Как блокировать пропаганду радикалов в интернете: мнения

«При нейтрализации разного рода экстремистских структур нужно действовать максимально решительно, блокировать попытки радикалов использовать для своей пропаганды возможности информационных технологий, ресурсы интернета и социальных сетей», — сказал Путин на расширенном заседании коллегии ФСБ.

ИА REX: Путин требует блокировать пропаганду радикалов в интернете, а что он реально может предпринять в сети?

Григорий Трофимчук, политолог, первый вице-президент Центра моделирования стратегического развития:

Если интернет обладает такой разрушительной силой, то почему Запад до сих пор не разрушен теми же радикальными (англоязычными в данном случае) сайтами и социальными сетями, которые могут работать не только в сторону России, но и в противоположную сторону, где интернет не в пример быстрее и разнообразнее? Возможно, эффективное противодействие экстремизму лежит как раз в этой плоскости, так как зачастую радикалы получают деньги именно оттуда. И такого ответа как раз никто и не ждёт, надеясь, что Россия будет вечно разгребать завалы под собственным носом. Это главный вопрос, на который до сих пор никто не даёт ответа.

Чтобы пресечь радикализм в интернете, надо понять, что же это конкретно, так как слишком часто встречаются сайты с запредельным градусом национальной или религиозной ненависти, которые при этом никто кто читает — эта неизобретательная, кондовая продукция широкому пользователю просто неинтересна, на них не заходит никто, кроме узкого круга «посвящённых».

Намного более экстремистскими, напрямую прожигающими в народе социальную рознь следует признать сотни гламурных журналов о безбедной и беспечной жизни российских «звёзд», к тому же нафаршированных рекламой роскоши — недоступных, для подавляющей массы населения, товаров. Эта бомба раздражает толпу намного сильнее, чем какие-то безвестные «националисты» или неправильные «исламисты», говорящие о чем-то, о своём. В Китае это уже поняли и пошли по пути запрета.

Другой пример: сотни согнутых в мечети спин молящихся людей. В одном документальном фильме — это, судя по контексту, хорошо; в другом — очень плохо, наглядная иллюстрация радикализма. В одних фильмах, исламские книги на столе — это хорошо; в других, найденный у террористов Коран — это однозначно плохо. Мечети в Египте — это плохо; в Чеченской Республике — это хорошо. Как разобраться простому россиянину в этих деталях, как отличить одно от другого? Может ли власть сама провести здесь чёткую грань?

А без решения такого рода «мелочей» нельзя решить и проблему в целом. Зло только тогда может быть наказано, когда оно чётко идентифицировано.

Михаэль Дорфман, писатель (Нью-Йорк, США):

Такое впечатление, что заявления российских деятелей — это перелицованные заявления американских. Так и здесь, Обама объявил о компьютерной войне, расширении компьютерных войск (пока с 900 до 4.900) и вновь пытается протолкнуть Акт о компьютерной безопасности, проваленный стараниями коалиции организаций, борющихся за сохранение остатков свободы слова и против беспрецедентного вторжения в личную жизнь граждан. Путин сразу за ним. И так каждый раз и не только у политиков.

Даже заявления отца Всеволода Чаплина руководителя отдела по связью с общественностью Св. Синода Русской Православной Церкви поразительно совпадают по времени и содержанию с заявлениями различных деятелей-фундаменталистов в США из различных евангелистских церквей.

Марк Сандомирский, социальный психолог, кандидат медицинских наук:

Становится совершенно очевидно, что введения цензуры в Рунете не миновать. Опробуются различные технологии, от программно-аппаратных до юридических и социальных. Впрочем, это лишь отражение общего политического тренда — перехода от мягкой «сурковской пропаганды» и медийной тактики «информационной завесы» к более жесткому регулированию медийного и социомедийного пространства.

Юрий Юрьев, политконструктор:

Когда мы год назад обсуждали кибервозможности СВР, был спрогнозирован проигрыш СВР в Сети. К сожалению, это подтвердил лично Путин, заявив о том, что экстремисты не нейтрализованы, причём обратившись к ФСБ. Обращаться к ФСБ с целью регулирования всемирной сети интернет — выглядит странным, поскольку сеть-то всемирна, а ФСБ — нет. Учитывая, что ныне даже у каждого школьника если не планшет, то смартфон, то об этой аксиоме знает каждый школьник. И воздействие на умы всяких «кавказцентр», «кавказчат», и прочая экстремистская, подрывная и вербовочная деятельность типа «имарат Кавказ» — идут по всемирным ресурсам. Либо нужно отрезать мир и создать закрытый Рунет, тогда ФСБ будет действовать в пределах границ России и законов, либо нужно снабдить ФСБ функциями СВР.

А СВР — научить работать по теме Сети и соответственно расширить Закон о разведке. И не забыть про МИД, поскольку некоторые ресурсы возможно прижать лишь официально, чтобы не нарваться на кибервойну.

Кстати, эксперты ИА REX многократно обсуждали терроризм в соцсетях и логически доказали, что экстремизм в Сети даже полезен, поскольку переводит агрессивность вместо дел в слова. Как спорт создаёт из природных агрессоров уважаемых и безопасных для общества спортсменов.