На вопросы REX о ситуации в треугольнике Польша – Прибалтика – Россия ответил президент Ассоциации прибалтийских исследований профессор Николай Межевич. Беседовал обозреватель REX Станислав Стремидловский.
Николай Маратович, ощущение такое, что за последние несколько месяцев три прибалтийские республики – Латвия, Литва и Эстония – резко нарастили конфронтационные и провокационные действия против России и ее граждан. Что происходит?
Прежде всего, нужно ответить на вопрос, а что такое крайне провокационная политика? То, что мы видим сегодня со стороны прибалтийских республик – это крайний момент обострения двусторонних отношений или мы наблюдаем развитие процессов, которые начались очень давно, а сейчас пришли к некой новой стадии? На мой взгляд, второе.
Латвия, Литва и Эстония накапливали градус антироссийской истерии по одной простой причине. Постсоветские прибалтийские проекты государственного строительства не удались. Можно спорить, в какой степени оказались успешными аналогичные проекты 1920 – 1939 годов, это тогда были суверенные государства, пусть с ограниченным потенциалом, но с достаточно гибкой внешней политикой. Те республики не безрезультативно играли в многовекторность. Эстония смотрела на Финляндию, однако не забывала про Латвию, смотрела на Латвию, но не забывала про Советскую Россию. Литва очень бы хотела развивать отношения с Польшей, хотя после Виленского края, марша генерала Желиговского это было мало реалистично.
Такая чересполосица интересов, как ни странно, способствовала тому, что эти три небольшие республики работали – в своем понимании – на свои интересы. В 1993 году президент Эстонии Леннарт Мери уже объяснял, что у Таллина есть два пути – или в СНГ, или движение на Запад, интеграция во всевозможные европейские структуры. Его спрашивали, а что делать с суверенитетом. На что Мери отвечал: сохранить его в текущих условиях маловероятно. И, действительно, сегодня нет латвийской, литовской или эстонской политики. Они растворены в ЕС и НАТО.
БУДЬТЕ В КУРСЕ
Однако есть нюанс. Разве политика ЕС и Североатлантического альянса настолько антироссийская, как прибалтийская? Нет. Дело в том, что на каком-то этапе, думаю, он начался на рубеже 2007–2008 годов, в Латвии, Литве и Эстонии с удивлением заметили, что они могут не только следовать в фарватере Брюсселя, но и направлять его. Знаменитая формула «хвост виляет собакой» в прибалтийском случае выглядит как «три волосинки на хвосте виляют им и всей огромной собакой». Постоянно ужесточая свои действия и риторику, Латвия, Литва и Эстонии отправляли радикальный антироссийский месседж Европе, которая его стала принимать. Все, что можно было разрушить, было сломано.
Это произошло задолго до 2014 года. События второго майдана на Украине оказались точкой, когда возможность отката была утрачена. Я не исключаю, что в будущем отношения с Германией, Италией, Францией могут вернуться к нормальности. С Латвией, Литвой и Эстонии такого уже не будет.
Согласен при этом с главой МИД России Сергеем Лавровым, Москва прибалтийские пространства завоевывать не будет, мы же не поднимаем рубль с грязной мостовой. Прибалтика утратила свою прежнюю ценность. Россия построила свою портовую инфраструктуру, русскоязычное население частично ушло на Восток, частично на дальний Запад, частично приняло новые правила игры и ничего русского у них, кроме фамилии, не осталось.
Прибалтийский «геополитический приз» нам не нужен. Потому что смысл их существования – управляемая конфронтация. Если Европа пойдет на дальнейшее обострение, то Прибалтика, которая настроила себя на прямое участие в вооруженном конфликте, пойдет воевать. Когда мы читаем в эстонской прессе, что они погонят нас до Невы, где соединяться с финнами – они так думают на самом деле. Вопрос в том, насколько Европа готова двинуть вперед этих городских сумасшедших.
Двинуть только их?
На мой взгляд, безальтернативная конфронтация присуща именно прибалтийским республикам. Если мы посмотрим на соседнюю Польшу с ее громкими публичными антироссийскими высказываниями, то видно, что при отсутствии давления извне Варшава не то, чтобы становится нашим другом, это невозможно, однако она возвращается к более объективному восприятию реальности. Прибалтике не поможет уже ничего.
Раз уж мы вспомнили о Польше. Думаю, что потенциальный радикализм Варшавы сдерживают Вашингтон и Брюссель. Почему этого не происходит с Прибалтикой?
Мне кажется, что Польшу сдерживают не столько американцы, сколько рациональное зерно коллективного сознания польской нации. Оно подсказывает, что воевать с Россией – не интересно, опасно. Ну что, Смоленск присоединять? Двигаться на Белоруссию? Калининград? Если начинается очередная мировая война, то да. Только что тогда останется от самой Польши? Варшава все-таки не потеряна до конца, как наш контрагент. А вот Прибалтика потеряна. Польские комплексы, связанные с Россией, более управляемые, чем прибалтийские.
Кстати, а насколько в принципе резонно говорить о единой прибалтийской линии? Возможно, есть нюансировка отношения Вильнюса, Риги или Таллина, в зависимости от того, на какие внешние центры они ориентируются?
В межвоенный период такая нюансировка имела место быть. Литва была готова работать, с кем угодно, Москвой и Берлином, лишь бы сдерживать польские амбиции. Латвия пыталась играть самостоятельную партию. Сейчас Вильнюс, Рига и Таллин тесно координируют внешнюю политику и продолжат делать это дальше. Соотношение прогерманской, пробританской, проамериканской линий будет здесь примерно одинаковым.
Но ведь Германия впервые после Второй мировой войны идет на размещение в Литве бригады бундесвера. Причем, в отличие от Польши, где американцы не отказываются от ротационного принципа, Берлин говорит о постоянном присутствии.
Давайте вначале посмотрим, что у немцев в Литве получится. Ведь у Вильнюса на базу денег нет. Берлин, конечно, деньги найдет, если будет такое желание. Но беда для Литвы заключается в том, что немецкая экономика переживает серьезные проблемы, связанные с тем же «зеленым курсом», утратой конкурентоспособности. Поэтому, на мой взгляд, громко озвученное решение о постоянном военном присутствии Германии в Литве может состояться лишь в дальней перспективе.
Если Прибалтика, воспользуюсь вашей метафорой, валяющийся в грязи рубль, стоит ли тогда вообще обращать на нее внимание?
Стоит. Во-первых, это все-таки пространство, приближенное к Санкт-Петербургу и Москве. В случае с Латвией и Литвой – к Минску, Гродно и Витебску. Поэтому из Прибалтики исходит постоянная угроза России и Белоруссии. Во-вторых, в трех республиках постоянно идут депортации и преследования граждан России. Последние с точки зрения международного права – это законный объект поддержки, вплоть до военной. Так за своих граждан сражаются Израиль, США и многие другие страны.
Одно время у нас была экономическая и гуманитарная заинтересованность в Прибалтике, сегодня осталась только гуманитарная – русскоязычное меньшинство и граждане России. Но не попадаем ли мы в ловушку, когда Москва заявляет об отстаивании прав тех людей, которые не поддерживают российскую политику, особенно в условиях украинского конфликта?
Нет, уже не попадаем. Хотя такая ловушка одно время была, когда мы грозились ограничить транзит через латвийские и эстонские порты, нам отвечали, что там же работают ваши русские, это правда, вы же их лишите заработка. И в Москве с этим аргументом молчаливо соглашались. Но теперь не так. Эти люди являются гражданами Латвии и Эстонии и власти этих республик должны их обеспечивать.
Может ли Россия в случае с Прибалтикой помогать и союзной Белоруссии, отстаивать ее интересы?
Минск в течение долгого времени выступал за поиск компромисса, что было логично и оправдано. Но после того, как литовцы тупо украли белорусский терминал и закрыли границу, заинтересованность в транзитном литовском векторе ушла сама по себе. Также давайте отметим, что в Литве и особенно Латвии есть белорусские диаспоры. И здесь, безусловно, Минск вместе с Москвой стоят на одной стороне.
Стремидловский Станислав
Комментарии читателей (1):