Покидающий свой пост японский премьер Фумио Кисида принял в Токио своего последнего визитера – президента Южной Кореи Юн Сок Ёля. Переговоры прошли на фоне беспрецедентной активности альянса Вашингтона и Сеула по части проведения на юге Корейского полуострова разнообразных учений. Накануне визита Юна в Японию, пресс-служба Министерства обороны КНДР обвинила южнокорейские власти в превращении полуострова в мировой эпицентр нагнетания напряженности.
«Нет в мире больше места, помимо Корейского полуострова, где совместные военные учения, нацеленные против суверенного государства, проводятся беспрерывно под различными названиями, такими как Freedom Shield, «совместные учения ВВС на уровне звена», «учения по проникновению вглубь обороны противника с помощью воздушного десанта», Iron Mace», — приводит ТАСС фрагмент заявления северокорейского агентства ЦТАК.
В оборонном ведомстве КНДР обратили особое внимание, что речь идет о «горячей точке», которая находится в состоянии не мира, а нестабильного перемирия. Которое, как мы понимаем, может сорваться в любой момент и с непредсказуемыми последствиями. Завершив самые масштабные за всю историю маневры Ulchi Freedom Shield, Юн Сок Ёль отправился в Японию. Зачем? Чтобы запустить процесс презентации союзникам новой доктрины объединения Кореи, которую у себя дома представил совсем недавно. Суть ее в том, что, во-первых, «объединение» с КНДР Сеул теперь планирует с «международной поддержкой» вместо суверенного решения двух корейских столиц, а во-вторых, оно должно осуществляться на основе «выбора свободы», то есть западной системы ценностей. Следовательно, с участием и Японии, куда Юн Сок Ёль поторопился, чтобы не опоздать и застать Кисиду еще на своем посту. Какую геополитическую комбинацию в регионе выстраивают два проамериканских режима – южнокорейский и японский, об этом рассуждает обозреватель REX Владимир Павленко.
Формально Кисида уходит из-за финансового скандала вокруг махинаций с политическими пожертвованиями, а также вскрывшихся связей его внутрипартийной группы с сектой Сан Мён Муна – «Церковью объединения». Фактически всем понятно, что «мавр» свое «дело сделал», и больше с него взять нечего. Придя к власти вслед за Джо Байденом, в 2021 году, Кисида послужил одним из столпов марионеточной проамериканской «политики альянсов», провозглашенной Белым домом для преодоления последствий правления Дональда Трампа. Именно с Кисидой ассоциируется неудавшаяся попытка вдохнуть новую жизнь в принципиальное для Вашингтона объединение Quad, а также участие вместе с США в двух тройственных альянсах, созданных в течение года – с Южной Кореей и Филиппинами. Теперь Япония обязана впрягаться за тех, на кого укажут США, и в этот потенциальный список, помимо Сеула и Манилы, включен и Тайвань. Мотив Байдена понятен: еще со времен его вице-президентства в администрации Барака Обамы был брошен лозунг «возврата в АТР», рассчитанный на выстраивание альянса или системы альянсов, аналогичной НАТО в Северной Атлантике, для долговременной геополитической конфронтации с Китаем. Провал демократов на выборах 2016 года поставил проект на паузу. С приходом Байдена, можно что угодно говорить об его наследстве, но альянсы в АТР строились регулярно, и строительным материалом для них послужила американо-японская «ось». Первой из третьих стран на эту ось и нанизали Сеул. Это стало возможно из-за смены власти в Южной Корее с национальной на компрадорскую, марионеточную, зависимую от Вашингтона. Несмотря на общественные протесты, президент Юн пошел на альянс с Японией, наступив при этом на горло исторической памяти о преступлениях японской колониально-оккупационной военщины. Встреча в Токио подводила итог этому развороту, одним из последствий которого стал разрыв с КНДР. В Пхеньяне справедливо посчитали, что равноправные прежние модели восстановления национального единства, возможные, скажем, при Мун Чжэ Ине, утратили актуальность, ибо Юг полуострова окончательно превратился в американский плацдарм. Условиями выживания для КНДР стал не диалог с Сеулом, а ракетно-ядерный щит плюс система договорных обязательств по военной взаимопомощи, подобных договору, заключенному в июне с Россией. Выждав немного, Сеул сделал свой шаг, объявив, что, грубо говоря, курс на объединение с КНДР, от которого отказался Пхеньян, по мнению южнокорейского руководства, все равно сохранится, но его концепция поменяется. «Международная поддержка», о которой говорит Юн, и которую одобряет Кисида, — это не про мир. Это про войну. Точнее, про «аншлюс» Севера Югом при поддержке США. По сути эта концепция – шаг уже не к формированию, а к публичному провозглашению коалиции против КНДР. Именно эту коалицию в ходе переговоров с Юном и поддержал Кисида. Разумеется, по команде из Вашингтона, напоминает Павленко.
Более тонкий аспект сближения Токио и Сеула – та самая секта Муна. Здесь самое время напомнить, что она была создана в Южной Корее в 1954 году. Только что было заключено перемирие после кровопролитной трехлетней Корейской войны, в которой на стороне Севера выступили СССР и Китай, а на стороне Юга – США, прикрывшиеся «международной коалицией» под флагом ООН. КНДР сохранилась и укрепилась, и коль скоро у Запада не сработали методы «жесткой», военной силы, решили приступить к проекции силы «мягкой». Секта Муна – образчик именно этого, и не секрет, что по ее каналам на азиатские страны, незнакомые с авраамической религиозной традицией, распространялся протестантизм, а плацдармом послужила Южная Корея. От компетентных товарищей в свое время слышал, что распознать эту диверсию китайским коллегам помогли российские; тоже самое скорее всего правомерно и для КНДР, ибо нет сомнений, что объектом сектантской экспансии послужили в первую очередь именно эти страны, подчеркивает политолог. Но теперь вот выясняется, что проникновение шло и в Японию, причем, помимо религиозной стороны вопроса, была задействована и финансовая. То, что за этим торчат западные, прежде всего американские уши, никто и не сомневается.
В русле поддержки Кисидой идей аншлюса КНДР, ретранслированных Юном из Вашингтона, в ходе переговоров прозвучала тема «северокорейских провокаций».
«[Лидеры] обсудили укрепление двустороннего сотрудничества в ответ на различные провокации Северной Кореи. Согласились с тем, что следует поддерживать готовность, сохраняя выдержку, чтобы не дать Северной Корее совершать провокации», — прокомментировал итоги переговоров сотрудник администрации Юн Сок Ёля – Ким Тхэ Хё.
О каких провокациях шла речь, никто уточнять не стал, хотя можно и так догадаться, что под «провокациями» на Юге и в Токио, с подачи США, понимаются испытательные ракетные пуски КНДР в акваторию Японского моря, что охлаждает горячие головы поджигателей конфликта. Разумеется, привлечение к подготовке многих учений на Юге полуострова совместной группы ядерного планирования, в которую Вашингтоне вовлек Сеул, а также японских Сил самообороны (ССО), с точки зрения этих голов - это «не провокация». Не считают таковой в США и Южной Корее и заходы атомных кораблей из состава 7-го флота США в южнокорейский Пусан. Как и имитацию ядерных ударов по КНДР с помощью американских истребителей, уточняет эксперт.
Что в сухом остатке? Во-первых, предстоящая смена власти в Японии продолжает тенденцию «форс-мажорных» властных рокировок перед выборами в США в странах, проявившуюся еще летом в Европе, во Франции и Великобритании. При этом на сами американские выборы никто внимания не обращает, на их исход не закладываются. Однако проекты в других странах пунктуально выполняются под теми или иными предлогами. На мой взгляд, это означает, что все у западных планировщиков идет в «штатном» режиме, без неожиданностей. И это нам следует рассматривать предупредительным сигналом, не переоценивая «дезу» про внутризападные разногласия. И в Европе, и в АТР наши противники внутренне консолидируются, что следует расценивать как подготовку к войне.
Во-вторых, обратим внимание: военно-политическая напряженность нагнетается по всему периметру тихоокеанского побережья Восточной и Юго-Восточной Азии. От Японии до Филиппин выстраивается агрессивная дуга во главе с США и отработанной за годы правления Байдена системой взаимодействия американских сателлитов. Это указывает на комплексный характер планов, противостоящих России, Китаю и КНДР. Динамика потенциального кризиса в АТР скорее всего будет отличаться от Европы своей полицентричностью. Что-то подсказывает: поджог любой из трех основных точек напряженности – Тайвань, Корейский полуостров, Южно-Китайское море (ЮКМ) практически автоматом завышает ставки конфронтации в целом. Как буквально вчера приходилось отмечать, передача ответственности за безопасность Европы «постамериканской НАТО» во главе с ЕС, раскрывает намерения США сконцентрировать собственные усилия в АТР. По тому, какими темпами продвигается этот процесс, за три года набравший мощную инерцию, можно судить и о сроках ожидаемого обострения напряженности. Очень многое – от темпов развития КНР до внутриполитических событий в Китае, стране, которую Вашингтон считает основным противником, сходится на 2027 год. Все, что сегодня происходит, «заточено» именно на эту дату, выбранную в США в связи с проведением осенью того года XXI съезда КПК. Спутать Китаю карты перед важнейшим политическим мероприятием, формирующем перспективу на пять лет вперед, посеять неуверенность в антизападном лагере, раздув ее до нестабильности, — в этом США видят залог успеха в противостоянии, которое они уже охарактеризовали как судьбоносное, констатирует эксперт.
Разумеется, все контакты, подобные токийским переговорам, их повестка и их результаты, планируются, вплоть до привязки дат, Вашингтоном. С этой точки зрения мы и рассматриваем визит в Японию Юн Сок Ёля, заключает обозреватель REX.
Павленко Владимир
Комментарии читателей (0):