Президент Ирана Махмуд Ахмадинеджад выступил с очередным "сенсационным" заявлением: "Весной или летом этого года Израиль планирует начать войну". Правда, на сей раз это заявление привлекло внимание по другим причинам.
Понятно, что в роли агрессора Ирану видится Израиль. В то же время посетивший Москву с визитом премьер-министр Беньямин Нетаньяху заявил, что Израиль не намерен начинать войну "против какой-либо региональной силы на Ближнем Востоке". К такому заявлению можно относиться с доверием, поскольку в данный момент израильская дипломатия решает проблемы иного свойства.
На первый взгляд кажется, что Израиль пробивает жесткие санкции против Ирана: международный запрет на поставки Тегерану бензина и на экспорт иранской нефти. По словам израильского премьера, предлагаемые меры могут быть "крайне эффективными в краткосрочной и долгосрочной перспективе". Но в краткосрочной перспективе присоединение России к этим санкциям гарантирует только развал механизма "шестерки", поскольку прохождение соответствующей резолюции в СБ ООН наверняка будет заблокировано Китаем, имеющим с Ираном товарооборот объемом в несколько миллиардов долларов. Следовательно, санкции против Ирана можно будет провести только в формате "пятерки", минуя СБ ООН.
Что же касается долгосрочной перспективы, то такой ход событий может вызвать трещину как во взаимоотношениях между Россией и Ираном, так и в стратегическом партнерстве между Москвой и Пекином. Поэтому, когда в Тель-Авиве утверждают, что Иран стремится обострить напряженность у северных границ Израиля, чтобы "сдержать натиск Запада в области международных санкций и отвлечь внимание от своей ядерной программы", речь идет о подмене понятий. Другое дело, что в потенциально образующийся геополитический вакуум на стыке Москва-Тегеран-Пекин - другая сила, США активно "прописывает" Турцию. Госсекретарь Хиллари Клинтон заявила, что поддерживает усилия Анкары по урегулированию иранской проблемы. На днях Тегеран с очередным визитом посетил глава МИД Турции Ахмед Давудоглу. Однако его иранский коллега Манучехр Моттаки дал понять, что пока главный смысл иранской интриги лежит в иной плоскости. Министр уточнил, что "мы и не можем сказать, что Турция является посредником в контактах с Ираном, однако она является одной из важнейших частиц". По горизонтальному направлению - Ближний Восток - безусловно. Но по вертикали, с выходом на Запад, Иран рассчитывает или на иного посредника, или на прямой диалог.
Такие шансы есть. Для США Иран становится зеркалом, глядя в которое, удается осуществлять политику виртуального свойства. Ранее именно под предлогом иранской угрозы Вашингтон готовил планы разместить элементы ПРО в Польше и Чехии. Затем администрация Барака Обамы отказалась от этого проекта, что растопило льды на пути продвижения в сторону подписания Договора по СНВ-2. Сейчас, когда российская сторона сообщила о готовности 97 процентов этого документа, Вашингтон - после пусков иранских ракет - вновь вернулся к идее установить противоракеты, но уже в Румынии и Болгарии. Если исходить из того, что такие решения идут, минуя консультации с Брюсселем, можно говорить о стремлении Вашингтона то ли выторговать у России какие-либо уступки по части СНВ-2, то ли помешать строительству в Европе единой региональной системы безопасности. Ни то, и ни другое прямого отношения к Ирану не имеет.
Тегеран тоже ведет свою партию. То он соглашается принять обогащенный уран из России и Франции, то подключает к этому процессу Турцию. Все запуталось настолько, что сразу не поймешь, о каком уране вообще ведется речь. Будучи с визитом в Мексике, глава МИД РФ Сергей Лавров был вынужден на пресс-конференции настойчиво объяснять журналистам, что когда Россия, США и Франция направили в МАГАТЭ письмо, то надо иметь в виду лишь "вопрос топлива для тегеранского исследовательского реактора". Плюс к этому череда противоречивых заявлений. Президент Ирана Махмуд Ахмадинежад объявил о готовности проводить обмен ураном даже с США: "Мы все еще готовы на обмен, даже с Америкой". Белый Дом быстро ответил, что не передавал Ирану новые предложения об обмене ядерным топливом, и вновь призвал Иран принять проект, предложенный в октябре прошлого года МАГАТЭ. Последовал ответный ход: иранский телеканал "Пресс ТВ", со ссылкой на президента Организации по атомной энергии Ирана Али Акбара Салехи, поведал, что Ирану было все же сделано новое предложение об обмене ядерным топливом со стороны США, России и Франции. Теперь уже Москва и Париж вынуждены были выступить с опровержением.
Таким образом, Иран, разворачивая действия сразу на нескольких площадках, в том числе и МАГАТЭ, по-прежнему удерживает себя в эпицентре мировой политики. Одновременно он пытается максимально закрепить позиции в геополитическом пространстве Ближнего Востока за счет осуществления широкого дипломатического маневра. На западном - иракском направлении - держа "руку на пульсе" мощной шиитской общины. На восточном - афганском направлении - контролируя ситуацию в отдельных, особенно приграничных провинциях этой страны. Налицо и процесс продвижения на северном, кавказском векторе. Тегеран не раз заявлял о готовности взять на себя функции посредника при урегулировании нагорно-карабахского конфликта. Одним словом, Запад и Иран ведут бои позиционного значения.
8-9 марта в Париже под эгидой Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) с участием 60-70 стран, обладающих мирными ядерными технологиями, пройдет Международная конференция по проблеме доступа к ядерному топливу. Иран и КНДР на эту встречу пока не допущены. Но ситуация может измениться к 12-13 апреля, когда в Вашингтоне состоится саммит по ядерной безопасности. Не исключено, что к этому времени Тегеран предпримет конкретные шаги по восстановлению доверия к своей ядерной программе. К тому же и Запад постарается успеть завершить свои виртуальные программы по размещению элементов ПРО в Восточной Европе.
Тарасов Станислав
Комментарии читателей (0):