Как России удержаться в Сибири и на Дальнем Востоке: мнения

Премьер-министр РФ Дмитрий Медведев: Бизнес на Дальнем Востоке и в Сибири на 5 лет освободят от ряда налогов. Предпринимателям, открывающим бизнес на Дальнем Востоке и в Восточной Сибири, планируется предоставлять пятилетние налоговые каникулы по налогу на прибыль, по добыче полезных ископаемых, земельному и имущественному налогам, а также пониженные ставки страховых взносов.

ИА REX: Поможет ли эта мера остановить отток населения из этих регионов?

Александр Тимофеев, политолог-востоковед, руководитель аналитического отдела газеты «Служу Отечеству»:

Будущее Восточной Сибири и Дальнего Востока сейчас многим представляется радужным, после заявлений властей о создании зон опережающего развития и предоставлении бизнесменам налоговых льгот. Но те, кто живет на Дальнем Востоке, лишь скептически улыбаются, поскольку слабо верят в «светлое будущее». По крайней мере, в 2014 году его точно ожидать не приходится.

Стоит обратить внимание на ряд интересных моментов. Так, до 31 марта в правительство должен быть внесен подготовленный Минвостокразвития совместно с Минфином, Минрегионом и Минэкономразвития проект федерального закона о внесении в действующее законодательство изменений, предусматривающих распространение особых условий налогообложения на инвестиционные проекты, реализуемые на территориях Дальневосточного федерального округа и отдельных субъектов Российской Федерации. Но при этом территории, на которых будут создаваться зоны опережающего развития, будут определены к 5 июня, а к 4 августа должны быть подготовлены изменения в законодательство, касающиеся установления для этих территорий налоговых каникул, упрощения порядка получения разрешений на строительство, подключения к электросетям и прохождения таможенных процедур. И уже к 6 октября 2014 года Минвостокразвития совместно с другими министерствами и губернаторами должны «обеспечить создание необходимой инфраструктуры на территориях опережающего социально-экономического развития на Дальнем Востоке».

Как говорится, планов громадьё. Вот только стоит взглянуть на сроки и становится понятно, что в реальности ожидать изменений в этом году не стоит. Если вспомнить, как готовилась и принималась программа развития Восточной Сибири и Дальнего Востока в прошлом году, можно смело запасаться поп-корном и готовиться к длительному нудному сериалу, который неизвестно когда закончится. Не надо быть серьезным экспертом, чтобы предсказать длинную вереницу проблем с согласованиями. В нынешних экономических условиях предоставление налоговых каникул звучит диссонансом, Минфин будет категорически возражать и выставлять кучу условий. В чем-то финансисты правы – наш бюджет не может позволить себе лишаться налоговых поступлений, тем более, что эта мера вполне может стать лазейкой для снижения налогового бремени крупными корпорациями.

Но пора понять, что без массивных инвестиций Дальний Восток опустеет. Официальная статистика оттока населения из дальневосточных регионов не вполне точно отражает реальность: темпы оттока вроде бы снижаются, но никто не обращает внимания, за счет чего это происходит. На самом деле происходит очень интересный и потенциально опасный процесс – уезжает русскоязычное население, а приезжают представители народов Центральной Азии. Да, здесь уже давно не идет речь о китайской миграции, китайцев осталось немного. Но вот узбеков, таджиков и киргизов становится все больше и больше. Они не ассимилируются, они живут своей жизнью и становятся все более агрессивными, вытесняя коренное население с рабочих мест. Я не националист, я довольно лоялен к представителям всех народов и национальностей, я знаком с некоторыми руководителями местных этнических диаспор и категорически против любой межнациональной розни. Но я пока не вижу, чтобы власти смогли найти реальный способ привлечь на Дальний Восток русскоязычное население из других регионов или из стран СНГ.

Возможно, создание зон опережающего развития поможет этому, но пока не ясен механизм реализации, никто даже толком не может объяснить, что будут представлять из себя эти самые зоны и не превратятся ли они во внутренние оффшоры. Думаю, надо вспомнить, что такое экономическое районирование. У каждого региона есть свои особенности, которые надо развивать. Например, Приморский край в силу своего географического положения может играть транзитную функцию, обеспечивая перевалку грузов внешней торговли России и стран ЕС с государствами АТР. Поэтому надо развивать транспортную инфраструктуру, порты и железные дороги. Вместо налоговых каникул можно ввести дотирование тарифов естественных монополий, ведь одной из наиболее больших проблем здесь являются энерготарифы, которые закладываются в стоимость всей продукции и услуг. Не надо изобретать велосипед, надо разумно развивать имеющиеся возможности, ведь в советские времена на Дальнем Востоке была создана хорошая база – транспорт, рыбодобыча, добыча природных ресурсов и т.д. Отталкиваясь от этой базы, с учетом региональной специфики, можно развивать и сопутствующие производства. Главное – нужны условия, четкие и внятные «правила игры». Льготные энерготарифы могут оказаться более действенными для развития производства, чем налоговые послабления, поскольку платить за свет и тепло надо до того, как будет получена прибыль, с которой будут платиться налоги. А сейчас ситуация выглядит просто аховой – реальный уровень зарплат и пенсий на Дальнем Востоке сопоставим с Уралом, но при этом цены сильно отличаются. И, кстати, многие не уезжают с Дальнего Востока лишь потому, что им не на что уехать.

Юрий Юрьев, политконструктор:

Нет, эта мера не поможет остановить отток населения из этих регионов. Налоги нужно снижать и за рождаемость детей поощрять налоговыми льготами. Больше детей - меньше платежей. Всё что касается налогов, аренд, иных державных рент. И тогда край зацветёт.

Сергей Сибиряков, политолог, координатор международной экспертной группы ИА REX:

Российской власти стоит вспомнить успешный опыт переселенческой политики Российской империи в Сибири и на Дальнем Востоке в 19-м и начале 20 века. Россия тогда опиралась на традиции вольно-народной колонизации, а правительство осуществляло свои планы на стихийном народном движении. Так называемая вольнонародная колонизационная модель в XIX в. окончательно попала под контроль государства, которое видело свою задачу в Азиатской России в использовании крестьянского стремления на восток и подчинении его задачам имперского закрепления новых территорий. Была поставлена задача закрепления в казахских степях, на левом берегу Амура, на побережье Тихого океана, созданияь в стратегически важных пунктах военных укреплений, обозначения нового участка имперского периметра сетью казачьих станиц, связанных между собой непрерывной линией. Крестьянская колонизация сознательно воспринималось как необходимое дополнение военной экспансии.

Имперские власти стремились «параллельно с военной службой, организовать переселенческую службу. Вслед за военным занятием страны, — отмечал известный имперский публицист Ф. М. Уманец, — должно идти занятие культурно-этнографическое. Русская соха и борона должны обязательно следовать за русскими знаменами и точно также как горы Кавказа и пески Средней Азии не остановили русского солдата, они не должны останавливать русского переселенца». Сейчас крестьянскую колонизацию надо заменить на колонизацию с другой мотивацией. Налоговые льготы, свободные экономические зоны, беспроцентные ссуды на сторительство жилья и так далее.