Киноактёр Никита Джигурда считает, что России необходимо урегулировать отношения власти и церкви законодательно. «Как мы знаем из истории, в начале IV века император Константин объединил власть и христианскую религию. С тех пор пошёл перекос, ибо говорят о Христе и о любви, а творят в корне противоположное. Вроде и простая вещь, но именно это и есть камень преткновения. Следовательно, разделение власти и церкви — это возвращение к первозданности. Именно такое разделение угадывается в идее религиозного кодекса, которую предлагает Прохоров», — пишет в своём блоге Джигурда.
ИА REX: Нужен ли РФ Религиозный Кодекс?
Павел Шипилин, журналист:
Никита Джигурда ломится в открытую дверь: Русская православная церковь отделена от государства и не намерена повторять ошибок прошлого. Слишком дорогую цену пришлось заплатить России за слияние, пусть даже из лучших побуждений, духовной и административной ветвей власти. Письмо артиста, написанное явно от души, изобилует невероятным количеством слухов и домыслов, опровергать которые бессмысленно. Часы Патриарха, Pussy Riot, Путин и даже император Константин — всё смешано в одну кучу, порядок и логика в которой видны разве что самому автору. Это просто разновидность веры. Веры в свою безусловную правоту и готовность отстаивать её в самой агрессивной форме.
Поэтому возьму на себя смелость объяснить, как видится ситуация рядовому православному — не иерарху, не священнику и не монаху. Артист затронул одну из главных тем, которая обсуждается в христианстве: может ли грешник находиться в храме. Поскольку церковь часто называют духовной баней, метафорично вопрос задаётся так: баня — это место для чистых или для грязных? С точки зрения Никиты Джигурды, в баню могут ходить только чистые. Что, разумеется, сводит на нет само предназначение этого заведения. Но автор не замечает противоречия в своих рассуждениях. По его мнению, раз священник или Патриарх грешны, то они не имеют права быть пастырями. Однако православный люд думает и чувствует совершенно иначе.
Человек по определению не может быть безгрешным, считаем мы. Но имеем в виду прежде всего самих себя. Грехи священников остаются на их совести, мы им не судьи. Как, впрочем, не судьи ни одному из прихожан церкви. Со своими бы грехами разобраться.
Меня как православного мало беспокоят часы или миллиарды Патриарха, о которых так эмоционально говорит либеральная общественность. И дело даже не в том, верю ли я в то, что Кирилл стяжатель. Я просто знаю, что по канону все, что оказалось в собственности чёрного монаха, после его смерти будет принадлежать церкви. Всё, что когда-то было подарено Алексию II, как и всем предыдущим Патриархам, осталось в РПЦ. Все часы и миллиарды Кирилла, если они есть, останутся здесь же.
То же относится к требованию Никиты Джигурды немедленно сменить предстоятеля, который, с его точки зрения, не достоин своего сана. Разве не странно слышать это от человека, для которого ни РПЦ, ни её Патриарх не являются авторитетами, да и сам он вряд ли ходит в храм хотя бы по воскресеньям. Так какое ему дело до главы Церкви? Почему вообще его и ему подобных, так волнуют дела в «лохотронах», в которых они не бывают и куда не несут свои деньги? А меня, человека, который, наоборот, в церковь ходит и приносит пожертвования, судьба моих денег удивительным образом не интересует.
Кирилл был избран главой РПЦ тайным голосованием на Поместном Соборе, делегатами которого было почти семьсот человек, приехавших со всех концов планеты — из Европы, обеих Америк, Австралии, Азии. Это были священники, монахи, преподаватели семинарий и академий, и не меньше четверти собравшихся — миряне, прихожане своих храмов. Мы, православные, доверяем их духовному опыту, их коллективной интуиции и честности. То есть, десятки миллионов прихожан, отправившие делегатов на Поместный Собор, решили, что в это время Русской православной церкви нужен именно такой предстоятель, как Кирилл, — образованный, авторитетный, энергичный. Таким образом, Никита Джигурда оскорбляет своими обвинениями и агрессией вовсе не Кирилла — он оскорбляет всех православных людей. Наверное, просто не понимая этого.
«Мракобесие», о котором не устают повторять либералы, — это всего лишь вера в то, что нравственное начало в человеке важнее или уж, по крайнее мере, не менее важно, чем материальный достаток. А всё, что дала и даёт нам церковь, — это надежду на победу любви над ненавистью. Похоже, религиозный кодекс, по задумке его авторов, должен указать большинству населения России его место — вне интересов и предпочтений государства. Боюсь, в этом случае там же окажутся Вера, Надежда и Любовь.
Роман Лискин, журналист:
Есть явные перекосы в отношениях, замечу, исполнительной власти и институтами православной церкви, которые явно противоречат Конституции РФ, в которой декларируется светское общество и не может быть приоритета. Ханжество католички Екатерины Медичи породило лишь — «Варфоломеевскую ночь», когда ненависть парижского населения к гугенотам превратили праздник в массовую резню.
По словам историка Жюля Мишле, «...Варфоломеевская ночь была не ночью, а целым сезоном. Легко узнаваемые по чёрным одеждам, гугеноты становились лёгкой добычей для обезумевших убийц, которые не давали пощады никому, будь то старики, дети или женщины. Мёртвых раздевали — многим хотелось ещё и поживиться одеждой. Никто уже не отслеживал, кто гибнет под шпагами, гугенот или католик». Слава богу, что Никита Джигурда, хотя бы к этому событию не имеет отношения. Стакан, заполненный водой наполовину, также может быть наполовину пустым. Зачем принимать дополнительные законы, в виде религиозного кодекса, если «де-факто» игнорируются и нарушаются основные законы? Неужели, не хватает у законодателей смелости, признать очевидное, как данность и закрепить поправкой в Конституции России? Проведите референдум в стране и дайте народу, наконец, определиться с приоритетами и моральными устоями, к которым нужно стремиться. Когда летишь в будущее, заглядывай в прошлое
Михаэль Дорфман, писатель (Нью-Йорк, США):
Император Константин не объединил церковь и государство, а по сути, подчинил церковь государству по примеру римских императоров, бывших заодно и верховными жрецами главных культов. Обществу, и государству нужны чёткие законы, регулирующие отношения с организованной религией. Нужны такие законы и для нормального функционирования церкви. Объединены ли они в кодекс или разбросаны по различным законам не принципиально. Однако современный законодательный процесс противиться созданию кодексов и куда скорей проводятся отдельные законы и поправки к законам, которые в ходе судебной работы и определяют практику. Принятие кодексов — дело муторное, долгое и неблагодарное.
Комментарии читателей (0):