Южнокорейская администрация готовится к выборам

В Рио-де-Жанейро, в рамках председательства Бразилии в «Группе двадцати», состоялся саммит глав МИД, на полях которого прошел ряд двусторонних встреч. Особое внимание международных наблюдателей привлекли переговоры министров иностранных дел Японии и Южной Кореи. Йоко Касикава и ее вновь назначенный сеульский коллега Чо Тхэ Ёль встретились за переговорным столом впервые. Однако главное, что здесь важно: обе страны – ближайшие сателлиты США в регионе, который считается наиболее взрывоопасным, даже в большей мере, чем Тайваньский пролив. Постоянное вмешательство на Корейском полуострове США только в последние недели привело к жёсткому разрыву Пхеньяна с Сеулом, который окончательно превратился в марионетку Вашингтона, связанную нитями военных обязательств не только с ним, но и с другим американским вассалом – Японией. Раньше между Сеулом и Токио сильно искрило: сказывалось трагическое наследие Второй мировой войны и японской колониальной оккупации, продолжавшейся 35 лет, с 1910 по 1945 годы. Японию вообще сильно недолюбливают за те оккупационные дела в Азии, она стоит особняком от континентальных стран, которые не могут простить самураям их военных зверств. Именно поэтому, а также по причине послевоенной американской оккупации японцы безраздельно связали свою безопасность с военной зависимостью от США. Страна до сих пор оккупирована и не имеет самостоятельной внешней политики. Штаб 7-го флота ВМС США в Йокосуке находится в 70 км от столицы – Токио, и это так же сильно воздействует и на внутреннюю политику.

Пришедшая к власти в Вашингтоне в январе 2021 года администрация Джо Байдена провозгласила «политику альянсов» - курс на расширение военного присутствия США по всему миру, в первую очередь в АТР. За это время из нафталина вытащен и активизирован Quad – Четырехсторонний диалог по безопасности (США, Япония, Австралия, Индия), участие в котором Дели служит оправданием так называемой «индо-тихоокеанской стратегии» Пентагона. Создан блок AUKUS (США, Великобритания, Австралия), превратившийся в незаконного распространителя ядерных военных технологий, а в августе прошлого года в Вашингтоне, на встрече президентов Байдена и Юн Сок Ёля и премьера Фумио Кисиды окончательно оформился тройственный альянс США, Японии и Южной Кореи. Это стало возможным в результате позапрошлогодней смены власти в Сеуле, где Мун Чжэ Ина, сторонника интеграции с Севером, сменил южный проамериканский «сепаратист» Юн Сок Ёль. Взятый им курс и спровоцировал разрыв с КНДР, причем, Пхеньян, где даже снесли монумент объединения, можно понять: такое раболепие перед США южнокорейские лидеры не демонстрировали со времен диктатора Ли Сын Мана. Мало того, что это резко взвинчивает градус и интернационализирует военное противостояние Севера с Югом, превращая полуостров в один из узлов противодействия России и Китая американской экспансии в регионе, которая грозит выйти за его пределы. Так «братание» с Японией - это еще и тяжелое оскорбление национальной гордости и чувств корейского народа. Весь комплекс этих обстоятельств, вкупе с резким ростом политической и военной напряженности вокруг Корейского полуострова, и подогрел интерес к бразильской встрече японского и сеульского министров – Касикавы и Чо, об итогах которой рассуждает обозреватель REX Владимир Павленко.

Прежде всего следует отметить, что жесткая критика этого японского «братания» в самой Южной Корее, не только в КНДР, в частности со стороны оппозиции, загнали сеульские власти в психологическое состояние, близкое к панике. В экспертной среде поговаривают, что недавняя смена глав МИД - в Рио поехал уже Чо Тхэ Ёль, а не прежний министр Кан Ген Хуа - связана с попытками правящей партии «Сила народа» «отмыться» от имиджа прояпонских компрадоров, которые по указке из Вашингтона сливают национальные интересы страны. Дело в том, что всего полтора месяца остается до парламентских выборов, которые пройдут 10 апреля, поэтому и недавнее покушение на лидера оппозиционной Демократической партии «Тобуро» Ли Чжэ Мёна, едва не стоившее ему жизни, которое обострило борьбу за власть против беспредела правящей проамериканской клики. Предвыборная социология все увереннее свидетельствует против этих марионеток, но утопающий хватается за соломинку. На переговорах глав МИД этой «соломинкой» стала, не исключаю, что специально актуализированная, подброшенная и раздутая в СМИ тема так называемого «Дня островов Такэсима», которая ежегодно 22 февраля, начиная с 2005 года, отмечается в Японии, прежде всего в ближайшей к архипелагу префектуре Симанэ. И надо понимать, что на самом деле Такэсима – это архипелаг Токто, группа мелких островов, расположенных в южной части Японского (в корейской топонимике – Восточного) моря, неподалеку от входа в Корейский пролив, отделяющий Юг Кореи от Японских островов, уточняет политолог.

Токто управляется Южной Кореей и считается неотъемлемой, географически и исторически обусловленной частью её территории, на которую, однако, претендуют нынешние японские реваншисты, которые по этому поводу и устраивают свои февральские похождения с милитаристскими лозунгами. Собственно, это такое же вызывающее, провокационное мероприятие, как и отмечаемый тоже в феврале, 7-го числа, «День северных территорий», символизирующий реваншистские притязания разгромленных Красной армией самураев на Курильские острова. Показательно: на фоне тройственного сближения Вашингтона, Токио и Сеула, осуществляемого ценой отказа южнокорейского режима даже от компенсаций корейским жертвам японской солдатни в «домах терпимости» - это вообще-то национальное предательство… Даже в этих условиях Токио не демонстрирует никакой готовности к компромиссу по принципиальным историческим вопросам. Кредо Токио простое и циничное в своем формализме: все исторические претензии сняты-де фактом подписания Сеулом в 1965 году договора об установлении дипломатических отношений, и точка. Отказ от признания своих преступлений – прямой путь к их повторению, мы это видим на примере украинского неонацизма. Иначе говоря, корейцев, принуждая к альянсу с японцами, унижают и нагибают, что вызывает и протест южнокорейской общественности, и возмущение со стороны КНДР, подчеркивает эксперт. Очень хорошо понимаю Ким Чен Ына – такие «соотечественники» ничего, кроме чувства стыда и брезгливости, не вызывают.

Так вот на встрече с японской коллегой Чо Тхэ Ёль, ничтоже сумняшеся, таки выдавил из себя «протест», даже не «решительный», а простой. Но немедленно прикрыл это совершенное с замиранием сердца действие совместной и солидарной позицией с Каникавой по КНДР. Тут и «осуждение провокаций и агрессивной риторики», ведущие «к росту региональной напряженности», и соединение усилий по возврату Севера на «путь денуклеаризации», и тесная связь по этим вопросам между собой и с США и пр., перечисляет Павленко.

Неважно, что в мире все большее количество стран и народов понимают, что рост региональной напряженности объясняется не северокорейскими пусками ракет, которые носят ответный характер, а множеством совместных учений Южной Кореи с США, а теперь еще и с японцами. Кстати, к апрельским выборам на Юге США подгоняют в регион аж пять (!) авианосных ударных групп (АУГ). Что после этого останется от южнокорейского «суверенитета» - риторический вопрос. Если же о пресловутой «денуклеаризации», то этот вопрос, в настоящее время закрытый конституционными изменениями, принятыми в КНДР, ни в коей мере ни от Сеула, ни от Токио не зависит. Сидят две мыши и обсуждают перспективы уменьшения размеров входного отверстия в лисью нору, иронизирует Павленко. Это вопрос американских гарантий безопасности, которые президент США Дональд Трамп во время переговоров так и не дал Ким Чен Ыну. За что США, а за компанию и их «матрешки», и получили северокорейский ракетно-ядерный щит в качестве ответа. Так, что при чем здесь министры Чо и Камикава, остается только догадываться, резюмирует обозреватель REX, констатируя, что этим по-видимому итоги их переговоров и исчерпываются.