Скоро Ливий, которые «не получились», будет много больше, чем можно себе представить: Лев Вершинин

Лучо Караччоло — редактор геополитического журнала «Limes» (Италия) заявил, что Ливии больше не существует. В ходе видеомоста Москва — Рим на тему «Ливийский тупик. Есть ли выход?» 19 июля он отметил, что в 2010 году была попытка переворота внутри режима под предводительством министров, и Франция с Англией поддержали их. По его словам, население всегда третировалось трипольскими властями и не получало равных доходов. Следующим этапом стала попытка государственного переворота и народного восстания.

Политолог Лев Вершинин прокомментировал ИА REX новое геополитическое видение ливийской войны. ИА REX публикует мнение эксперта.

Сказать, что я ошеломлён, значит, не сказать ничего. Прозвучавшее из разряда того, что я никак не предполагал услышать. Не предполагал, хотя, учитывая анонсированное участие синьора Карачиолло, чего-то вкусненького можно было ждать, — он известен не только, как блестящий специалист-политолог, но и как «злой мальчик экрана», за 20 лет с немалым трудом и очень большими неприятностями отстоявший для себя право озвучивать все, что душе угодно. Однако, даже имея в виду этот нюанс, такого всё равно предвидеть было невозможно. А коль скоро прозвучало, ждать невмоготу.

Итак, я много раз говорил, что мои претензии к «цивилизованному миру» были бы сняты наполовину, а то и больше, откажись этот самый «цивилизованный мир» от поганенького лицемерия и начни всё называть своими именами. Грубо говоря, прекрати эти волки позорные, желая сожрать лося, разъяснять ему и остальным жвачным, что это вполне морально, а бодаться нельзя, и скажи откровенно: жрать хотим, а зубы имеем, и вот потому. Всё равно сожрут, но, по крайней мере, всё будет по-честному, без подленьких улыбочек. Как когда-то, при старом добром феодализме, когда за жертвой всё-таки признавалось право драться за жизнь, не подвергаясь при этом шельмованию.

Так вот, с этой точки зрения синьор Карачиолло прав, как Судьба. Да, да, да, — и ещё раз огромное-преогромное ДА. Не было совсем ещё (по историческим меркам) недавно никакой Ливии. Были Киренаика с Бенгазийским эмиратом, Триполитания с её вольными городами и кочевой Феццан, не очень друг дружку любившие, жестоко воевавшие (в одной из войн с бенгазийскими сенусситами погиб, кстати, Абу-Меньяр аль-Каддафи, а в другой войне с ними же — его сын Мухаммед) и вовсе не стремившиеся жить вместе. Да, повторяю, не было единой Ливии, и она, в самом деле, придумана (удобства ради) итальянцами, а создана (опять-таки, удобства ради) англичанами. Как не было никогда единой Нигерии, единого Камеруна, единого Конго, единого Кыргызстана, и так далее, и тому подобное. И в самом деле, против правды не попрешь, лоскутное одеяло, именуемое политической картой нынешнего мира, на 50, коли не больше процентов скроено и смётано на живую нитку портными, которых менее всего волновало то, что шьют по живому.

Ещё раз: нет в мире ни одного, ни единого государства, возникшего без боли и крови. Но в одних случаях процесс шёл силой вещей, естественно и неостановимо, замирая на тех рубежах, которые не умещались в определенную свыше форму. Как бы ни дрались валлийцы или шотландцы, стяги Ллевеллина и Уоллеса, в конечном итоге, легли к ногами англичан, и как бы ни бились бретонцы над Ренном и Канном, в конце концов, взвились знамена с лилией, и Шамиль положил саблю к ногам Барятинского, и Барселона открыла ворота Оливаресу, — и, и, и. Однако, с другой стороны, Бельгия так и не стала французской, Франция английской, а северный Иран — российским. Потому что не уместилось в форму, и других объяснений не ждите. А то, что уместилось, наоборот, понемногу слиплось, ибо процесс «подтягивания» к центру был, повторяю, естественен.

И совсем иначе второй вариант. Идея короля-пиявки Леопольда, автора так называемого «Свободного государства Конго», активно внедрявшаяся на всём протяжении 20 века. Когда государства создавались волевым решением, в один момент и ради некоей «высшей выгоды». Без всякой оглядки на людей, которым там предстояло жить. Ради чужих («разделяй и властвуй») интересов или вообще неких отвлеченных («подтянуть до») принципов, не слушая немногих умных людей типа Иосифа Виссарионовича, в одну упряжку запрягали христиан и мусульман, оседлых и кочевников, мирные племена и военные племена, совершенно не учитывая ни их отношения между собой, ни готовность их жить вместе. Рубили топором и сшивали суровыми нитками без дезинфекции. А когда кто-то пытался вырваться, топали ногой и загоняли пытавшихся обратно в костер. Если только, — в редчайших, почти единичных, как с Бангладеш, случаях, — не приходили к выводу, что желание какого-то народа вырваться из барака можно использовать в своих целях. Отсюда — внутренние войны — жестокие, кровопролитные. С редчайшими (как в случае с Каддафи), но, увы, без толку попытками создать из племён единую нацию. Отсюда — геноциды и исходы целых этносов. Что в Азии (пакистанские махаджиры), что в Африке (игбо и баньямуленге), что в сытенькой Европе (судетские немцы и косовские сербы), что... впрочем, тут остановлюсь. И — полное табу на слово «кошка» по отношению к кошке. Невесть кем созданные уродцы имеют флаги, гимны, парламенты, конституции, они признаны ООН, — а значит ку-ку. Рыбка задом не плывет. По крайней мере, так считалось раньше. А вот теперь, если верить синьору Карачиолло, который, как правило, озвучивает намеченный в западной геополитике дискурс на пять-шесть лет раньше, чем это позволено, — оказывается, если очень нужно, всё-таки плывет. Типа, чисто по Булгакову, кто подвесил ниточку, тот вправе и оборвать её.

В общем, если вдуматься, наступают интересные времена, и, да простит меня полковник, на фоне рисующихся перспектив вопрос о Ливии теряет остроту. По той простой причине, что очень скоро ливий, которые «не получились», будет много больше, чем можно себе представить. Не знаю, к добру или к худу, но к тому идёт.