сирии демократический переходный процесс». А президент Турции Абдуллах Гюль «выражает надежду на то, что кровопролитие в соседней стране будет прекращено как можно скорее, и в этом сыграет свою важную роль предстоящая встреча в Женеве».
В то же время в европейских дипломатических кругах циркулируют слухи, что вместо Эрдогана пост главы правительства Турции может занять нынешний министр иностранных дел Ахмет Давутоглу, в случае, если первый откажется от вооруженного вторжения в Сирию.
Тарасов Станислав
Комментарии читателей (2):