Исполнилось 130 лет со дня рождения Мао Цзэдуна – основателя современного Китая, лидера КПК. Именно он 1 октября 1949 года на пекинской площади Тяньаньмэнь провозгласил создание Китайской Народной Республики (КНР). Семерка членов высшего партийного руководства - Постоянного комитета Политбюро ЦК КПК - во главе с генеральным секретарем ЦК, председателем КНР Си Цзиньпином в этот день посетила Мавзолей вождя, возложив венки. После этого состоялся ряд юбилейных мероприятий. Китайские СМИ перечисляют основные положения выступлений о Мао нынешнего лидера страны, особо выделяя следующие фрагменты:
Товарищ Мао Цзэдун, ведя за собой китайский народ, положил начало историческому процессу китаизации марксизма, закалил великую, славную и верную КПК, основал Новый Китай, хозяином которого стал народ. …Мао Цзэдун создал передовой социалистический строй и непобедимую народную армию нового типа. …Мао Цзэдун внес неизгладимый вклад в историю на благо китайской нации и китайского народа. …Товарищ Мао Цзэдун посвятил свою жизнь партии и народу, и его благородный дух навсегда останется в памяти потомков.
Полное воссоединение нашей родины - это общая тенденция, праведное дело и общее стремление людей. Наша родина должна быть воссоединена, и она обязательно будет воссоединена.
Об исторической роли председателя Мао в истории КНР рассуждает обозреватель REX Владимир Павленко.
Когда говорят о Мао Цзэдуне, очень нередко к сожалению делают упор на советско-китайском расколе, возлагая ответственность за него на китайского вождя. Неверный, однобокий подход! С одной стороны Мао да, старался утвердить суверенитет КПК в международном коммунистическом движении, в известной мере дистанцируясь от КПСС. С другой стороны, КПСС этим же самым занималась со своей стороны. Так называемое «разоблачение культа личности» И.В. Сталина для КПК и лично Мао было катастрофой, свидетельством перерождения нашей правящей партии, предвестником ее исторического заката, о чем китайский вождь прямо сказал в совместном заявлении с албанским лидером Энвером Ходжей. В кулуарах, как говорят, когда Хрущев спросил Мао, почему тот выступает против решений XX съезда КПСС, лидер КПК опять-таки прямо заявил «разоблачителю»:
"Потому, что если мы это сделаем – потеряем лицо. А потеряв лицо, потеряем власть. И без лица – зачем нам власть?"
Утверждают, что Хрущев так и не понял, о чем это. Между тем, Мао преподал ему урок политической, идеологической и, что немаловажно, исторической принципиальности. Если Сталин «неправ», то за что тогда погибли десятки, если не сотни тысяч китайских добровольцев в Корейской войне, в которую Китай вступил не без участия СССР? И это только один пример. Нельзя не понимать, что все «выверты» китайского социалистического строительства – от «большого скачка» (точнее, курса «трех красных знамен») до Культурной революции - были предназначены одному. Нужно было развязаться с хрущевским режимом, «оттепель» которого стала предтечей горбачевской «перестройки». В этом смысле свою долю вины за упущенные возможности восстановления отношений несет и Брежнев, сохранивший в китайском вопросе хрущевскую инерцию, подчеркивает политолог.
Является ли Мао классиком марксизма? Да, несомненно, уверен эксперт. Классиков пять: вместе с К. Марксом, Ф. Энгельсом, В.И. Лениным – И.В. Сталин и Мао Цзэдун. Можно по-разному относиться к «новодемократической» теории, точнее, к ее преломлению в практике китайского комсомола. Только, во-первых, советский ВЛКСМ, из которого вышла добрая половина олигархов, тоже «подарком», как видим, не был. Это, видимо, родовая черта молодежных организаций, вынужденных смирять амбиции, пребывая в тени правящей партии. Во-вторых, если очистить «новую демократию» от наносных идейно-политических коннотаций, то выяснится, что это учение не только утвердило принцип «китаизации» и, шире, национализации марксизма, соединения этого учения с национальной традицией и историческим опытом, сплав которых лежит в основе и советского, и китайского «чуда». Но и адаптировало марксизм для применения в развивающихся странах. Через полгода после смерти Ленина, Сталин в знаменитой лекции «Троцкизм или ленинизм?» сформулировал определение ленинизма: это «марксизм эпохи империализма и пролетарских революций». Перефразируя советского вождя, можно сказать, что идеи Мао, которые по инерции иногда именуются «маоизмом», — это марксизм эпохи глобализма и национально-освободительных революций. И это в условиях необратимого оппортунистического, глобалистского перерождения западных бывших марксистских партий. Не случайно, и Мао, и следом за ним Си Цзиньпин не устают говорить об «орудийных залпах Октября, которые принесли марксизм в Китай». В этом – понимание двойственности самого Октября как революции, соединившей борьбу за социализм с борьбой за национальное освобождение, отринувшей внешнее, по сути колониальное управление февральского режима Временного правительства, маскировавшееся под либеральными лозунгами «демократии» и «свободы», считает Павленко.
Китайский лидер Мао Цзэдун, несмотря на всю противоречивость своего наследия, принадлежит истории не только Китая, но и всего человечества. Своим вкладом в творческое развитие марксизма в таком важнейшем его звене как государственное строительство, он оставляет нам социалистическую перспективу, несмотря на крах СССР и кризис, переживаемый мировым социализмом. Отдать дань глубокого уважения памяти китайского лидера – долг всех людей левых взглядов, в том числе и в нашей стране, резюмирует обозреватель REX.
Павленко Владимир
Комментарии читателей (1):