О возврате производств из Азии в Евросоюз и США: мнения

Эксперт ИА REX, экономист Михаил Хазин считает, что по мере развития кризиса возврат производств (который будет все равно сопровождаться падением уровня жизни населения, что потребует создания новых систем управления социумом) станет осмысленным, если будет сопровождаться уничтожением альтернативных производств. На первом этапе деградации экономических систем Западных стран у них еще будет колоссальное военно-технологическое превосходство — и вот тут-то и придет время нанести упреждающий удар. Если этого не сделать — то возврат производства представляется бессмысленной тратой денег и усилий. Современные производства будут принципиально убыточны в связи с сокращением общего уровня потребления, а на массовое промышленное просто не будет людей. И я не исключаю, что соответствующие планы сегодня уже разрабатываются, — опубликовано на worldcrisis.ru.

Марк Сандомирский, социальный психолог, кандидат медицинских наук:

Нынешний кризис является действительно тотальным, ибо назревал он уже давно, он назревал на протяжении всего ХХ века. Проблема эта, конечно, очень сложная, комплексная — она находится в компетенции экономистов, политиков, социальных философов... Правда, бывает так, что в сложных экспертных дискурсах итог может быть описан известной фразой: за деревьями не видно леса. В подобной ситуации может помочь разобраться максимальное упрощение взгляда — например, с точки зрения здравого социально-психологического смысла.

В работах мыслителей начала прошлого века (например, публицистика Д. Лондона, популяризировавшего взгляды Ч. Спенсера) мы находим уже прогнозы, связанные с экономическим разделом мира, опирающимся на неравномерность распределения. А именно, временное сглаживание внутриполитических социально-экономических контрастов ценой усиления контрастов внешнеполитических. И на этой основе — выравнивание социальных различий в развитых странах за счет их обострения в странах развивающихся.

Обострения, связанного с тем, что когда в середине века начался демонтаж колониальной системы и переход к современной системе международного разделения труда — системе глобальных корпораций, транснациональных корпораций и монополий, первоначально в странах развивающихся произошло усиление как локального социального неравенства, так и глобальной экономической «несправедливости». Сложилась известная система «золотого миллиарда» — высокий уровень жизни населения развитых стран обеспечивался за счет населения стран развивающихся. Но дальше, к концу века, положение стало выравниваться — а это вовсе не соответствовало интересам тех экономических агентов, которые из неравномерности глобального экономического распределения извлекали выгоду.

Понятно, что капитал и производство мигрируют в слаборазвитые страны, где дешевле рабочая сила; это происходит постепенно. Но по мере того, как всё новые и новые страны, куда переместилось производство (Китай, Индонезия, Малайзия, Корея и т.д.) начинают развиваться, темпы их роста опережают развитые страны, в них повышается уровень жизни и начинается удорожание рабочей силы. И это приводит к тому, что экономический уровень «новой метрополии» падает. Когда всё новые и новые страны подтягиваются к экономически развитым, положение развивающихся выравнивается, а положение экономически развитых, по сравнению с прежними излишествами, ухудшается. Бреттонвудское соглашение начало пробуксовывать, экономические путы для развивающихся стран — ослабевать.

Это было очевидно еще десятки лет назад — для тех, кому подобный сценарий был невыгоден. И поэтому возникло немало своего рода «экономических ловушек», предназначение которых — сохранить неравномерность распределения. Так, сложилась система «жизни в кредит» экономические ресурсы на много лет вперед за счет гиперпотребления. За счет искусственного «разогрева» отдельных сфер экономики (недвижимость, финансово-инвестиционный сектор) повышалась их привлекательность для «международных инвесторов». Проще говоря, экономика развитых стран, как «пылесос», втягивала средства стран менее развитых. А затем активы, в которые эти инвестиции вкладывались, были признаны «мусорными» (если обычный пылесос убирает мусор, то финансовый «пылесос», напротив, его создает), а соответствующие инвестиции, по сути, «сгоревшими». Такой вот способ международной финансовой «разводки», опирающийся на нестареющие «понятия» («деньги не пахнут» и «жадность инвестора сгубила»).

Сам по себе нынешний экономический кризис, если признать его отчасти спланированным — скорее всего, один из способов сохранить статус-кво. Сохранить экономические преференции Запада за счет проигрыша Востока, который сейчас и далее будет из тисков кризиса и ловушки деривативов выбираться, продолжая сохранять свою зависимость. И это — еще на много лет вперед. Поистине, «если бы кризиса не было, его стоило бы выдумать».

Думаю, что нас ожидает очень постепенный выход из кризиса, на протяжении десятков лет, передел глобальных рынков, и изменение роли транснациональных корпораций в мировой экономике. Все это будет сопровождаться многочисленными драматичными и даже катастрофическими событиями. Войны, кровопролития, локальные экономические кризисы, развал экономической системы, отдельных политических союзов или даже некоторых государств — через всё это человечество вынуждено будет пройти в ближайшие десятилетия.

Это оптимистичный сценарий. Пессимистичный сценарий связан с глобальными угрозами для человечества, ставит его на грань выживания. В качестве примера сошлюсь, в частности, на сценарий Д.Г. Кунстлера. Конечно, даже в подобных сценариях человечество не прекратит свое существование как биологический вид, но современная цивилизация может деградировать, мировое экономическое хозяйство — развалиться. Будет культурный регресс, думаю, что мы не вернемся в пещеры, но может быть, скатимся отчасти к натуральному хозяйству. В любом случае, перейдем к более экономному способу существования, перестанем бездумно транжирить природные ресурсы и разрушать среду обитания. Чем быстрее человечество «повзрослеет», прекратит по-детски неразумно «прожигать жизнь» и ресурсы, тем раньше перейдет к действительно устойчивому развитию.

Видимо, Запад вернется от «постиндустриального» общества к индустриальному — об этом справедливо пишет М. Хазин, говоря о возврате в развитые страны производств, ранее выведенных на Восток (т.н. альтернативных). Концепция «постиндустриального общества» (по Беллу) базируется на очень простой посылке — изменении структуры занятости. Социологи, экономисты стали об этом говорить, когда в развитых странах Запада и США, количество людей занятых в сфере услуг, превысило количество людей, занятых в промышленности и сельском хозяйстве. Но это на самом деле не только и не столько отражение технологического прогресса, сколько отражение потребительской ориентации экономики развитых западных стран. Как известно, следствием консюмеризма и товарного изобилия становится рост издержек в сфере сбыта, а не производства, и соответственно возрастание численности занятых в сбыте и сервисе. Прибегая к образному сравнению, можно сказать, что по мере инфантилизации общества, когда все больше взрослых людей ведут себя, как малые дети, им требуется все больше «нянечек», занятых тем, чтобы «детишек» развлекать и кормить из ложечки...

В геополитическом аспекте описанное — отражение той структуры потребления («гиперпотребления»), которая сложилась для «золотого миллиарда» населения за счет асимметрично высокого по сравнению с развивающимися странами уровня жизни. Фактически, за счет несправедливого распределения в глобальных масштабах, когда богатые страны обкрадывали бедные. И к тому же за счет «проедания» завтрашнего дня, будь то «жизнь в кредит» для массы потребителей или «деривативы» для банков и инвесторов. Проще говоря, и за счет сложившейся на глобальном рынке асимметричной, односторонне выгодной структуры цен (очевидно, в чью пользу), и за счет аналогичных экономических диспропорций международного распределения труда, и вследствие того, что развитые страны, как «пылесос», втягивали финансовые ресурсы со всего мира — а потом фактически отказались платить по своим обязательствам. Когда в условиях затяжного экономического кризиса уровень жизни падает, то первыми, конечно, будут сворачиваться такие сферы экономики, как сервис, досуг, развлечения. В этом плане, по мере отказа от излишеств гиперпотребления, мы вернемся в индустриальное общество.

Евгений Дьяконов, финансовый консультант:

Не могу отделаться от впечатления после прочитанного, что будто бы писал статью партийный функционер 70-х годов прошлого века. Например, вопрос переноса индустриальных производств и соответственно их возврата обратно будто бы происходит по воле Госдепа или Еврокомиссии, что этот процесс планируется партийным органом Республиканской или Демократической партии по типу Пленума ЦК КПСС. Прямо дохнуло советским мышлением. На самом деле, все это происходит, на мой взгляд, не так. Производства частные и решение о переносе производств принимается частными собственниками, исходя из их частной стратегии развития. Китай в свое время провел либеральные экономические реформы, благодаря которым инвесторам выгодно размещать на экономической территории Китая производства с высокой долей ручного труда. Причина проста — стоимость неквалифицированного труда китайца много ниже, чем в Европе или в США.

Да, экономический рост Китая повысил стоимость рабочей силы, и теперь это преимущество Китая нивелировалось, встает вопрос, что делать дальше? Переносить производства в страны с еще более низкой стоимостью рабочей силы? Однако стоимость рабочей силы это не единственный критерий, важны еще много составляющих инвестиционной привлекательности — стабильная политическая система, низкие налоги, гарантии вывода инвестиций, уровень образования, культуры населения, территориальная близость, наличие ресурсов и т.д. И если оценивать все критерии, то окажется, что выбор не особо то и большой. Поэтому есть основания полагать, что американские корпорации примут стратегии, предусматривающие перенос производств на свою метрополию. Но этот процесс будут предпринимать каждая корпорация отдельно, в жесткой конкуренции. Понятное дело, что перенос производства это затратный процесс, и он будет выполнен только тогда, когда будет экономически выгоден собственнику. Это потребует огромных инвестиций в рост производительности труда, внедрение роботизации производств. Условно говоря, если цех в Китае потреблял труд тысячи рабочих, то в США цех этой же мощности должен потреблять не более десяти рабочих. Это решаемая задача и именно так все будет и происходить. Конечно, при этом производства в Китае станут закрывать. Китай понимает эту перспективу и уже сейчас пытается развивать экономику внутреннего потребления, дело осложняется масштабами страны, неэффективным вмешательством государства в экономику — большая часть инфраструктурных проектов в Китае выполняется без учета реальной необходимости — строятся дороги, мосты, поселения, которые не нужны, а построены только потому, что их запланировал чиновник. Т.е. эффективность такого рода инвестиций низка, даже если пренебрегать традиционно высоким уровнем коррупции бюрократической системы управления экономикой.

Возвращаясь к теме новой индустриализации в США надо сказать, что этот процесс подтолкнет процесс тотальной роботизации производств, в результате чего издержки снизятся, будет происходить освобождение рабочих рук. Тут Михаил Хазин уверяет, что на массовое производство «не хватит людей», я же считаю иначе. Стоимость рабочей силы в США возрастет многократно, это вызовет рост заработных плат и по другим отраслям, но в то же время будет расти безработица. И тут есть один момент — далее я полагаю, что это повлечет структурные изменения в экономике — резко сократится количество работающих в индустриальном секторе и вырастет доля работающих в сфере услуг. Изменится и структура потребления — возрастет роль творческих продуктов и услуг. Люди займутся эстетикой, культурным творчеством, наукой. Постиндустриальный мир, наконец, станет реальностью.

Ростислав Ищенко, политолог, президент «Центра системного анализа и прогнозирования»:

Так-то оно так, но только подавляющего военного превосходства у Запада (а конкретно у США, поскольку страны ЕС не имеют сбалансированных, способных к участию в полномасштабном военном конфликте вооруженных сил) нет. Территория США досягаема для ответного удара России и Китая (это как минимум). Как показал опыт сирийского конфликта, сегодня мир вернулся к состоянию 60-х — 80-х годов прошлого века, когда любой локальный конфликт имел потенциал перерастания в ядерную мировую войну сверхдержав и их сателлитов. Ну а в случае ядерной войны не останется ни производств, ни потребителей и к чему тогда огород городить?

Александр Хуршудов, эксперт по нефтегазовой политике, кандидат технических наук:

Такой «удар» может нанести только безумный маньяк. Вероятность прихода его к власти полностью не исключена, но исчезающе мала. Можно вспомнить Третий рейх, который имел огромное превосходство в вооружениях, добился крупных военных успехов, но сломить НАРОДЫ не смог. И никто не сможет.