Эксперт ИА REX, правозащитник Ефим Андурский считает, что науке нужно, наконец, определиться, кому служить: обществу или государству...
Ефим Андурский:
Предметом деятельности РАН, как об этом говорится в ее Уставе, является проведение фундаментальных и прикладных научных исследований. Почему же РАН до сих пор не удосужилась провести исследования, по результатам которых и можно было бы наметитьстратегию для России? До поры, до времени РАН не испытывала нужды в реформах. И пробудилась только тогда, когда государство взялось за ее реформирование. И полетели телеграммы родных и близких известить.
Вот, что, к примеру, пишут авторы Обращения в оргкомитет Конференции работников РАН «Настоящее и будущее науки в России. Место и роль РАН». «Для решения задач развития России, необходимо обязательно сохранить РАН как независимый субъект, опору государственности, осуществляющей фундаментальные и поисковые исследования.
РАН – это последний бастион свободной мысли, творчества и подлинной, неимитационной демократии, разрушение которого окончательно закрепит итоги 25-летнего периода упадка и деградации страны, перечеркнёт все надежды на национальное возрождение России в будущем».
А у меня почему-то возникают смутные подозрения в том, что праведный гнев академической науки обусловлен лишь тем, что государство посягнуло на ее интересы. Вот не было бы такого посягательств, РАН спала бы и дальше.
Так, где же был «последний бастион свободной мысли и творчества» в течение «этого 25-летнего периода упадка и деградации страны»? Пусть «бастион» ответит, а общественность посмотрит, стоит ли ей поддерживать «развитие науки и Академии наук в России». Не соглашусь авторами Обращения в том, что «наука способна познать общество и предложить научно-обоснованный, общественно-полезный и безопасный проект устройства и преобразования страны». Потому что, если бы она могла, то давно уже предложила бы...
Авторы Обращения не понимают, что у государства своя игра, И что в этой игре места науке нет. И что не стоит называть науку «последней надеждой общества». Наоборот, это общество является ее последней надеждой.
Науке пора выбирать кому служить. То ли обществу, содействуя укреплению контроля над распоясавшимся государством. Ну, или продолжать прислуживать государству. Отрабатывая свой кусок хлеба…
ИА REX: Есть ли проблема главного научного выбора?
Герман Янушевский, социолог и системный аналитик:
Наука это не некая тетка-служанка, Не услужливая за деньги проститутка. Социальная роль науки состоит в изучении ЗАКОНОВ ПРИРОДЫ (равно, как и общества). Но результаты научной деятельности могут или не могут быть востребованы обществом - экономикой, политикой, культурой. В условиях сегодняшней России это большая проблема. Лучшим ответом будет мнение нобелевского лауреата, академика Жореса Алфёрова. Жорес Алферов заявил, что на проходившем 2 сентября митинге работников РАН ученые вновь потребовали отставки заместителя председателя правительства России Ольги Голодец, и министра образования и науки Дмитрия Ливанова. Он также отметил, что стране нужен не закон о реформе Российской академии наук, а об ее развитии. "Мы требуем признать, что принятие проекта о Российской академии наук нарушает 72-ю статью Конституции России, а также ряд нормативных актов, утверждающих порядок создания законов", - заявил Жорес Алферов, добавив, что при создании новых законов в России должны проводиться 60-дневные консультации. Напомним, что о планах правительства России по реформированию РАН стало известно в конце июня 2013 года. Соответствующий законопроект во втором чтении был принят Государственной Думой 5 июля. Он предусматривает объединение всех академий России в рамках одной структуры. Третье чтение закона готовят к октябрю.
Юрий Ткаченко, член оргкомитета партии «НИР России»:
Подключаясь к дискуссии, вначале приведу критическое замечание о позиции Ефима Яковлевича. Почему уважаемый автор ставит науку перед выбором: кому служить? Наука вполне может служить и власти и государству - то есть, исполнять роль беспристрастного арбитра. Судит этот арбитр будет на основе знаний о целеполагании развития страны. У Ефима Яковлевича это названо "стратегией", у нас называется "проект развития России". Для этого нужно переформатировать политическое пространство, так как сейчас граждане просто не могут сориентироваться. Симулякр государственного патриотизма громко верещит о великой России, а сам держит недвижимость, учит детей и лечится за границей, в душе усмехаясь "ну и шут с ней, с Россией, лишь бы мне было хорошо".
Переходя к претензиям Ефима Яковлевича по поводу, почему науки не выработала "стратегию", отвечаю: такой недостаток есть. Но он объясняется двумя причинами:
1) Борьба за существование. РАН как и вся наука в целом в течение 20 лет была непрерывно занята борьбой за выживание. Я это ощутил даже на примере МГТУ им. Н.Э. Баумана, когда ректору приходилось постоянно тянуть у государство одеяло на себя, упрямо твердя: "Мы должны сохранить научные школы". То же самое было повсеместно в РАН. Даже хуже. Я пошел работать в вуз, т.к. хоть что-то платили в 1993 г. В Академии и её институте люди месяцами и даже годами сидели без зарплаты. "Не принесёшь сам тему - зарплату не получишь": этот закон я хорошо помню, так как сам с ним столкнулся в НИИ ЭМ.
2) Слабость соц.гум наук. Когда ситуация как-то наладилась, наиболее социально ответственные учёные об этой проблеме задумались. И оказалось, что особо много по этому вопросу не скажешь. Социально-гуманитарные науки оказались в плену частных, региональных теорий. Изучить общественный организм России, чтобы выработать свою теорию скорее всего не успеют, так как это уродец, полученный в результате разложения и некомпетентного перекраивания советского строя.
Поэтому, например академик Нигматулин Р.И. написал книгу "Как обустроить экономику и власть в России" http://bookmix.ru/book.phtml?id=342668 и на Конференции сказал, что в России нужно изменить социально-политический строй. Но как это сделать? Мы все привыкли, что это делается с помощью революции. Поэтому, может быть он не хочет жертв среди народа. А для мирного преобразования голова не созрела. Мы с А.Н. Власовым из Белоруссии подготовили обращение к учёным: http://nirr.ucoz.ru в нём описан юридически точный механизм, как это можно сделать без крови. Но эта мысль пока не доходит. Мы подали описание этой процедуры наиболее продвинутым академикам (см. файл 1) Но, коммунист, академик Кашин Б.С., например, когда этот текст читал, вычеркнул слово "конституционное". То есть, получилось примерно так:
"Нынешние проблемы РАН – это следствие проблем состояния общества и государства нашей страны. Решить проблемы РАН можно только комплексно, одновременно с конституционным совершенствованием отношений в обществе и государстве."
Очевидно, он на традиционные методы рассчитывает, "булыжник - оружие пролетариата, книга - оружие философа!", например.
Но в целом, считаю, что начавшиеся процессы благоприятны, в первую очередь для самого научного сообщества. Мы передали Нигматулину тезисы от Коалиции, он готов взаимодействовать в будущем. Чтобы предложить конструктив по вопросу, как должно строиться взаимодействие науки с обществом и государством приведу своё мнение зачем нужны России учёные. Ответ на этот вопрос буквально витал в воздухе Большого Зала Академии наук, в котором в течение двух дней, 29 и 30 августа проходила Конференция РАН «Настоящее и будущее науки в России. Место и роль Российской Академии наук». Последний раз я – тогда ещё молодой аспирант, входил в здание на Ленинском проспекте почти 20 лет назад. В 1996 году, простой кандидат физмат наук Александр Олегович Карпов из МГТУ им. Н.Э. Баумана организовал Международный Конгресс «Молодежь и наука – третье тысячелетие», открытие которого проходило в РАН. Участие в этом Конгрессе и творческое вдохновение Академии, определили моё желание и дальше заниматься наукой.
Я не буду пересказывать ход Конференции, поделюсь лишь мыслями, уловленными в плотно заполненом людьми зале, применительно к сегодняшней обстановке в мире, когда ещё сильнее обострился вопрос: нужно ли нам своё сильное, независимое государство или «шут с ним, лишь бы людям было хорошо»?
Академия наук – один из столпов российской государственности, о чём писал ещё В.И. Вернадский и что было подтверждено в 2011 г. на «круглом столе» Юридического факультета МГУ под председательством Судьи Конституционного Суда РФ, доктора юридических наук, профессора Гаджиева Г.А. Поэтому на Конференции учёные, обсуждая законопроект «О РАН» возводили очи вверх и вопрошали: «Как же так? Где логика? Правительство курочит Академию и подрывает нашу государственность».
Разгадка проста – мы просто «не знаем, где - право, а где – лево». Мы живём в чудесной стране, в которой всё наоборот. Действительно, интернациональные по сути левые силы у нас строят державу, а правые силы, которые должны представлять национальный капитал - крушат собственную государственность и рвутся на Запад. Поэтому наука, будучи в плену западных теорий не может сориентироваться и молчит по вопросу: «какой у нас социально-политический строй на дворе». В 1990-х с Запада хлынул поток частных, региональных теорий, которые выдавались за универсальные. Поэтому, за 20 лет, решить задачу консолидации общества пока никому не удалось. Ни левым, ни правым, ни власти, ни кому бы то ни было. Следовательно - надежда осталась только на учёных. И эта надежда - обоснована!
Научное сообщество состоит из людей самых различных взглядов. Есть и коммунисты, есть и либералы, практически безвылазно живущие «там». И представьте, всё обходится без взаимных избиений и удушений! Научное сообщество России выработало механизмы, позволяющие учитывать различные, порой диаметрально противоположные точки зрения и находить разумный, оптимальный уровень компромисса. Ну где ещё, как не на Конференции РАН могут спокойно встретиться в одном зале член КПРФ, профессор МГУ И.И. Мельников и член КС оппозиции, доктор биологических наук, профессор М.С. Гельфанд. Поэтому, научное сообщество России – это и есть модель лучшего общественно-политического устройства, которая показывает, как должны у нас работать механизмы общественного согласия.
Итак, схема переформатирования политического пространства России понемногу вырисовывается. Все силы должны в скором времени определиться, придерживаются ли они идеи сильного государства или являются сторонниками идеи: «чем меньше государства – тем лучше». Последнее вовсе не является чем-то абсурдным – на основе этой концепции удачно построены и благополучно живут многие страны мира. Это вполне научная, но частная теория, подкреплённая практикой.
Таким образом, можно будет разобрать нынешний «симулякр», который непрерывно трещит о единой России, но при этом буквально пожирает самые основы нашей государственности. После того, как сформируются две большие политические «армии», в качестве арбитра должна выступить наука, которая укажет этим разнонаправленным силам, как они должны цивилизованно взаимодействовать для того, чтобы толкать наше общество вперёд по оси времени.
Следовательно, нужны всего три партии: «патриоты» - сторонники мощной государственности, «глобалисты» - ориентирующиеся на Запад, Восток, а так же на другие части света и … «научная партия», выступающая в роли беспристрастного арбитра на политическом поле, контролирующая главные цели развития страны и указывающая остальным игрокам правила игры и устраняющая допущенные нарушения.
Указать цель развития страны науке вполне по силам, так как именно наука получает необходимые объективные знания, как на локальном микроуровне, так и на глобальном, планетарно-космическом уровне. Чтобы не утратить эту функцию науки, нужно обязательно сохранить РАН как независимый субъект, опору государственности, осуществляющий фундаментальные и поисковые исследования, имеющую свои региональные отделения и научные центры и управляющую деятельностью уникальной сети академических институтов. Эта сеть – бесценный источник объективных знаний об окружающем мире, знаний, которые необходимы для обеспечения самостоятельности России на международной арене. Вот для чего нужны учёные и Академия наук.
Сандра Новикова, журналист и блогер:
У наших товарищей учёных, как и у всех прочих креаклов, правозащитников, хипстеров и демократических журналистов есть одна проблема – они инфантильны и до сих пор воображают, будто они свободны, и могут выбирать, кому служить - государству или «обществу». А на самом деле учёные и другие креаклы куда более зависимые люди, чем пролетариат - дело в том, что пролетарии нужны всегда и везде, а вот учёным и другим креаклам хорошо живётся только в стабильном, сильном государстве, способном финансировать научные исследования и искусство. И потому дестабилизация обстановки и ослабление или даже развал государства бьёт в первую очередь по учёным – они сразу оказываются даже в худшем положении, чем пролетариат.
Проиллюстрируем эту простую истину примером. 90-е годы. Государство разрушено, наука не финансируется, научно-исследовательские институты в массовом порядке закрываются. Уволенная из НИИ уборщица тётя Маша, ранее вытиравшая полы за академиками и профессорами за сто рублей в месяц, тут же устраивается в офис. Там она продолжает заниматься своим делом, то есть мытьём полов, с той лишь разницей, что теперь она моет полы не за профессорами, а за братками… то есть за бизнесменами, и не за сто рублей, а за сто долларов в месяц. А вот уволенный из НИИ профессор, в отличие от тёти Маши, своим делом уже заниматься не может, и приходится ему выбирать – то ли в дворники идти (а это ему не по чину), то ли на рынке турецким тряпьём торговать, то ли эмигрировать.
Итак, учёные нужны только сильному государству, и потому рано или поздно каждому учёному действительно придётся делать выбор, но только выбор не между «кому служить – государству или «обществу», а выбор между «какому государству служить – своему или чужому?» Впрочем, можно ещё служить надгосударственным структурам – скажем, транснациональным компаниям. Но если кто-то думает, что служащий ТНК свободнее того, кто служит государству, то он очень ошибается - учёный, служащий ТНК, занимается отнюдь не тем, чем ему хочется, а тем, что ему заказывают и за что платят хозяева – а иначе и быть не может, кто девушку ужинает, тот её и танцует.
Так уж сложилось, что до сих пор товарищи учёные в массе своей служили не родному, а чужому государству. Что из этого вышло, нам хорошо известно: вот были когда-то такие себе дореволюционные учёные. Жили они неплохо - носили бобровые воротники, столовались в ресторанах, посещали театры – но жизнью своей довольны не были: всё им хотелось чего-то, не то конституции, не то севрюжинки с хреном. Потому-то они постоянно ругали правительство, корчили из себя либералов, всегда вставали на сторону «революционных студентов», и травили своих считающихся «реакционными» коллег.
Кончилось всё это тем, что в один прекрасный день либеральные учёные обнаружили, что свет погас, отопление отключено, трубы лопнули, парадный вход забит доскам, с лестницы убран ковёр, продукты надо получать по карточкам, а все калоши кто-то скоммуниздил. И встал перед теми учёными выбор – или приспосабливайся, ходи через чёрный ход и смирись с тем, что твои соседи теперь не буржуй Саблин и не сахарозаводчик Полозов, а товарищ Швондер из жилтоварщества, или садись на философский пароход… Ну, а что случилось в 90-е с недовольными «советским режимом» учёными, мы уже показали на примере профессора и тёти Маши…
Отсюда вывод: выбор действительно делать пора. Но чтобы его сделать, надо перестать рассказывать сказки про свободу и истинную демократию, и понять, наконец, что служить можно только своему государству – ну, или его врагам. Вот это и есть главным выбор, а всё остальное – от лукавого.
Комментарии читателей (0):