На этой неделе 14 февраля странные люди отметили так называемый «праздник» - День Святого Валентина. Эту феноменальную удачу маркетологов, озолотившую супермаркеты, бутики, цветочные лавки, etc. Как говорится, главное – нейминг. День всех влюблённых – каково, а? А там и Хэллоуин подтянется.
Однако сегодня мы не станем говорить о том, как же надоели эти бесконечные заимствования – глупые и неуклюжие. Особенно заимствования в сфере ценностей и смыслов, если угодно. К слову, о том, как правильно переносить чужое на родную почву, лучше всего, пожалуй, сказал Иван Сергеевич Тургенев в романе «Дым». Нашим бы чиновникам почитать. Да понять!
Но мы сегодня поговорим немного о другом – о главной линии разделения, незаметной, но чёткой. В своих последних романах Мишель Уэльбек обозначил её так: мужчины и женщины. Даже вопрос религии во многом свёлся к отношениям мужчин и женщин. Это, кстати, любимая тема феминисток и им сочувствующих – рассказать о том, как религия притесняла женщин. И всё больше кажется, что диалог невозможен.
А как было раньше? Доподлинно неизвестно - осталась только литература. Свидетельства того, как любили раньше. И, похоже, любили-то немного иначе. Согласитесь, появление произведений вроде тургеневской «Аси» сегодня практически невозможно. И даже «Страданий юного Вертера» тоже. Отстрадались. Да что там, лучшая книга об одиночестве «Это я, Эдичка» сегодня выглядит слишком романтично.
Впрочем, меня тут же поправят, раз мы о свидетельствах – были ведь и творения маркиза де Сада, к примеру. Или «Песни Мальдорора» за авторством Лотремеона – вот уж, что почитать стоит. Однако они скорее лишь исключения, подтверждающие правила. И если мы посмотрим старые фильмы о любви, то они романтичнее, гуще, идеалистичнее, что ли. А, это вот всё…
Возможно, любовь раньше умели показать – и показать по-другому. А, может, и любили иначе. Моего прадеда отправили в магаданские лагеря, а моя прабабушка, не зная, что с ним, продолжала ждать его 9 лет. И он вернулся. Есть ли сейчас такое? Или вот мои бабушка с дедушкой – 70 лет в браке. Сейчас всё чуть быстрее – сошлись, разбежались.
БУДЬТЕ В КУРСЕ
Так что изменилось? Долгое время наш мир жил по христианскому принципу. Тому, который мужчины любят цитировать не до конца. Полностью он звучит так: «Так каждый из вас да любит свою жену, как самого себя; а жена да боится своего мужа». «Убоится» - в смысле уважения. Многие же мужчины предпочитают ницшеанское «когда идёшь к женщине – не забудь плеть». Да, так говорил Заратустра, но работает не для всех.
Кстати, насчёт «боится» - столь же частое заблуждение, как и пушкинские строки: «Чем меньше женщину мы любим, тем легче нравимся мы ей». Далее ведь следует: «Так точно думал мой Евгений. Он в первой юности своей был жертвой бурных заблуждений и необузданных страстей...» Любовь полна мифов – на то она и любовь.
Изменил всё век двадцатый. Век же двадцать перевернул. До этого властвовала классическая патриархальная семья. Работала она, впрочем, не без сбоев. И порою женщина в ней находилась не в лучших условиях. Это не россказни феминисток, а – факт. Достаточно прочесть классические произведения русской литературы – Чехова или Лескова. Во Франции же женщины не могли голосовать до 1944 года.
Но затем – понеслось! Сексуальная революция, феминизм, агрессивный матриархат. Произошло то, что назвали бабьим бунтом. Женщины не просто сравнялись с мужчинами, а стали первенствовать. Мир перестал быть мужским, и теперь само проявление мужского доминирования воспринимается странно.
Так уже было в истории - в середине XVIII века, пропитанного «ароматом вечной женственности». Тогда мы лицезрели троицу, управлявшую соответственно мощными государствами: императрица Елизавета, мадам Помпадур и Мария Терезия. А против них на лихом коне выступил Фридрих II (Великий). На этот счёт Томас Манн написал блестящее эссе, суть его такова: то время явилось промежуточным этапом, предшествовавшим глобальным переменам (дальше будет Французская революция) и венчавшим конец эпохи абсолютизма.
Аналогичное мы наблюдаем и сегодня. И мужской реванш – в той же политике – не состоялся. Пришедшие к власти в Бразилии Жоар Болсанару и Дональд Трамп в США оказались частностями, но не закономерностями. Со временем же они вообще утратили свои первенствующие позиции. Их места в итоге заняли женщины и женоподобные персонажи вроде Эммануэля Макрона. В США Нэнси Пелосси и Камала Харрис контролируют престарелого бета-самца Джо Байдена, а в мире задан тренд – женщина-лидер и желательно помоложе.
Если же кто будет сопротивляться, то его можно легко прищучить очередным сексуальным скандалом. Metoo, абьюз прочно вошли в нашу жизнь. Вспомните судьбу Харви Вайнштейна. Он, конечно, был мерзавец, но сотни людей – в том числе, и женщин - позволяли ему это делать. Пока ни вышвырнули вон. Или ещё пара абьюз-скандалов – и вот уже Джонни Депп и Мэрилин Мэнсон вне тусовки. Обвинить мужчину в домогательствах и тем самым похоронить его карьеру – нормальная практика и эффективный элемент управления.
Так, стоп – скажут сейчас женщины у экрана. Какой такой матриархат и феминизм в России? Мы тут вынуждены отдуваться за всех. С этим трудно не согласиться – ведь в России, к несчастью, действительно, хватает слабых мужчин, и страна наша исконно держится на женских плечах, но! Феминизацию России ещё предстоит пройти – и это будет кошмарная история. Ведь в российском стиле ухватить самое дрянное с Запада и довести его до патологически извращённых форм. Неслучайно ведь в начале я говорил о заимствованиях. И неслучайно сейчас главные деньги вкачиваются в пропаганду ЛБГТ, радикального феминизма и тому подобных вещей.
Вот только статистика изнасилований оттого не уменьшается. Женщины по-прежнему не получают алиментов. И вообще с их правами в России, определённо, что-то не так. Впрочем, и мужчинам есть, что предъявить – например, то, как женщины используют детей для получения неадекватных элементов.
В общем, с одной стороны, у нас обиженные разъярённые женщины, а с другой -такие же обиженные и разъярённые мужчины. И пропасть меж ними всё шире. Новые течения и веяния зачастую научают лишь одному – ненависти к другому полу. А та уже вкупе с массовой культурой приканчивает институт семьи.
Порно, харрасмент, абьюз и прочие симулякры заменили любовь и, следовательно, Бога. Однако вопрос: разрушив прежние институты и формы семьи, предложили ли нам что-то новое? Ведь в итоге решается всё разводом – локальным и глобальным. И это как бы нормально. Это вообще примета времени – относиться ко всему проще или, как говорят молодые, easy. Однако фокус в том, что природу не обманешь, каким альфа-самцом или леди-боссом себя не назови. И страдают от этого в первую очередь дети. Они продолжают рождаться и попадают в мир, где женщины воюют с мужчинами.
И вот, казалось бы, какая любовь, когда вокруг такие жуткие вещи? Когда идёт братоубийственная война? Но тут я вспомнил слова Натальи Трауберг, переводчицы блестящего романиста Клайва Льюиса: «Льюиса упрекали, что в век Гитлера и Сталина он описывает «всякие мелочи»». Но он знал, что именно этим путём – через властность, зависть, злобность, капризность, хвастовство – идёт зло в человеке».
Ведь, собственно, и Иисус говорил не об исторических перспективах Иудеи и несовершенстве римского права – Он проповедовал о Любви. И, действительно, мы научаем людей массе вещей – кроме науки любви. Возможно, самое время вспомнить о ней.
Беседин Платон
Комментарии читателей (0):