Александр Ходаковский: Приобретаемое нами сейчас представление о войне - оно первое настоящее

Когда я позволял себе давать оценку Российской армии довоенного периода - я делал акцент на боевом опыте, полученном в Сирии, и на уроках, извлечённых в ходе Чеченских кампаний... Безусловно, всегда обращалось внимание на то, что война на Украине кардинально отличается от других конфликтов, в которых современной России пришлось участвовать, но тут важно следующее: любая практика показывает, насколько теория конкурирует с воплощением.

Армия, познавшая на практике трудности ведения боевых действий в любом их формате, — должна содержать в своих генах память об этом, и подобно фехтовальщику выносить далеко вперёд переднюю ногу, поддерживая устойчивое равновесие при выработке подхода. Но бывает и наоборот. Бывают неверно выученные уроки и неправильно наработанные динамические стереотипы. Это как при заучивании на память отрывка в прозе взять и запомнить пару слов не так, как в оригинале - потом почти невозможно переучить, как надо.

Чечня была давно - мало кто и остался в армии с того времени. Про Сирию сейчас приоткрывается много информации такого рода, что складывается впечатление, что для армии это скорее антиопыт, чем опыт.... Получается, что приобретаемое нами сейчас представление о войне - оно первое настоящее. В этом плане противник имеет восьмилетнюю фору, но и это не единственное его ситуативное преимущество: формула жизни в стране, не избалованной природными ресурсами, отличается большей гибкостью и адаптивностью.

Фактор запада и его помощи существенный, но процент усвоения этой помощи довольно высок как для таких же выходцев из Советского Союза, как и мы, несмотря на немалую коррупцию - куда без неё. На мой взгляд, не последнюю роль в этом играет более высокая степень конкурентности среды, которая, безусловно, — палка о двух концах, но в конкретной обстановке это скорее плюс, чем минус. У нас же конкуренция представлена противостоянием ЧВК и Министерства обороны, которое в отсутствии политических правил и культуры конкуренции играет, скорее, против нас.

Почему конкурентность в условиях войны может быть положительным фактором и не повлечь за собой семибоярщину? Потому что тогда людей мотивирует не следование за авторитетом, а общая идея - чёткая и понятная большинству. При умелом манипулировании военными обстоятельствами с целью укрепления центральной власти даже такой моральный урод, как Зеленский, может стать лидером нации, — но преимущество в том, что мотивированность страны, движимой общей идеей, не зависит от рейтингов тех, кто отдаёт приказы.