Оппозиция идёт на «Марш миллионов», чтобы ушёл Путин: интервью политолога

Мэрия долгое время не может согласовать маршрут «Марша миллионов», который должен состояться 12 июня. Время, разрешённое регламентом, ещё есть. В мэрии ничего против самого шествия не имеют, вопрос только в маршруте. Почему согласование затянулось? Возможно ли повторение беспорядков подобно столкновению демонстрантов с полицией 6 мая? Будет ли распространяться новая редакция закона «О митингах» на участников «Марша миллионов» 12 июня? Об этом и многом другом в интервью корреспонденту ИА REX рассказал политолог Иван Преображенский.

ИА REX: Сегодня СМИ заявили, что власти согласовали «Марш миллионов», намеченный на 12 июня. Позже выяснилось, что вопрос всё же не закрыт. Как вы считаете, с чем связано долгое согласование со стороны мэрии?

Думаю, что, с одной стороны, организаторы митингов правы, и мэрия отнюдь не в одиночку принимает это решение: идёт сложная система консультаций, в которой мэрия выступает как бы официальным представителем власти в целом, причём это и консультация с Кремлём, и с администрацией президента, и со Службой безопасности, и с МВД. Это очень сложная система договорённостей, которая осуществляется. У власти очень серьёзное отношение к этому мероприятию. Соответственно, отсюда такая длительность, закрытость и сохраняющаяся неясность.

ИА REX: Почему оппозиция так рьяно не хочет уступать? Её лидеры достаточно жёстко выдвигали свои требования, говоря, например, о том, что им необходимо провести митинг только в пределах Садового кольца. Почему и со стороны оппозиции, и со стороны мэрии не видно уступок?

Насколько я понимаю, в реальности уступки всё-таки есть, а заявления — это в значительной степени риторика и, откровенно говоря, некий базарный торг, когда мэрия начинает традиционно с того, что предлагает набережную Тараса Шевченко и Лужники, а оппозиция традиционно заявляет какой-нибудь маршрут, заканчивающийся, условно говоря, около Кремля или требующий перекрытия Тверской улицы, как было в данном случае. И та, и другая стороны понимают, что ни предложения мэрии, ни предложения оппозиции не удовлетворяют и ту, и другую стороны, и договорённости на этом основании быть в принципе не может.

В данном случае громкие и резкие заявления появляются тогда, когда оппозиция опасается того, что мэрия действительно попытается оформить официальную бумагу разрешением на какой-нибудь настолько неудобоваримый маршрут, что там сможет пройти хоть полтора миллиона человек, но этого никто не заметит. К сожалению, оппозиция — и в данном случае это ошибка — ориентируется на заметность акций. Заметность именно с публично-журналистской точки зрения: сколько людей почувствуют неудобства от акции, сколько людей увидят её, сколько людей поддержат её, сколько журналистов сможет туда доехать. Я думаю, что это неправильно: оппозиция уже достаточно заметна, и её акции достаточно серьёзны, чтобы иметь возможность проводить их хоть в Подмосковье, причём не согласовывая условия с руководством Москвы, а подавая заявку на проведение митинга где-нибудь в Подольске, Троицке, Дмитрове или в каком-либо другом подмосковном округе, и оппозиция в состоянии показать, что она сможет собрать там несколько десятков тысяч человек. Это будет, скорее, проявлением силы, нежели проявлением слабости оппозиции. А вот эта попытка провести митинг в каком-либо исключительно удобном месте, чтобы смогла доехать московская, в том числе гламурная, публика, которой будет лень ехать в Подмосковье — это устаревший подход, подход того времени, когда оппозиции требовалось собрать хотя бы полторы тысячи человек. Сейчас это уже неактуально.

ИА REX: Вспомним недавно принятый в Госдуме и одобреный Советом Федерации закон об ужесточении наказаний за нарушения на митингах. Заявка на «Марш миллионов» была подана ещё до принятия закона (да и президент ещё не подписал документ). Новые поправки не будут распространяться на митинг 12 июня. Но был ли рассчёт на то, чтобы новыми поправками отпугнуть митингующих от выхода на акцию оппозиции?

Митинг, безусловно, будет регламентироваться в соответствии с новым законопроектом, если он успеет вступить в силу, а вступает он в силу, как известно, даже не после подписания президентом, а после публикации в «Российской Газете». Процесс согласования митинга — это процедура не вполне конституционная, хотя и прописанная в действующем законодательстве. Поэтому считать, что процесс согласования — это некое официальное действо, с которого начался митинг, и отсчитывать всё с даты согласования митинга — это неправильно. Суд, безусловно, в случае возникновения каких-то юридических последствий придёт к выводу о том, что важна дата проведения митинга, и если он прошёл после принятия закона, то новые поправки вступают в силу.

Почему власть в такой горячке и таким образом принимала закон? Ответ достаточно простой: с одной стороны, это приурочено к митингу 12 июня, с другой, я не уверен, что само законодательство приурочено к митингу 12 июня, и будет использоваться по итогам этого митинга. Это, скорее, запугивание участников и организаторов митинга. Если бы закон не принимали в такой спешке и с такими скандалами, то про него знало бы гораздо меньше людей, чем знает сейчас. Это была PR-подготовка проведения данного митинга: даже если закон в силу не вступает, то про него все так наслышаны, что, очевидно, будут уверены, что либо закон в силу вступил, либо вот-вот вступит. В общем, так или иначе, на них распространится. Те, кто придёт на митинг 12 июня, будут считать, что они идут на митинг по новому закону — вне зависимости от того, будет ли он окончательно вступившим в силу на этот момент, или нет.

ИА REX: Возможно ли повторение беспорядков, произошедших у Болотной площади 6 мая? Всё же 12 июня — праздник, в центре города традиционно будут проводиться праздничные мероприятия. Не пострадают ли обычные граждане?

Я не очень понимаю в данном случае, что такое «обычные граждане», потому что обычные граждане пострадали 6 мая, поскольку большинство участников шествия и митинга 6 мая вовсе не собирались идти драться с полицией. Поскольку здесь существовала взаимная провокация как со стороны власти, так и со стороны некоторых лидеров оппозиции, то, если такое же стечение обстоятельств — то есть, провокация ко взаимному удовольствию — будет и на этом митинге, то опять пострадают те, кто, по большому счёту, не собирался вступать в прямой конфликт с нашей силовой системой. С другой стороны, на этот митинг, в отличие от 6 мая, большинство людей будет идти, понимая, чем они рискуют. Я искренне надеюсь, что детей брать с собой никто не будет, и у протестующих хватит ума отнестись к проблеме своей безопасности более ответственно, и в этом случае вероятность невелика. Со стороны разумного поведения оппозиции единственная возможность — это прямая возможность провокации со стороны власти, причём даже не провокации, а просто приказа без каких бы то ни было причин для проведения силовой акции. При этом надо понимать, что среди самой оппозиции, которая всё-таки достаточно неоднородна, и среди провластных группировок, в некоторых из которых могут достаточно автономно действовать достаточно людей, которые с удовольствием спровоцируют беспорядки на митинге 12 июня. Тем, кто туда идёт, надо понимать, что конфликт может быть, вне зависимости от того, как себя будут вести не только оппозиционеры, но и представители органов праворядка.

ИА REX: Многие политологи критикуют оппозицию за отсутствие новой риторики в контексте митингов. Какие новые цели может обозначить оппозиция?

Очевидно, что главная цель протестующих одна: это уход Владимира Путина. Они не готовы с ним договариваться, а раз они не готовы с ним договариваться, то и он не готов с ними договариваться. Все остальные цели достаточно естественны в данном случае. Человека, не вступающего в переговоры, нельзя принудить к изменению его позиции, скажем так, мирными средствами. Поэтому разговоры о том, что прямо сейчас оппозиции нужна программа, чтобы движение не пошло на спад — это, конечно, неверно.

С другой стороны, существует одна очень простая вещь: оппозиция, которая выходит на митинги в Москве, Санкт-Петербурге и крупных городах — у неё своя протестная повестка дня, не связана с протестной повесткой дня большинства населения, причём преимущественно это касается Москвы. Это немножко разные группы населения, у которых разные интересы, разные цели в жизни, и, соответственно, разные требования к власти. Те требования к власти, которые выдвигают московские митинги, не являются первостепенными для оппозиционеров в регионах. При этом нельзя говорить, что там нет оппозиции и протестных настроений, но там от власти требуют гораздо более простых, понятных и прагматичных вещей, таких, как проблема ЖКХ, проблема образования, проблема милиции и безопасности. Речь идёт не о том, что оппозиции необходимо немедленно разработать программу: протестующим в Москве необходимо озвучивать те лозунги, которые поддерживает большинство недовольных властью граждан России, если они действительно хотят стать лидерами некоего общенационального протеста против существующей власти, а не оставаться замкнутой группой из нескольких миллионов человек, которые отстаивают исключительно свои интересы. С этой точки зрения некая программа необходима, но вырабатывать её смешно, потому что она всем очевидна. Максимум что нужно — это сформулировать её в виде коротких, чётких и всем понятных лозунгов с терминами вроде «Земля — крестьянам, заводы — рабочим». Если будет разработана краткая митинговая программа в такой стилистике, то этого будет вполне достаточно.