«Может быть, вам не всё понравится» — эти важные слова, произнесённые Владимиром Путиным, были встречены, как полагается, аплодисментами... Неужели скрытая угроза понравилась ещё до слов? Думаю, действительно понравилась, а восторженная реакция далеко не рядовых участников высокого собрания была вполне искренней. Во-первых, у многих из них сразу отлегло от сердца, когда подлинные намерения лидера сразу стали понятными уже по тону, каким была высказана «угроза», а тон его зачина был добродушно-шутливым и даже игривым, как когда-то у Медведева, который в свою бытность президентом любил поинтересоваться, все ли знают, что «государственные должности продаются». Все, конечно, знали и помнили, чему и были несказанно рады... А во-вторых, слушатели и так заранее знали, что главные болячки останутся там, где и были. И никто их сдирать без крайней нужды не станет: больно и рискованно. Например, сохраняется в неприкосновенности принципиальный отказ от прогрессивного налогообложения, поскольку оно задело бы кровные интересы «реально-конкретной элиты» и серьёзных политических игроков, контролирующих «трубу» и приватизировавших прочие способы торговать телом страны. Отказ от непопулярного среди богатых принципа объясняется, как и всегда, по известному стереотипу: «ещё хуже будет!»...
Приведу обоснование дословно: «Вы знаете мою точку зрения, нам нельзя пока отказываться от так называемой плоской ставки. Прогрессивка, как бы она внешне ни смотрелась социально справедливой, но она этой справедливости не обеспечит. Наоборот, это будет бременем для миллионов людей со средними доходами. Если вы начнёте считать, к чему это приведёт, вы убедитесь, что так и оно и будет. И, кроме всего прочего, что ещё будет?» А далее — дежурные страшилки о «бегстве капиталов» и традиционном воровстве, почти из Апокалипсиса. Естественно, никто даже не спросил у оратора, для чего нужно так занижать законодательную планку, чтобы «прогрессивка» обкорнала и озлобила «середняков»? Никто не разъяснил, что олигархи платят, конечно, «прогрессивку», но только не государству и не обществу, а лоббистам — «верхнему эшелону власти» (именно это и следует называть коррупцией, если называть вещи своими именами). Никто, естественно, не напомнил, что прогрессивное налогообложение — это не единственный, но обязательный и даже безальтернативный модернизационный ресурс, как, впрочем, и усиление роли государства. Других вариантов мировая история просто не знает. В противном случае все риски и тяготы неизбежной модернизации (а всё «сталинское наследие» изношено за десятилетия «демократизации») лягут на бедные слои населения. Может быть, мы уже отказались от модернизации, как уже давно отказались от принципа построения социального государства, не допускающего чрезмерное социальное расслоение?
По этой причине президентскую фразу «может быть, вам не всё понравится» могу отнести и к своим оценкам по поводу очередного послания. Но есть и другая темя для обсуждения, на которую наводит послание. Говоря по совести, заметны и серьёзные положительные подвижки. С них и начну: в наше время даже глоток оптимизма может спасти жизнь многих миллионов людей, потерявших жизненную перспективу. Замечу, что президент, наконец, вспомнил само это слово: социальная перспектива, без которой смысл жизни если и не улетучивается (для верующего человека не всё кончается с прекращением земной жизни), то сильно деформируется. Социальный пессимизм — не лучшая атмосфера для развития и решения проблем, в том числе и самой больной — демографической. Возможно, что за словами появится и долгосрочное политическое планирование, делающее социальную перспективу страны и народа осязаемой, а также приемлемой для народа Социальная доктрина России как подлинно социального государства — не пустословная, а работающая...
К тому же, президент впервые за многие годы, как подметил Святейший Патриарх Кирилл, во главу угла поставил сохранение нашей национальной или многонациональной российской идентичности: «И я хотел бы поблагодарить президента за то, что впервые на таком высоком уровне были обозначены эти наиважнейшие стратегические приоритеты в развитии нашего государства и нашего общества.... Для кого будет создаваться экономика, если не будет решён самый главный вопрос: сохранит ли наш человек все те ценности — духовные, нравственные, культурные, — которые достались ему из прошлого?» Совсем недавно, на конференции «От Древней Руси к Российской Федерации — история российской государственности», предстоятель говорил об этой же ключевой проблеме, ссылаясь на творческое наследие «нашего современника, замечательного философа, политолога и публициста Александра Панарина», который дал наиболее глубокое обоснование природы идентичности русских людей. При этом Святейший специально привел цитату из книги Панарина «Православная цивилизация в глобальном мире», где говорилось о том, что эту идентичность «скреплял православный идеал священного царства, основанный на высшей правде и жертвенном служении вере».
Но главное, что действительно приятно удивило меня и, думаю, по-настоящему удивило ещё три десятка человек в речи резидента — один совершенно непостижимый факт. Дело в том, что он ответил именно на те вопросы и почти в том же порядке (!), которые задали за день до выступления лидера мои студенты Сергею Миронову — руководителю фракции в Государственной думе, лидеру Партии Справедливости, а до недавнего времени — спикеру Совета Федерации. Его открытость для диалога с научным сообществом объясняется предельно просто, хотя и не просто далась: он, образно говоря, «изучил язык птиц» и хорошо понимает, о чём говорят между собой профи — геологи, технологи, юристы, экономисты, социологи... Говорить на своём наречии с политиками специалисты обычно не могут: кто же поймёт «птичий язык» узких профессионалов? Помните, как были возмущены члены правительства, когда известный музыковед и по совместительству министр культуры Александр Соколов (мы с ним тоже хорошо сотрудничали в его бытность министром) пытался добиться от своих коллег в правительстве одобрения программы министерства, в которой были рассуждения о «постмодернистских тенденциях в становлении современной культуры»?
Попробуйте что-нибудь подобное объяснить «на пальцах» нашим политикам — и вчера, и сегодня, и завтра результат будет один и тот же: смех в зале и возмущенные голоса, хотя у некоторых из крупных политиков лежат про запас в сейфах дипломы докторов наук... Не в укор политикам это сказал, поскольку даже учёные, работающие в смежных областях, подчас не понимают друг друга. Среди пяти дипломов Сергея Миронова об окончании разных факультетов университета, один — философский. Поэтому наши студенты — будущие философы — узнали в нём «своего», то есть увидели человека, тяготеющего к глубинному осмыслению политики. Поэтому и встреча далеко вышла за границы первоначально выделенного времени: больше двух часов не отпускали студенты Миронова и держали зал совещаний в Госдуме... Кстати, сами студенты (с ними были, впрочем, и мои аспиранты) придерживаются разных политических взглядов. Есть среди них и «скептики», не поддающиеся «скромному обаянию» великих учений (такой подход ближе к моим собственным позициям), и «симпатизанты» социал-демократии (тоже симпатизирую), и прагматики пролиберального толка (не всегда понимаю мотивацию либералов), и просвещённые националисты (кстати, это одно из известных самоопределений Путина), и даже один, но зато убеждённый юный коммунист. Чего нет — так людей, совершенно равнодушных к философии политики (такова специфика образования), и, конечно, нацистов: ни разу за многие годы преподавания не встречал подобных типажей среди своих студентов.
Сразу скажу: встреча в Госдуме была организована по плану подготовки к очередным, уже десятым по счету, юбилейным Панаринским чтениям, которые пройдут на философском факультете МГУ 26 декабря, в день рождения Александра Сергеевича Панарина, имя которого я уже упомянул в самом начале. Это будет главный, пленарный день чтений, когда за трибуну встанут известные ученые и политики, в том числе, к слову и С.М. Миронов.
Теперь несколько слов об абсолютном и даже дословном (!) совпадении вопросов, заданных обычными студентами, и вопросов, выделенных в докладе президента, которое наводит на мысль, что Путин стоял за дверями и внимательно слушал. Думается, всё намного проще. Во-первых, Путин действительно, много слушал в последнее время и сделал ставку на популярные у населения лозунги. И это правильный курс, если, конечно, не станет популистской уловкой. Во-вторых, студенты в течение уже двух лет на спецкурсах (по политическому планированию и основам социальной политики) детально обсуждали круг проблем, которые можно было бы назвать «пустующими нишами» российской политики. Видимо, пришло время «закрывать пустоты». Именно это обстоятельство даёт основание для надежды: власть, кажется, начинает видеть, что эти зияющие ниши требуется восполнять грамотной и выверенной или хотя бы сколько-нибудь ответственной политикой. Речь идёт, в первую очередь, о национальной политике, демонтированной на институциональном уровне (нет ни Палаты Национальностей, ни плохонького министерства по делам национальностей. Как бы хорошо было, если бы эти конкретные решения были озвучены в день Конституции. Знаменательно, что именно об этих аспектах национальной политики, а также о возникших по всей территории страны больших и маленьких «национальных анклавах», где уже не действуют законы и демонстрируется неуважение к традициям русской культуры, и шла речь на встрече студентов в Госдуме. О том же, но «мягче, мягче», говорил и президент. Разумеется, в центре обсуждения был и вопрос об образовательной политике, пущенной под откос непродуманных и гибельных реформ с эффектом оболоньивания, а точнее оболванивания (у президента эта тема тоже была озвучена, но куда как мягче и корректнее...). Отвечая на острые вопросы о политике в сфере образования, Сергей Миронов предельно резко оценил курс Министерства образования и науки и привёл в пример мнение академиков, для которых «даже Фурсенко был более приемлемой фигурой, так как понимал, о чём идёт речь». Лидер эсеров заявил, что Болонский процесс в его «российском варианте» всё равно отменят, но чем позже это произойдёт, тем труднее придётся.
Говорили студенты и о семейной политике с её дикими перекосами, но не абстрактно, а со знанием дела и «дел» (реальных правовых процессов по защите конкретных семей). Так, аспирантка Тамара Гусова, член Патриаршей комиссии и руководитель Русской правовой службы, вовлечённая в работу с многодетными семьями, рассказала о том, как матери, доведённые до отчаяния и не сумевшие «достучаться», порой идут на неадекватные поступки. Сергей Миронов, согласившись с тяжестью и масштабом проблемы, отметил, что в обстановке скандала и эмоций трудно помочь реально и предложил провести форум многодетных семей, сразу взяв на заметку ряд рекомендаций. После заседания была создана группа специалистов, которая профессионально включилась в работу над предложениями. Так что эксперты — и молодые, начинающие, и опытные сразу приступили к делу.
Участники заседания коснулись и вопросов миграционной политики — почти в той же плоскости, как была поставлена эта проблема в послании. Предвосхищая президентское послание, Сергей Миронов подчеркнул в дискуссии, что помимо нелегальной миграции гастарбайтеров, существует и незаконная миграция капиталов в офшорах. В обеих областях твёрдая политическая защита национальных интересов обязательна.
Не буду продолжать перечень проблем, совпавших при предварительном обсуждении в молодёжной аудитории с текстом послания. Их слишком много, чтобы просто перечислить. То, что так много нерешённых проблем — плохо, а то, что они обсуждаются открыто — хорошо. На этом и становимся. Единственное, что смущает, так это странное ощущение: всё, что так долго и безуспешно пытались простые граждане объяснить властям, теперь власти пытаются объяснить простым гражданам...
Завершу сопоставлением двух схожих позиций — одна панаринская, а другая — взятая из послания. Панарин в своё время проследил весь путь превращения властной элиты в обособленную касту — начиная от «касты профессиональных революционеров, живущих „организацией и пропагандой“ и презирающих методические трудовые усилия вместе со всеми другими приземлёнными практиками». Эта каста «так и не растворилась в народе, не стала органической частью нации. Она огородила для себя особое пространство „спецраспределителей“ и вела особое, „конспиративное“ существование, заботясь о том, чтобы и тайны власти, и сам образ жизни властвующих не стал достоянием профанной общественности. ... Некоторый сдвиг натурализации произошёл тогда, когда революционный кочевнический интернационал был подвергнут жёстокой чистке, а оставшаяся его часть стала активно рядиться под „пахарей“ — „истинно трудовой элемент“. Однако внутренний цивилизационный конфликт, выражающийся в том, что организаторы нового строя так и не нашли настоящего признания и прибежища ни в нашей культурной традиции, ни в сознании народа, так и не был разрешён — вплоть до кончины советского строя в России. При новом, „демократическом“ перевороте, на рубеже 80-90-х годов, либеральные идеологи этого процесса ожидали торжества мещанина (бюргера) над кочевниками „военно-феодальной“ (административно-командной) экономики. Но действительность вскоре изобличила их иллюзии (или их ложь). „Новые русские“, заполучившие всю бывшую государственную собственность в результате властной приватизации — набега на экономику во всеоружии властных доспехов и номенклатурных привилегий, — ещё больше отличались от добропорядочных мещан-накопителей, чем бывшие социалистические „командиры производства“. Даже архаичная по меркам брежневского застойного времени фигура комиссара с маузером, олицетворяющая революционное экспроприаторство, менее походила на образ дикого кочевника, разоряющего покоренную страну и вывозящего из неё все ценности, чем современная диаспора новых олигархов и группирующаяся вокруг них хищно-вороватая среда, не признающая никаких цивилизованных норм». Всё, что писал Панарин о нынешней власти, воспроизводить не буду, чтобы не оттолкнуть её от чтения Панарина: пусть сами узнают.
А теперь обещанная цитата из Владимира Путина, произнесённая в послании: «Ответственность за страну формируется не лозунгами и призывами, а когда люди видят, что власть прозрачна, доступна и сама „вкалывает“ во имя страны, города, региона, посёлка и каждого гражданина, учитывает общественное мнение. Власть не должна быть изолированной кастой. Только в этом случае создаётся прочная моральная основа для созидания, для утверждения порядка и свободы, нравственности и гражданской солидарности, правды и справедливости, для национально ориентированного сознания».
Неужели смычка ума и власти достижима?
профессор МГУ Валерий Расторгуев
Комментарии читателей (0):