В дом-коммуну на Новинском бульваре вдохнут новую жизнь. В некогда переполненном доме Наркомфина сейчас проживает 12 семей. Уже 40 лет здание относится к числу аварийных. Сейчас большая часть квартир в нем пустует. С 2004 года дом включен в список памятников архитектуры, оказавшихся под угрозой исчезновения.
Бывший житель дома Наркомфина в интервью ИА REX рассказал о быте, царившем в бышем уже тогда аварийном жилом комплексе в начале 90-х.
ИА REX: В какое время вам довелось стать жильцом знаменитого дома Наркомфина? Как вы попали в их число?
В 1990-1991гг. я работал дворником на улице Конюшковской, в непосредственно близости от посольства США и здания правительства РСФСР (ныне — так называемого Белого дома). Местные коммунальные власти выдавали таким дворникам служебные квартиры на время работы. В августе 1991 года я, выходя в отпуск, получил распоряжение поселиться в новой такой квартире — она оказалась в здании «Парохода», как мы называли Дом Наркомфина, известный как классический памятник конструктивизма и раннесоветского коммунального быта. Он тогда уже был в крайне запущенном состоянии.
ИА REX: Как выглядела квартира?
Мне досталась квартира посредине длинного коридора, идущего через всё здание, от холла к холлу, где прежде располагались коллективные умывальники, а одна такая площадка по крытому переходу из здания в здание вела в бывшую столовую, соседнее здание. При мне эта столовая уже была занята, кажется пожарными. Квартира эта была на трёх уровнях высоты: вход — лестница вверх — комната с огромным, во всю стену, окном, в котором виднелся Белый дом — опять лестница вверх — две маленькие комнаты, которые были самодеятельно кем-то переоборудованы под кухоньку и ванную. Картонно-фанерные гнилые стены. Сырость.
ИА REX: Дом Наркомфина является подлинным документом непростой эпохи. Насколько его внутреннее содержание соответствовало тому образу, который о нем сложился?
Действительно, как я уже сказал, полное отсутствие в плане и реализации этого Дома частной жизни вне ночного времени, то есть коллективные зарядки-умывания-обеды-коридоры, — были частью раннего советского времени. Примечательно, что в начале 1930-х, когда дом был построен, это демонстративно коммунальный быт уже отходил в прошлое, уступая не таким заводам-коммуналкам, а квартирам-коммуналкам.
ИА REX: Можно ли говорить, что процесс жизни в этом доме был срежиссирован, а для жителей создавался свой внутренний мир?
Думаю, что сначала была готовность к массовому коммунальному быту, а потом уже мимикрия, в том числе — и архитектурная, под него. Такая коммунальность со столь отдалёнными умывальниками и принуждением к ночным горшкам, керосинкам на стульчике и коллективным туалетам всё-таки была чрезмерной, утопической. Даже типовые советские казармы были втрое меньше этого «Парохода».
ИА REX: Проект задумывался как комплекс, где все элементы были связаны в сложную пространственную систему. Был ли в нем комфорт? Чувствовалась ли социальная значимость?
Комфорт — даже при казарменном устройстве, — по-видимому, прежде там был. Сколь бы узким не было то трёхуровневое частное пространство, оно было частным и благодаря огромному окну — светлым.
ИА REX: С какими трудностями в бытовом плане приходилось сталкиваться? Как справлялись?
Большую часть бытовых проблем преодолели прежние жители, вставив в квартиру газовую плиту и ванну. А тонкие стены и враждебность московских соседей для дворника-аспиранта не были чем-то новым. Но утром 22 августа 1991 года, после отпуска, войдя в квартиру, первое, что я увидел в огромном окне, это был новый, теперь уже национальный российский флаг над Белым домом. Помыкавшись несколько дней в сомнениях, на дворницкую работу я больше не вышел.
Колеров Модест
Комментарии читателей (0):