О тормозах российских белоленточных: Лев Вершинин

Четыре года во France-Presse и последние шесть в Reuters. В 2005-м Денис Синяков снимал расстрел мирного населения в Андижане, в 2008-м — захват батальоном «Восток» грузинской деревни в Южной Осетии, в 2010-м — ­американских солдат в Афганистане. Можно встретить на «Марше миллионов», акциях группы Femen и — до недавнего времени — Pussy Riot.

— У агентских фотографов есть какие-то правила ведения боя? Ну, к примеру, нельзя фотографировать расчленёнку.

— Есть, конечно. Американские военные, к примеру, запрещают публиковать убитых солдат до тех пор, пока Генштаб не оповестит их семьи. Это из общеизвестного. Но у каждого фотографа внутри имеются свои тормоза. Вот смотрите. У меня есть снимок, сделанный 6 мая на Болотной площади: белоленточник пробивает омоновцу голову куском асфальта. Я не специально это снял — там же была какая-то каша, драка. Потом только, когда отсматривал пленку, смотрю — опа! — омоновец без шлема, а парень не то чтобы кидает в него этот кусок, а бьёт как молотком. С точки зрения журналистской удачи эту картинку бы раз сто перепечатали — она сейчас в теме. Но я её в ленту не поставил.

— И уничтожили?

— Нет, лежит у меня на диске. Просто я посоветовался с коллегами, и мы решили, что такая картинка много стоит. Но — не стоит.

Эксперт ИА REX, политолог и историк, кандидат исторических наук Лев Вершинин прокомментировал агентству интервью штатного фотографа агентства Reuters Дениса Синякова:

Это интервью интересно само по себе, как яркий и сочный рассказ одного из лучших российских стрингеров о профессии. Но внимание я обратил именно на этот пассаж. О тормозах. Не американских (там, с семьями убитых, всё понятно, и смаковать кровавые картинки вообще никуда не годится), а специфически российских белоленточных. И не в том даже дело, что налицо явное свидетельство того, какими беленькими и нежными были эти бедненькие «герои 6 мая», о которых так плачет вся рукопожатная общественность. А потому что...

Вот сами представьте себе: с представителя власти сбили шлем и какой-то гражданин целенаправленно, как питекантроп рубилом, выбивает ему мозги куском асфальта. Смею заверить, в США был бы труп. С белой ленточкой. В Израиле тоже. И в Испании. А в диктаторской России питекантроп живее всех живых. И фотограф, зафиксировавший преступление в деталях, вместо того, чтобы, как законопослушный гражданин, помочь следствию в розыске преступника, поразмыслив, кладёт фотографии под спуд.

При этом, кстати, лукавя насчёт «сто раз перепечатали бы», ибо никогда кормилец Рейтер не опубликовал бы такое признание в том, что «герои» не стеснялись в средствах. Не потому фотограф прячет снимки. А потому что «не стоит». И шефы-работодатели не поймут, — а ведь он уже метит выше Рейтера, — и своя, приличная тусовка не одобрит. Тормоза, да. Однако, не на чистой морали, как в случае с погибшими солдатами или какими-нибудь кишками навыворот, а вполне меркантильные.

А между тем, прозвучи такое признание, — дескать, есть фотки с питекантропом, — в США, Израиле или Испании, на завтра же в гости к фотографу пришли бы спокойные люди с мандатами и желанием их получить, и уже никакие отмазки типа «пошутил» или «вчера стер» не сработали бы, никакие ссылки на «тормоза» никого бы не убедили и никакая тусовка бы не помогла, да и пискнуть бы не рискнула, а при попытке такие шутки пошутить федеральные агенты мгновенно впаяли бы оборзевшему подозреваемому соучастие в терроризме, каковым покушение на жизнь государственного служащего при исполнении и является.

И полагалось бы там такому фотографу за его «не стоит» лет этак от пяти до хрен знает сколько, а не какие-то жалкие «штраф до двухсот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до восемнадцати месяцев, либо принудительные работы на срок до двух лет, либо арест на срок до шести месяцев, либо лишение свободы на срок до двух лет», как предполагается 316-й статьёй УК РФ, которая, тем паче, в «политических» делах вообще не применяется, потому что Россия, — в отличие от..., — страна безоглядной демократии и беспредельной свободы.