Ничего нового: будущий глава МИД Южной Кореи сформулировал свое кредо

В Национальном собрании Южной Кореи, депутаты которого готовятся к назначенным на апрель парламентским выборам, прошли слушания по кандидатуре нового главы МИД Чо Тхэ Ёля, которого президент Юн Сок Ёль предложил на этот пост вместо ушедшего в отставку Пак Чжина, собирающегося вернуться в парламент, откуда он, собственно, и пришел в МИД. Следует напомнить, что фактически Чо Тхэ Ёль уже назначен министром; роль парламента формальная, он не может влиять на решения главы государства, но Юн, резко поменявший прежде всего внешнеполитический курс страны, решил «соблюсти политес», представив перед назначением кандидатуру нового министра депутатам. Никаких неожиданностей не произошло. Все, что Чо наговорил на парламентских слушаниях, полностью укладывается в внешнеполитический переворот, осуществленный в Сеуле по итогам президентских выборов марта 2022 года, когда умеренного и осторожного лидера Мун Чжэ Ина сменил бывший генеральный прокурор, шедший на выборы под лозунгом преемственности, но развернувший курс Сеула строго на Вашингтон. Главный из прозвучавших в парламенте тезисов Чо Тхэ Ёля неоднократно обнародовался и ранее и звучит следующим образом:

"Мы укрепляем сотрудничество с США и Японией в ответ на уже возрастающее сотрудничество между Северной Кореей, Китаем и Россией".

О том, что показали слушания в Национальном собрании Республики Корея по внешнеполитической повестке, рассуждает обозреватель REX Владимир Павленко.

Давайте честно и прямо. Вот этот тезис, объясняющий разворот Сеула от контактов с Пхеньяном и умеренно осторожного продвижения по пути позитивного развития отношений с Китаем и Россией к конфронтации, мягко говоря, лукавый от начала и до конца, считает политолог. Причина, точнее, две основных причины в другом. Первая. Провозглашенная Вашингтоном при Джо Байдене еще в 2021 году «политика альянсов» - укрепление НАТО в Европе, ее расширение за пределы Старого света (так называемая «глобализация НАТО»), экспансия блоковой политики в АТР, где под предлогом искусственного «индо-тихоокеанского» геополитического конструкта США попытались оживить союз Quad с участием Индии. Хотя эта попытка и оказалась не вполне удачной. Новый блок AUKUS, появившийся в 2021 году, тоже ограничен и не охватывает регион в целом. Главное: во все эти альянсы не входил Сеул, которому антироссийская и антикитайская стратегия Вашингтона отводит роль, едва ли не более важную, чем Японии, ибо на Юге Корейского полуострова дислоцирован 28-тысячный воинский контингент США. Мун Чжэ Ин уклонялся от участия в таком альянсе, именно поэтому в марте 2022 года Белый дом включил все рычаги, чтобы привести к власти нынешнего южнокорейского президента. Как раз Юн и продавил местную элиту, часто с ней не считаясь, в пользу официального оформления тройственного союза США, Японии и Южной Кореи, которое состоялось в августе прошлого года в Вашингтоне. Разумеется, на эти откровенно военные приготовления отреагировали и в Москве, и в Пекине, и в Пхеньяне. Отсюда пошло сближение наших трех стран, которое с успешным визитом Ким Чен Ына в Россию в сентябре, через месяц после, а не до вашингтонской встречи, по сути переросло в то, что в Пекине называют «больше, чем союзом». Так что соискатель министерского кресла в МИДе путает, а точнее сознательно переставляет местами причину со следствием.

Вторая причина – курс на конфронтацию с Пхеньяном, который Сеул взял после оформления отношений с Вашингтоном; квинтэссенцией служит учреждение механизмов совместного ядерного планирования на Корейском полуострове, за которым последовала серия американо-южнокорейских учений с ядерной легендой. Порт Пусан при этом стал почти постоянным причалом для атомных военных кораблей ВМС США; его буквально за несколько месяцев посетили три ПЛА (атомных подводных лодки) и авианосная ударная группа. Неужели в Сеуле кто-то думает, что после таких откровенных демонстраций силы и угроз Пхеньян, Пекин и Москва это дело проглотят и не примут ответных мер? Мы их и приняли, поэтому заявляя подобные вещи Чо Тхэ Ёль попросту переваливает вину со своей больной головы на здоровую. Для нас его заявления важны тем, что мы еще раз убеждаемся, что окончательное превращение Сеула в американскую марионетку – всерьез и надолго, что требует от евразийских столиц выстраивания соответствующей стратегии, как внешнеполитической, так и военной, убежден эксперт.

Вторая ложь, которую допустил будущий шеф южнокорейской дипломатии, кстати, по прежней должности постпред в ООН в ранге замминистра, — что будто бы «Пхеньян расширял сотрудничество с Пекином и Москвой, даже когда Сеул предлагал диалог». Во-первых, Северной Корее был предложен не диалог, а монолог, в рамках которого императивным условием ставилась, если кто помнит, «денуклеаризация», то есть отказ КНДР от ракетно-ядерного щита, причем, без всяких гарантий безопасности, от которых геополитические оппоненты Пхеньяна уклонялись, прикрываясь введенными против КНДР санкциями. Принять такие заведомо неравноправные условия Ким Чен Ын не мог, и не принял. Подождал некоторое время, просветления у оппонентов не наступило, и в КНДР появился «ядерный» закон, который легитимировал ядерный статус страны, после чего изменить что-то стало уже нельзя. Во-вторых, Чо лукавит еще и потому, что даже этот вот «диалог» Пхеньяну предлагал не Сеул – кто он такой, чтобы предлагать, а его вашингтонские хозяева, в фарватере которых, в отличие от президента Муна, движется президент Юн. Мы же прекрасно помним всю эту динамику, которая годами не покидала первые полосы мировых СМИ, напоминает Павленко.

Третье, что попытался протащить в парламенте Чо Тхэ Ёль, — вбить клин между Пхеньяном и Пекином, сделав ряд комплиментов Китаю. Дескать, конфликтные моменты между Южной Кореей и КНР существуют, но «пространство сотрудничества» шире. Понятно, что южнокорейский МИД здесь апеллирует к экономике, геополитика, а тем более геостратегия, скажем прямо, не его ума дело, этим в Вашингтоне занимаются. И спускают в Сеул и другие марионеточные столицы соответствующие директивы. Думается, что ничего на этом поприще не выйдет у нового министра, как не получилось у старого. Ход развития мировых событий, как это ни прискорбно, однозначно ставит политическую и военную конфронтацию вперед экономического сотрудничества, это объективная реальность, данная нам в ощущениях. Просто во всех трех евразийских столицах, которых касается спич соискателя министерского кресла, очень хорошо понимают, что никаких перемен, никакого отхода от конфронтации от Юга ждать не приходится, и Корейский полуостров в обозримом будущем останется потенциальной горячей точкой, резюмирует обозреватель REX.