Можно ли остановить вымирание российских моногородов: мнения

Почему вымирают российские моногорода? 68 российских моногородов оказались на пороге вымирания. Главная причина – закрытие тех предприятий, которые были своеобразным сердцем данных поселений. На данный момент к моногородам относится 332 поселка городского типа и 467 городов, а совокупное их население составляет 24 с половиной миллиона человек. При этом в моногородах уровень безработицы порою достигает 30%, хотя средней уровень по стране составляет 7,0–7,5%. И это ещё «нормальный» показатель: К примеру, в городе Яровое, где недавно обанкротился комбинат «Алтайхимпром», оказалось без работы вообще всё население. В Фокино на 8100 трудоспособных горожан есть только 3000 рабочих мест. Примерно в таком же положении находится и Тольятти, Асбест, Краснотурьинск, Байкальск и Камские Поляны. Все эти города вот-вот исчезнут с карты нашей страны, превратившись в живое напоминание того, к чему приводит кремлёвская политика.

ИА REX: Можно ли остановить вымирание российских моногородов?

Григорий Трофимчук, политолог, первый вице-президент Центра моделирования стратегического развития:

Если оставить за скобками все программы «по возрождению моногородов», которые не работают и работать не будут, и не превратят города из «моно» в «стерео», то у жителей этих населённых, пока ещё, пунктов остался единственный выход. Ещё не всё потеряно: пока ещё есть российская партия, которая публично, много лет назад «взяла всё на себя» и теперь «отвечает за всё». Поэтому нужны ходоки к Медведеву, в главный партийный штаб, пока эту партию не заменили на другую, которая сразу за всё ответить не сможет.

В своё время крестьяне ходили к Ленину, сидели с ним вместе на зачехлённых кремлёвских креслах, – так что мешает возродить этот реально работающий отечественный формат? Причём он был реализован гораздо раньше, чем, например, аналогичный «Марш миллиона чёрных мужчин» в США, который также имел успех.

Безработным жителям моногородов, которые постепенно превращаются в диких животных, естественно, негде достать денег на дорогу до столицы, не на что купить обувь, если придётся неделями идти пешком. Но, возможно, это даже и лучше, информационный повод будет только сильнее. Ничто не мешает вернуться к вековым русским навыкам: лапти можно сплести из лыка (его в лесу навалом), взять с собой в заплечный мешок сушёных ягод и грибов. И тогда можно спокойно, собравшись в узловых территориальных точках, дойти до тех подвижных людей в узких костюмчиках, которые решают всё и за всё отвечают.

Только не стоит, в который уже раз, отвлекаться на встрече на «перспективные программы», на красивые графики и диаграммы – с программами всё ясно давно. Надо попросить главу главной партии организовать в моногородах что-нибудь ослепительно новое, в духе времени: оффшорные зоны или финансовые центры, ведь это обидно, когда у кого-то есть свой финансовый центр, а у кого-то нет. На худой конец – если невозможно и это – пусть выдадут жителям моногородов «золотые парашюты», чтобы как-то перебиться до начала реализации перспективных программ.

Михаил Ошеров, публицист и политолог (Израиль):

Еще одна проблема, связанная с моногородами - это приватизация базовых предприятий этих городов. В свое время было много предложений со стороны депутатов Верховного Совета России на тему полного запрета приватизации такого рода предприятий, поскольку они, по сути, являются градообразующими и несут огромную социальную функцию. Но после путча 1993 года голоса народных представителей не были услышаны. Новые владельцы управляли этими предприятиями по принципу "хозяин - барин". Из предприятий выводились деньги на холдинги и фирмы владельцев, не производились инвестиции и техническое обновление и перевооружение оборудования и технологий. Как результат такого хищнического капитализма - техническая деградация многих предприятий, технологическая отсталость, производственные проблемы, проблемы со сбытом. Многие собственники таких предприятий находятся в розыске, за многими тянется шлейф уголовных дел. Во многих моногородах происходили конфликты между владельцами предприятий и избранными народом руководителями городов. В основном такие конфликты были связаны с уходом от налогов этих базовых предприятий. Как пример такого рода конфликта - убийство в 1998 году мэра города Нефтеюганска Владимира Петухова. По версии следствия, был убит по приказу первого вице-президента нефтяной компании «ЮКОС» Леонида Невзлина в результате конфликта из-за неуплаты «ЮКОСом» налогов в местный бюджет. Московский городской суд признал, что организатором преступления являлся сотрудник службы безопасности «ЮКОСа» Алексей Пичугин. И таких конфликтов по всей Руси великой было множество. Хозяева этих предприятий не хотели делиться копеечкой, полушкой с теми, кто трудился на этих предприятиях. В целом можно сказать, что основная причина вымирания российских моногородов - это приватизация и хищнический характер российского дикого капитализма.

Юрий Юрьев, политконструктор:

Вымирание моногородов приостановить можно. Для этого нужно найти спрос на их продукцию и создать программу сокращения спроса со временем. Это не так сложно, как может показаться, ведь каждый город это своего рода "Сколково", только в узкотехнологическом аспекте. И если строят наукоград "Сколково" в чистом поле, то может быть, гораздо дешевле и продуктивнее было бы оживить некоторые моногорода, развив и перепрофилировав под требования времени.

Сергей Сибиряков, политолог, координатор международной экспертной группы ИА REX:

Проблемы решаемые, но решать их некому. Посмотрите на Белоруссию! Все предприятия были сохранены и работают. Любое предприятие можно перепрофилировать, если нужно. Проблема умирающих моногородов - это проблема умирающего производства в частности и проблема системы в целом. Вспомним хотя бы, что в СССР микроэлектроника была империей. Тогда в этой отрасли работали 3 миллиона человек во всех 15 республиках на более чем 3 тысячах предприятий и в 400 НИИ. То, что производилось на этих предприятиях, было в то время высочайшего технологического уровня, и конкурентами нам были только две страны – США и Голландия. А сейчас остатки микроэлектронной промышленности есть только в России и Белоруссии. При этом отставание от развитых стран в технологиях возросло с 3-4 лет при СССР, до 10-15 лет в независимой РФ.