Дилеммы мирового большинства

Сейчас страны мирового большинства стремятся извлечь краткосрочные выгоды из общей суматохи, вызванной борьбой между великими державами. Но неизвестно, станет ли извлечение тактической выгоды основой долгосрочной стратегии. Возможно, что повышающим свою самостоятельность сейчас державам будет труднее отстоять свои достижения, когда мир будет всё больше разделяться на противоборствующие крупные регионы, пишет программный директор Международного дискуссионного клуба «Валдай» Тимофей Бордачёв.

Можно сколько угодно спорить о том, как будет выглядеть новый международный порядок, но одно уже достаточно очевидно – он не будет похож ни на один из предшествующих. История вообще не имеет свойства повторяться, и это всегда означает, что обращение к историческим аналогиям остаётся признаком интеллектуальной неготовности к происходящему.

Так и сейчас – любые попытки найти в прошлом твёрдую опору для сравнения с теми процессами и явлениями международной жизни, которые мы наблюдаем (в настоящее время), неизбежно сталкиваются с убедительными аргументами, почему та или иная аналогия не является уместной. Это с трудом могло быть применимо даже в прошлом, когда главным вопросом являлось изменение силового потенциала сравнительно небольшой группы государств. Тем более найти примеры невозможно сейчас, в условиях полностью изменившегося международного контекста. И весьма вероятно, что внимание именно к контексту поможет нам лучше представить очертания того порядка, который возникнет через несколько лет, если не десятилетий.

Самое важное открытие первого года военно-политического противостояния России и Запада – это то, что международная политика образуется значительной группой государств, которые не стремятся встать под знамёна противоборствующих сторон. И более того, проводят собственную активную политику, не являющуюся полностью комфортной ни для России, ни для её противников. Другое дело, что поскольку Москва не является инициатором напряжённости в отношениях с США и их союзниками, а также не проводит атакующую политику, сдержанное поведение большинства стран мира становится фактором, существенно влияющим на развитие ситуации именно в пользу российских интересов. При этом, за исключением буквально нескольких держав, речи о прямой поддержке России со стороны более чем половины стран мира также идти не может. Как правильно отметил в своём интервью один из ведущих китайских экспертов-международников, Россия проходит конфликт со всем Западом «практически в одиночку».

Однако, вне зависимости от того, насколько поведение так называемого мирового большинства соответствует российским или западным ожиданиям, сам факт его участия в международных делах стал достаточно очевидным. Точно так же, как и отсутствие у этого множества стран намерения вставать под знамёна США, Китая или России в будущем противоборстве между великими державами. Но это не отменяет необходимости стремиться к пониманию мотивов и движущих факторов настолько значительной и влиятельной – как структурная особенность современной международной политики – группы государств.

И в связи с этим может возникнуть достаточно широкий простор для теоретических и прикладных рассуждений. Важность данного направления интеллектуального поиска связана, на наш взгляд, с тем, что именно поведение большинства является самым важным фактором из числа тех, что будут определять структуру будущего международного порядка. С поведением великих держав, особенно ядерных, всё более или менее понятно: они будут обеспечивать собственную безопасность с опорой на свои уникальные военные возможности. Кроме того, континентальное взаимопонимание России и Китая, отсутствие у них предпосылок для объективного столкновения интересов также создают некоторую определённость. То же самое касается США и их европейских союзников: они, в условиях сокращающихся ресурсов, будут находиться в оборонительной позиции по отношению ко всем своим привилегиям, возникшим в период после Второй мировой войны. Но ничего подобного по степени ясности мы не можем сказать про мировое большинство. Поэтому, кстати говоря, многие уважаемые коллеги стремятся выстроить свои оценки, опираясь на тот единственный сравнительно стабильный фактор, который представляет собой целостное в плане интересов и ценностей сообщество стран Запада.

При этом для нас остаётся неочевидной связь между тем, как ведёт себя эта большая группа стран, и природой конкретного конфликта, в отношении которого они должны определять свою позицию. Отсутствие ответа на этот вопрос представляет собой необходимость и далее исходить из весьма зыбких допущений. В настоящее время мы имеем дело с конфликтом, в котором противостоящими сторонами являются сопоставимые по своим военным возможностям державы – Россия и США, хотя вторые и действуют через посредников. Кроме того, Россия является важным игроком на энергетических рынках мира, в сфере продовольствия и ещё целого ряда товаров, пользующихся стабильным спросом. За спиной России стоит Китай, такой же, как она, постоянный член Совета безопасности ООН, обладающий солидным влиянием в мире.

Другими словами, мы имеем дело с уникальным примером борьбы, в которой силы противников примерно сопоставимы, хотя превосходство Запада и является значительным. И мы не знаем, как повели бы себя страны Мирового большинства в условиях, когда наступление США и Европы было бы развёрнуто против более слабого противника – например, Ирана или другой страны сопоставимого масштаба. Поэтому невозможно предположить, насколько самоуверенность тех стран, которые не слушаются приказов США сейчас, проявилась бы в иной ситуации. Это может быть важным в будущем, поскольку нельзя исключать возникновение новых конфликтов, где в качестве одной из сторон будет выступать великая ядерная держава.

В целом сложно установить, насколько поведение стран большинства связано с их собственными возможностями. Принято считать, что именно это стало наиболее важным фактором, определяющим действия широкого спектра государств – от богатых монархий Персидского залива до стран Юго-Восточной Азии. Но нельзя отрицать, что степень их зависимости от инфраструктуры уходящего либерального мирового порядка во главе с США остаётся весьма и весьма высокой. Спору нет, драматические события 2022 года запустили процесс стремления многих средних и малых держав к тому, чтобы обеспечить практические инструменты своей автономии. Но на этом пути им предстоит сделать ещё очень многое.

Возможно, что именно с этим связана уверенность стран Запада в том, что, добившись успеха в борьбе со своими главными противниками – Россией и Китаем, – они с лёгкостью смогут восстановить контроль над всеми другими.

И до тех пор, пока сравнительные индивидуальные возможности малых и средних государств не станут настолько серьёзными, что позволят им быть действительно самостоятельными, уверенность Запада в своих силах будет и дальше толкать США и Европу на конфронтационное поведение.

Сейчас страны мирового большинства стремятся извлечь краткосрочные выгоды из общей суматохи, вызванной борьбой между великими державами. Но неизвестно, насколько такое извлечение тактической выгоды может стать основой долгосрочной стратегии.

Любой хаос неизбежно сменится более или менее системным взаимодействием наиболее важных противников между собой. И мы не знаем, как страны вроде Турции, Саудовской Аравии, Вьетнама или Пакистана смогут отстоять свою независимость в условиях, когда состояние международной среды будет этому способствовать в меньшей степени. Возможно, великие державы выйдут из острой фазы своего противоборства настолько ослабленными, что не смогут диктовать свою волю остальным. Возможно, в поведении части из них, действительно, возобладают провозглашаемые сейчас Москвой и Пекином ценности – равноправие, равная выгода и авторитет международного права для каждого. Но нельзя исключать и того, что повышающим свою самостоятельность сейчас державам будет труднее отстоять эти достижения, когда мир будет всё больше разделяться на противоборствующие крупные регионы.