США и их сателлиты остаются вместилищем двойных стандартов

Существуют две точки зрения на итоги саммита в южнокорейском Пусане глав МИД Китая, Японии и Южной Кореи. Первая гласит, что саммит закончился провалом; вторая – что нет, просто идет осторожный процесс восстановления связей, запущенных встречей в Сан-Франциско между лидерами Китая и США Си Цзиньпином и Джо Байденом. На эту тему рассуждает обозреватель REX Владимир Павленко.

Формальная неудача встречи очевидна. Дата саммита лидеров, которую она должна была определить, «подвисла»; по горячим следам говорят, что дата непременно будет, но точно не в текущем году. Можно, конечно, принять это к сведению, но то же самое говорилось и два месяца назад, в конце сентября, после саммита чиновников МИД трех стран. С другой стороны, сторонники версии «большой сделки», которая якобы запущена встречей в Сан-Франциско, и по итогам которой поменяется миропорядок, утверждают, что Пусан произошел именно в этом контексте. Может быть, только не припомним ли, сколько раз и сколько лет о «большой сделке» уже говорилось ранее, применительно сугубо к российско-американским отношениям, еще до выхода на большую авансцену Китая, который был связан с украинским кризисом? Не было почти ни одного эксперта, который тогда усомнился бы в подготовке такой сделки, но вместо нее случилась коллизия с клинчем вокруг российских предложений Западу по стратегической стабильности в декабре 2021 года и началом СВО. Благими намерениями очень часто устилается дорога, сами знаем, куда, уточняет политолог. И будет день – будет и пища.

Пока же констатируем, что в Пусане не было не только даты встречи лидеров, но и итогового документа, как не провели участники и пресс-конференцию. Точнее, итоговый документ был – один. Двустороннее сепаратное заявление японской и южнокорейского министров Йоко Камигавы и Пак Чина на тему северокорейского разведывательного спутника. Министры жестко осудили эти действия Пхеньяна, и чтобы придать этой позиции «законный вид и толк», обозвали спутник «шпионским», сделав упор на его выводе на орбиту с помощью баллистической ракеты, а это, дескать, запрещено резолюциями Совбеза ООН. Хотя какие иные способы для этого существуют, в документе не оговаривается, — отмечает Павленко. Специалистам о таких скорее всего неизвестно, разве что с космических кораблей непосредственно на орбите, которых у КНДР нет. Зато есть потребность в орбитальной группировке, без которой нельзя говорить об эффективности созданного Пхеньяном ракетно-ядерного щита. Наш известный кореевед Андрей Ланьков из южнокорейского Университета Кунмин на днях, презрев ложно понимаемую «политкорректность», открытым текстом заявил, что Вашингтон и Сеул следят из космоса за всей территорией КНДР, которая сама такой возможности лишена. И это усугубляет проблему безопасности. Не зная, что происходит на сопредельной территории, Пхеньян постоянно ждет внезапного нападения, и эта обстановка перманентной угрозы отнюдь не способствует пограничной разрядке, подчеркивает эксперт. А будет над югом висеть или хотя пролетать группа спутников – меньше будет к северу от 38-й параллели поводов для беспокойства, что к лучшему. Причем, для всех, но при одном условии. Что эти «все» уже не решили «просто повоевать», в терминологии Бориса Джонсона.

Скажут: но ведь документы Совбеза ООН действительно запрещают такие запуски, почему вы оправдываете Пхеньян? Ответ простой: резолюция Генеральной Ассамблеи от 29 ноября 1947 года №181 еще 76 лет потребовала создать в Палестине, наряду с еврейским государством, еще и арабское. Где оно, не подскажете? Создали бы – не было бы сейчас того, что там происходит. Да, Совбез – не «говорильня» Генассамблеи, его решения обязательны. Но эта официальная легитимность работает только в рамках определенной стабильной мировой системы, которая увенчивается той же ООН. Никто же не будет спорить с тем, что эта система сегодня подвергается мощной эрозии, разваливается на глазах. Мы не о том, плохо это или хорошо, конечно, плохо. Но это медицинский факт. Как учил классик, право – есть воля господствующего класса, возведенная в закон. Если же господствующий класс, нация, система разрушаются, то у каждого своя правда. И свое право. И когда кто-то, продвигая свою версию такого «права», замешанную на представлениях о собственной исключительности, требует от других, несмотря на правовой хаос, воздержаться от продвижения своей «правовой» версии, — это как минимум недобросовестная конкуренции. Если чего еще не похуже – не двойные стандарты, рассчитанные на обретение стратегической инициативы с целью навязать всем новый порядок опять свой, уточняет Павленко. Получается, что Запад может безнаказанно плевать на права палестинцев, а вот когда его, западные интересы ущемляются северокорейским спутником, хай поднимается на весь «честной мир», недоумевает политолог. КНДР держит оборону и в соответствии с тем же Уставом ООН имеет на нее законное право, поэтому не претензии нужно предъявлять, а как минимум признать существование в международном праве противоречия, которое в рамках Устава и при отсутствии полномочного Международного суда ООН является неразрешимым. Фиговый листок «Гааги» не в счет – это симулякр. И следует разобраться в причинах такого поведения КНДР, причем, беспристрастно, а не в стиле «мы окружим вас базами, а вы молчите и не дергайтесь». Не будет молчать никто, времена уже не те. Не надо ставить Пхеньян перед выбором между ответом на внешнюю агрессию, которой постоянно угрожают под соусом «смены режима», и внутренним развитием. Не будь угрозы агрессии, тот же Ким Чен Ын нашел бы, куда тратить деньги, если не на безопасность. Но ему не дают, и его же в этом обвиняют. Вместе с Россией, возмущается Павленко.

Самое главное, возвращаясь к вопросу о возможной «большой сделке». Даже если закулисные переговоры на эту тему идут, даже если с участием не только Китая, но и России, очевидно, что нужна серьезнейшая система верификации любых шагов, ибо доверия к Западу у нас нет, и взяться ему неоткуда. Даже когда Брежнев с Никсоном подписывали договоры об ОСВ и ПРО, в той, биполярной мировой системе, в условиях холодной войны, имелись системы сдержек и противовесов, на которые можно было опереться, что позволяло, грубо говоря, ослабить палец на спусковом крючке. Сейчас таковых нет, подчеркивает эксперт. Пока создается впечатление, что немного отодвинув тему Тайваня в китайско-американских отношениях, согласившись на условную и временную разрядку в этом вопросе, обреченную, это надо понимать, на рецидив, Вашингтон пытается активизировать фланги противостояния с Китаем на юге, в Юго-Восточной Азии (ЮВА), и на севере – с Китаем и Россией. Никто не говорит, что корейский конфликт разразится обязательно, но динамика определенно указывает на неуклонное повышение вероятности столкновения, которое зацепит и Китай, и Россию, у наших границ. Что если, рассуждая в категориях «большой сделки», американское руководство одновременно готовит свой «Гляйвиц», после которого все «миротворческие» усилия сразу же навернутся, накрывшись «медным тазом»? Мы, уверовав в магию «большой сделки», найдем, чем ответить? Так уже, кстати, было, когда разрядка в духе «мирдружбажвачкасоюзаполлон» и пр. завершилась Афганистаном, Рейганом у власти и в конечном счете развалом СССР, резюмирует обозреватель REX.