На южном направлении советской политики в 1920-е годы: Афганистан

Весьма проблемным соседом для СССР был Афганистан, где правил Аманулла-хан, весьма двусмысленно проявивший себя в годы Гражданской войны в России, и где осела антисоветская эмиграция из Средней Азии. Экономические позиции России в Афганистане перед 1914 годом были достаточны неплохими — 33,4% против 62,9% британской Индии. После революции и во время Гражданской войны доля Индии выросла до 98,1%, а советской России упала до 0,2%. Только к 1928 году объем торговли между Афганистаном и СССР превысил довоенные показатели (ввоз 6 849 тыс. руб. золотом и вывоз 6 698 тыс. руб. золотом).

Эмир пытался проводить реформы по образцу кемалистской Турции. В марте 1921 года в Москве был подписан союзный афгано-турецкий договор. Разумеется, страны не могли оказать друг другу какой-нибудь существенной поддержки, за исключением одного: Турция могла направить в Афганистан военных специалистов для подготовки армии. Систематическая работа началась с 1925 года. Страна была разбита на 9 округов. Армия состояла из 8 пехотных и 1 кавалерийской дивизии — всего они составили 4 корпуса, около 70 тыс. чел. Имелось 6 полков артиллерии (полевой) и 12 самолетов. Две пехотные дивизии дислоцировались в районе Кабула и выглядели как вполне современный армейский корпус. Большая часть регулярной армии до середины 1920-х гг. находилась в районе Кабула и у границы с СССР.

Кроме армии была создана жандармерия и многочисленная полиция. Им удалось существенно понизить уровень бандитизма, но они сами очень быстро заработали репутацию разбойников. Даже в Кабуле полиция грабила тех, кто не мог защититься, а таковыми были лишь вельможи и богатые купцы, имевшие собственную вооруженную охрану. Аманулла-хан ввел единообразный денежный налог на землю, единую таможенную пошлину вместо 12-14 сборов, установил единый налог на перевозки товаров в 5% их стоимости, усилил ответственность за коррупцию. Все реформы упрощали налоговую систему и повышали объем выплат. Эмир отменил пытки и казнь через расстрел из пушки, проводил реформы, которые должны были направить страну по западному пути развития. Особое внимание уделялось системе образования. Развивалось и здравоохранение – на 7,5 млн населения в 1927 году в Афганистане было уже 53 врача. Аманулла находился в достаточно традиционном для правителя этой страны противостоянии с Англией. Эмир получал поддержку от Советского правительства. С другой стороны, обещанные Москвой субсидии выплачивались не полностью, а в Афганистане осели бежавшие из Средней Азии местные противники Советской власти.

Успехи эмира только казались очевидными. Преобразования Амануллы имели не только положительные стороны. Резко выросли государственные траты, бюджет страны увеличился с 45 млн рупий в 1924 году до 140 млн рупий в 1928 году. Основным источником доходов бюджета были постоянно увеличивающиеся налоги на крестьян — они достигали 50% его доходной части. Земельный налог в 1919 г. равнялся приблизительно 2,5 руб. за джериб [1], а в 1928 году вырос до 8-10 руб. за первую категорию земли и 5-8 руб. за вторую. Выросло и достигло гигантских размахов взяточничество. Для того, чтобы увеличить доходы, правительство прибегло к эмиссии – вместо старой рупии кабули, имевшей до 90% серебра, была введена новая рупия афгани, имевшая только 47% серебра, но с официальным курсом на 10% выше, чем рупия кабули. Началась инфляция.

Результат был неизбежен. Как отмечал сторонник эмира, «…положение слабых ухудшилось еще более, а требующие справедливости не добивались своей цели». Попытки реформировать армию под руководством турецких, а образование — под руководством французских советников не были особо успешными, зато вызывали большое недовольство традиционалистов. Стремление эмира ограничить исламские традиции в суде и семейном праве, особенно частичная эмансипация женщин привели к яростной реакции сторонников старины. Последней каплей терпения мусульманского духовенства стали попытки введения в стране веротерпимости. Восстания следовали одно за другим. Первым центром открытого недовольства стала провинция Хост, в 65 км от Кабула. Восстание здесь началось в марте 1924 года. Причиной было недовольство налоговой и культурной политикой эмира. Двух протестующих мулл арестовали, вслед за чем их отбила толпа. Возмущение сразу приняло опасный характер для правительства, массы поддержали призыв к восстанию. Оно проходило под руководством Абдуллы по прозвищу «Хромой мулла». Восставшие отразили атаки карательных отрядов правительства.

Родственники эмира начали критиковать его политику, и он стал отстранять их от главных постов в стране, в том числе уволен был и популярный генерал военный министр Мухаммед-Надир-хан. Он отказался возглавить карательную экспедицию против пуштунов, вместе с которыми в 1920 году воевал против англичан, — и был отправлен послом во Францию. Сторонников эмира-реформатора становилось все меньше.

К осени 1924 года в военных действиях наступил перелом, а в 1925 году «Хромого муллу» удалось окончательно разбить. Сам он был схвачен и казнен. В допросах и пытках принял участие сам эмир. Восстание все же нанесло огромный ущерб. «Военные запасы государства истощены, — докладывала советская разведка, — налоговые поступления вследствие восстания сократились, финансы подорваны. В областях, прилегающих к району восстания, развился бандитизм. Все это отражается на государственном бюджете и замедляет экономическое развитие страны. Существенное значение имеет и подрыв авторитета эмира Амануллы-хана среди участвовавших в восстании племен, тесно связанных с пограничными независимыми племенами». Цена победы была весьма велика: для получения поддержки духовенства и племенных вождей Аманулла вынужден был собрать совет племен — Лою Джиргу — и отказаться от большей части своих преобразований. Волнения и восстания продолжались, в стране постоянно шли столкновения с правительственными войсками.

Тем не менее монарх был уверен в прочности своего престола. Удачно складывалась его внешняя политика. 31 августа 1926 года было подписано Пагманское соглашение — договор о нейтралитете и ненападении между СССР и Афганистаном. В 1927-1928 гг. Аманулла предпринял поездку по европейским государствам, которую он начал в британской Индии. Здесь и в Египте (из Бомбея он морем отправился в Европу через Суэц) его встречали как героя борьбы против Англии. Аманулла посетил Италию, Францию, Англию, Германию, Польшу, СССР, Турцию, Персию. Ему удалось заключить рад важных договоров, закреплявших независимое положение Афганистана. «Аманулла хочет быть для Афганистана Петром I», — отметила в своем дневнике А.М. Коллонтай. Во время пребывания в Ленинграде Амануллу и королеву Сураю разместили в Зимнем дворце. Для комфортного пребывания монаршей пары даже разыскали стариков-лакеев, служивших здесь до революции. Амануллу особо интересовали социальная политика большевиков и возможности использования этого опыта для его страны.

В время поездки были заключены соглашения о покупке артиллерии, бронемашин и военных автомобилей в Англии, а также самолетов и автомобилей в Германии, о строительстве железных дорог — с французскими фирмами. В 1927 и 1928 гг. Тегеране были подписаны персидско-афганские договор о ненападении и соглашение о сотрудничестве. По возвращению эмир объявил о новых реформах, в том числе об обязательном ношении европейской одежды и разрешении женщинам не носить паранджу. Афганцы не должны были носить шальвары и чалмы. Первой перестала носить паранджу королева, но её примеру последовали только несколько аристократок. Себя же Аманулла провозгласил королем Афганистана. Режим Амануллы становился все менее и менее популярным, а коррупция и непотизм окружения монарха были дополнительными источниками раздражения простого народа. Но вне своей страны Аманулла становился все более популярным, независимость Афганистана вдохновляла те силы Индии, которые мечтали о самостоятельном будущем этой колонии.

Поведение короля, который часто апеллировал к исламской солидарности в борьбе с британским колониализмом, явно не нравилось Лондону. Новое восстание в 1928 г. возглавил Хабибулла по прозвищу Бача-и Сакао — «сын водоноса». Ранее он служил в образцовом гвардейском полку эмира, созданном Джамаль-пашой и группой турецких офицеров, приглашенных Амануллой после окончания Первой Мировой войны. Хабибулла дослужился до первого офицерского чина, став взводным командиром, но был обвинен в причастности к ограблению конвоируемого его отрядом каравана с серебром и отдан под суд.

Сбежав из армии, бывший гвардеец стал разбойником и быстро сколотил небольшую группу, грабившую караваны. Она и стала ядром его будущей армии. Хабибулла был таджиком. После первых успехов его активно поддержали соплеменники, недовольные засилием пуштунов. В сложившейся обстановке Аманулла не мог рассчитывать на свою на бумаге многочисленную армию — она была рассредоточена по стране и ненадежна. Формально под его контролем были силы в районе Кабула — около 15 тыс. чел., и он мог рассчитывать на племя дуррани, из которого происходила правящая династия. Их насчитывалось около 1,5 млн. чел., племенные ополчения могли составить около 30 тыс. чел. Вместе с армией этого было бы достаточно для того, чтобы подавить восстание. Но пуштуны не торопились на помощь. У короля не хватало техники — бронемашин, артиллерии, авиации.

Для борьбы с мятежниками в ноябре 1928 года король обратился за помощью к СССР. Советское руководство в целом положительно относилось к реформатору, правящему страной на границе с британской Индией, и не желало усложнения и без того непростой обстановки на границе. Уже в 1924 году, говоря об очередном восстании против Амануллы, Наркомвоенмор СССР Фрунзе отметил, что оно носит «…определенно реакционный характер, возглавляется самыми дикими мракобесами из состава фанатического духовенства и направляется против всех либеральных реформ, проводящихся нынешним эмиром. В частности, в международном отношении это движение объявляет себя ориентирующимся на Англию и враждебным нам». В 1928 году эти оценки не изменились. Афганскому правительству было продано 1200 осколочных и 1200 фугасных бомб (в просьбе продать 600 химических бомб было отказано), в Кабуле базировалось 15 самолетов Р-1, 7 из которых можно было использовать. На бомбежку восставших в основном вылетали советские специалисты. 11 декабря 1928 г. при стечении народа духовенство севера страны провозгласило Хабибуллу падишахом. Эмира обвинили в отказе от приветствия «салам», отправке детей в школы, «где разрушаются их религиозные убеждения», отправке девушек «в страны неверных», отмене жалованья духовным лицам.

14 декабря 1928 г. армия восставших подошла к Кабулу, начались бои за столицу. Гарнизон столицы насчитывал около 6 тыс. чел., но половина его была направлена к Джелалабаду, а оставшаяся понесла потери в боях на подступах. У Бача-и Сакао было около 300 вооруженных винтовками сторонников и около 2 тыс. были вооружены чем придется — топорами, дубинами и т.п. Король не мог с уверенностью полагаться на армию. Солдаты, которые давно уже не получали жалованья, дрались неохотно, стреляли в воздух или перебегали к противнику. Только гвардейские кавалеристы поначалу сражались по-настоящему. Аманулла раздал около 50 тыс. винтовок и патроны к ним горожанам и соседним со столицей племенам. Те охотно брали оружие и исчезали. Среди получавших оружие были добровольцы, которые уже вместе с ним уходили к мятежникам. С уверенностью король мог положиться лишь на сотню преподавателей и курсантов военного колледжа.

Огромное преимущество эмиру давали пушки и пулеметы, которых не было у восставших. 12 дней шли беспрерывные бои, в ходе которых был ранен Хабибулла. Наступил небольшой перерыв. 10 января 1929 г. король заявил о закрытии школ для девочек и о создании специального совета богословов, которые должны будут наблюдать за проведением реформ и без одобрения которых они не будут проводиться. В провинциях учреждались посты мухтесибов — наблюдающих за нравственностью и исполнением религиозных постановлений. Возвращалось обязательное ношение паранджи и т.п. Монарх старательно демонстрировал свою приверженность религии и готовность защищать шариат, но было уже поздно. 14 января 1929 Аманулла бежал из Кабула. Король вместе с ближайшим окружением на пяти автомобилях выехал в Кандагар, прихватив с собой золотой русской и британской монеты на 10 млн. рупий. Остальную часть казны и оружие он оставил в цитадели Арк, где еще держались его сторонники.

Аманулла подписал отречение от престола в пользу своего старшего брата Инаятуллы, который уже отрекался от престола в 1919 году. Он считался знатоком Корана и имел поддержку улемов. Впрочем, уступки запоздали. Новый эмир продержался на троне три дня. 17 января 1929 года восставшие взяли столицу. Более всего радовалась этой новости британская пресса. 18 января победитель издал объявление о восшествии на престол Афганистана во имя защиты веры. Хабибулла начал аресты своих противников и конфискации их имущества, а его сторонники грабили и убивали горожан. Одновременно был издан указ о сдаче оружия, который не выполнялся. Хабибулла приказал, чтобы все законы издавались бы только на фарси и «так, чтобы было понятно народу». Он запретил все новые школы, за исключением тех, где обучались «телеграфному делу, авиации и изготовлению винтовок и пушек». Новый эмир заявил: «Мусульманскому государству телеграф, самолеты и орудия войны нужны». Восстанавливалось жалованье улемам, сейидам, шейхам, хазратам[2], набор в армию отменялся.

Правление победителя не было спокойным. Бывший правитель попытался организовать наступление на Кабул из Кандагара, но 22 апреля 1929 г. потерпел поражение. Положение Хабибуллы укрепилось после того, как совет мулл признал его законным правителем, а борьбу с ним — неугодным Богу делом. При этом из четырех крупных центров страны — Кабул и Джелалабад (по 70 тыс. чел.), Герат и Мазари-Шариф (по 50 тыс. чел.) — Хабибулла прочно контролировал только один из них, Кабул. Новый эмир делал ставку на своих единоплеменников — таджиков. Он назвал свою страну «Кабулистаном» в противовес старому названию — «Афганистан», т.к. страна афгани (пуштунов). По иронии судьбы, эмир реально управлял только окрестностями Кабула — в Герате провозгласили республику, на севере существовала полуавтономия, пуштунские районы и так мало кому подчинялись.

До того как стать разбойником, лидером повстанцев и, наконец, эмиром, Хабибулла в начале 1920-х годов принял участие в басмаческом движении. Наиболее мощным оно было тогда в Ферганской долине. В 1922 году Бача-и Сакао даже присоединился к армии Энвер-паши. Не удивительно, что новый правитель активно поддержал басмаческую эмиграцию, которая немедленно активизировала свою подрывную и террористическую деятельность на границах СССР. Весной 1929 года он собрал совещание руководителей таджикских и узбекских басмачей в Кабуле. Он планировал организовать поход в советскую Среднюю Азию.