Возможны ли революции в арабском мире без использования современных технологий? На этот вопрос уже дал отрицательный ответ представитель Комитета государственной безопасности Белоруссии Алексей Баньковский. Как ранее сообщало ИА REX, 18 мая в Гродно на заседании постоянно действующего семинара при Парламентском Собрании Союза Белоруссии и России по вопросам строительства Союзного государства на тему «Безопасность информационного пространства Союзного государства» он заявил, что интернет стал неотъемлемой частью революций в арабском мире.
Комментируя это заявление, эксперты ИА REX рассказали, какова роль интернета в событиях, произошедших с начала 2011 года в странах Ближнего Востока и Магриба.
Юрий Шимановский — блогер, писатель и прогаммист (США):
Лично я присутствую в социальных сетях больше пятнадцати лет. В сущности, с начала появления интернета. И за это время мне так и не удалось заметить связи между сетью и общественно-политическими событиями «в реале». Можно сказать совершенно определенно, что такой связи нет. Предпосылки революционной ситуации сформулированы были еще классиками марксизма: «Низы не хотят жить по-старому, верхи не могут управлять по-старому». Заметим, что в этой формулировке отсутствуют слова «Твиттер» и «Фейсбук», что вполне резонно.
Как, скажите мне, интернет может помешать людям жить по-старому? Что, из-за появления социальных сетей «низам» перестанут платить зарплату? Твиттер способен перекрыть водопровод населению? Фейсбук организует голод? ЖЖ присвоит ваш кошелек в трамвае? Какую такую гадость может натворить интернет, что «низам» не захочется жить? Я не могу предположить. Не вижу я и путей, с помощью которых интернет помешает правительству (верхам) выполнять свои функции. Ну, разве что хакерская атака на компьютерные системы государства. Это единственный способ помешать «верхам управлять по-старому», но кратковременный и не имеющий отношения к социальным сетям. «Но как же свобода информации?», — скажет кто-то. Ведь если свобода, и нецензура, то будет революция! Абсолютно неверно. Недовольство населения может вызвать запрет на информацию. А интернет, как раз наоборот эту информацию дает и таким образом снижает уровень недовольства. Зачем протестовать против цензуры в СМИ, если теперь имеется интернет? Наоборот, общественные сети способствуют снижению напряженности. Никого теперь не раздражает цензура, если она и есть где-то в газетах, которые никто не читает.
Интернет — это инструмент добра и единения. Он просто по смыслу своему не может быть деструктивной, разрушительной системой.
В качестве иллюстрации вышесказанного можно упомянуть российскую «оппозицию». Они очень любят говорить о том, что все их неудачи связаны с цензурой на ТВ. Но позвольте! Сеть «в контакте» имеет 100 миллионов аккаунтов. «Одноклассники» — 30 миллионов. Другие сети столь же многомиллионные. Можно смело говорить, что в России интернет есть почти в каждой семье. Но оппозиция упорно игнорирует социальные сети и отказывается их использовать. Она там вообще, можно считать, не представлена никак. Казалось бы почему? Потому что они тоже понимают, что интернет — инструмент созидания. Он не может быть использован для разрушения «режима» никоим образом. Поэтому оппозиционеры, вынуждены мерзнуть на майданах, вместо того, чтобы выходить в сеть. Это более действенно. Ну, и, конечно же, интернет они и впредь не будут замечать, но во всем винить телевидение, каждый раз напоминая пословицу про плохого танцора.
Одним словом, интернет не может иметь отношения к арабским революциям.
Игорь Богатырёв — блогер, журналист, редактор службы новостей сетевого журнала «Полярная звезда» (Россия):
В чём-то он прав, но не более того. Помнится, приходилось читать, что независимые исследователи сетевых движений того времени обнаружили активность не местных жителей (которые кстати в значительной мере просто неграмотны — технически и в обычном смысле), а зарубежной, относительно революций, публики. Так что логичнее предположить, что местных-то жителей никакой интернет ни на что не поднимал, а вот местная «пятая колонна» вполне активно общалась и со своими хозяевами, и со своими зрителями. Встраивая эту активность в общую картину «якобы войны», — что впоследствии активно тиражировалась Западом.
Потому не признавать роли интернета в коммуникациях, конечно же, нельзя. Но нельзя и считать его таким уж всеобъемлющим, — на самом деле, активно (активно!) в нём присутствует весьма небольшая доля населения. Рискну предположить, в продвинутых странах — примерно до 30-35% населения (кстати — считаю это вообще верхней планкой возможного), в России (да и в Белорусс) — порядка 5%, в Северной Африке тоже, наверное, около этого.
Нестор Комарницкий — IT-аналитик, независимый журналист, блогер (Украина-Россия):
Я уверен, что делается правильный вывод исходя из ложных посылок. Понятия «кибертерроризм» и «информационная безопасность» действительно пора включать в школьный или университетский курс «Безопасности жизнедеятельности», но при этом не стоит увязывать арабские революции исключительно с твиттером и скайпом.
Для осуществления революции Ленину в октябре 1917 не понадобился фейсбук. Хотя газета «Правда» свое дело тоже сделала. Но в свое время Ленин знал, а теперь и новые революционеры в первую очередь должны понимать, как работают современные им общества, чем живет народ и в чем его коренные интересы. Понимать присущие обществу характеристики, законы и предпосылки его развития и уметь пользоваться этими знаниями для политика гораздо важнее, чем очередная технологическая штучка, которая может, как помочь ему достичь его стратегических целей, так и навредить.
Получить преимущество на определенном этапе информационные технологии помогают не только в политике, но и в бизнесе. Но и в политике, как и в бизнесе, они не могут дать определяющего и долгосрочного преимущества.
Даниэль Штайсслингер — журналист, переводчик и блогер (Израиль):
Ленин как-то назвал газету не только коллективным пропагандистом и агитатором, но и коллективным организатором. Это справедливо в отношении любого средства коммуникации, доступного широким массам.
Интернет имеет то преимущество, что распространение информации происходит мгновенно, и очень трудно с технической точки зрения перекрыть этот информационный канал, через который могут вбрасываться указания, возможно, проводить координацию действий групп противников режима, вбрасывать в широкие массы правдоподобные слухи для дестабилизации положения и т.п. Так что Баньковский, по существу, прав.
Сергей Сибиряков — координатор международной экспертной группы ИА REX:
Один из классиков теории социальной самоорганизации Илья Пригожин в раздумьях о будущем предсказал, что нас ожидает общество с сетевой структурой, и весь мир превратится в глобальную деревню. Сегодня мы видим реальное воплощение прогнозов нобелевского лауреата. При этом необходимо отметить, что параллельно с распространением интернет-технологий в современном мире наблюдается тенденция сужения и формализации традиционных каналов политической коммуникации в традиционных СМИ, связанная с фильтрацией контента (владельцы СМИ, государственные структуры). В таких условиях блоги (интернет-дневники) становятся все более популярным и удобным средством коммуникации.
В качестве примера такой фильтрации контента мы можем наблюдать освещение ливийских событий западными и российскими СМИ. Но благодаря блогосфере и социальным сетям, а также отдельным интернет-СМИ, в том числе ИА REX, нам удаётся донести правдивую информацию до людей.
Напоминаем, представитель Комитета государственной безопасности Белоруссии Алексей Баньковский 18 мая в Гродно заявил, что тот масштаб, который арабские революции обрели, никак не был бы возможен, если бы не скайп, твиттер и другие средства быстрой передачи информации, не в полной мере контролируемые правительством. По его словам, через весьма непродолжительное время после того, как были отключены собственно египетские интернет-сегменты, позволяющие обмениваться деструктивной информацией, специально для Египта были извне открыты три телефонных линии, которые позволяли заинтересованным людям осуществлять прежние дела, направленные на дестабилизацию обстановки. «Всё это говорит о том, что такие понятия, как „информационное противоборство“, „киберпреступность“, „кибертерроризм“ и т.п. уже вышли за пределы лексикона узкопрофильных специалистов в сфере информационной безопасности и вошли в лексикон широких масс», — отметил Алексей Баньковский.
Комментарии читателей (0):