Русские добровольцы в Югославии в 1992–1995 гг.: история и потери

В 1992–1995 гг. в гражданской войне на территории бывшей Югославии участвовали и русские добровольцы. Это термин объединял выходцев не только из России, но также Украины, Белоруссии и (реже) других республик бывшего СССР.

Журналисты и обозреватели искажают события, как в силу своей малой осведомлённости, так и в попытках подать материал как можно эффектней. Тема участия иностранных добровольцев и наемников — спекулятивная. В 1993 году хорваты говорили о полутора тысячах русских, якобы воюющих за сербов. Мусульмане в Боснии в октябре 1994 заявили о пяти тысячах русских «наемников», сражающихся на сербской стороне в тот момент. Позже, во время косовского конфликта, весной 1999 года в Конгрессе США были произнесены слова о 70.000 (семидесяти тысячах) «русских наемников», якобы уже воюющих в югославской армии. Это уже явный перебор! «Ложь как в военном бюллетене», — так ещё Наполеон сказал. А на самом деле?

В 1992–1995 гг. на территории Боснии постоянно действовали два–три небольших русских подразделения (самостоятельно либо в составе сербских отрядов). Суммарное число русских добровольцев на фронте лишь недолгое время — зимой– весной 1993 года — превышало полсотни. Всего же, по моим подсчётам, через эту войну прошло несколько сотен добровольцев из республик бывшего СССР; точно известно о 38 погибших, ещё около двадцати стали инвалидами в результате тяжелых ранений.

Эффект многочисленности русских достигался благодаря тому, что мелкие группы использовались в качестве ударных и диверсионно-разведывательных отрядов. Такая мобильная группа численностью в 7–10 человек могла действовать, например, на тридцатикилометровом участке фронта, появляясь то здесь, то там. А так как война — это своеобразная коллективная вендетта, то ответные удары мусульманских отрядов, как правило, принимали (и несли потери) сербы, занимавшие оборонительные позиции. Но даже пара русских бойцов в отряде давала переходивший линию фронта слух — «русы на линии» — и вселяла в «турок» уверенность, что им противостоят многочисленные русские подразделения. Таким образом, делая сноску на информационные законы войны, для получения достоверной картины у приводимых журналистами и политиками цифр часто следует зачеркивать нолик-другой. Мотивация русских добровольцев лежала, прежде всего, в идеологической сфере. Моральные, религиозные, политические мотивы могли сочетаться в одном человеке. Кроме того, по моим наблюдениям, для того, чтобы человек поехал, для большинства (не для всех!) нужен был еще один фактор. У человека должна быть неустроенность в жизни, какие-то семейные неурядицы либо проблемы иного рода. Различного рода наёмники и добровольцы были достаточно широко представлены в армиях противников сербов. Зафиксировано участие и наших соотечественников на стороне мусульман в армии Боснии и Герцеговины (БиГ) и в вооружённых силах Хорватии.

Так, например, в мае 1994 г. сербами в районе Бихача был сбит вертолёт армии БиГ, при этом погибли три пилота — гражданина России (документы и тела попали в руки сербов). А ранее, 12 апреля 1993 г., в знаменитой схватке за высоту Заглавак в составе ударной бригады армии БиГ наступал и один русский. Награждение его после боя было показано по мусульманскому телевидению. Кроме того, наши соотечественники действовали и на стороне хорватов. Так, известен один из них, воевавший против сербов под Дубровником. Количество выходцев из бывшего СССР, принимавших участие в гражданской войне в Югославии на стороне мусульман и хорватов, их мотивация, а также то, как они попали на войну, не известны. Скорее всего, их участие не носило значительных масштабов.

Характер войны

Ключ к осознанию феномена такого явления, как добровольчество, лежит в понимании характера боевых действий локальных конфликтов. Бои в Боснии, как правило, велись в пересеченной лесистой местности. В таких условиях бронетехнику эффективно использовать порой было невозможно, и, например, танки больше находили свое применение как самоходная артиллерия. При этом часто «тридцатьчетверки» экранировались ящиками с землей, что защищало этих ветеранов Второй мировой от поражения из современного гранатомета. Авиация была «запрещена» ООН, применение ее было крайне редким; фактически НАТО имело эксклюзивное право на бомбежки сербов, которым и пользовалось эпизодически в 1994 г. и широко — в 1995 г. Зенитные автоматические орудия, оставшись без работы по профилю, получили в Боснии признание как эффективное средство уничтожения наземных целей. Сплошная линия фронта часто отсутствовала, имела место «очаговая» оборона. Проходимость нейтральной полосы ограничивалась при помощи минных заграждений. Боевые действия представляли из себя сочетание фронтальной беспокоящей тактики и диверсионных рейдов («акций») в тыл врага; карательных операций, имевших целью вытеснение населения противника с определенных территорий; осады населенных пунктов с массированными их обстрелами. Атаки проводились силами пехоты после подавления артиллерией живой силы противника. Наступательные операции, для которых привлекались силы в несколько тысяч бойцов и десятки единиц бронетехники, были достаточно редки — в среднем раз в несколько месяцев.

Одной из главных особенностей ведения боевых действий полурегулярными территориальными формированиями была слабая дисциплина, низкий уровень организации военной машины. Сами боевые действия в таких локальных конфликтах — вследствие ограниченности ресурсов и возможностей применения техники, большой протяженности линии фронта — приобретают вялотекущий характер. Обязательна высокая «идеологизированность» локального конфликта — реальное или навязанное пропагандой, но четкое разделение на «свой-чужой» по культурному (религиозному или национальному) признаку. Этому также способствовало придание войне характера своеобразной массовой вендетты. В труднодоступной местности, например в горах, успех операций часто зависит именно от качеств пехоты, в первую очередь — боевого духа и выучки каждого солдата. С оговоркой на действия артиллерии, это все напоминает кровавый «пейнтбол» — и безумно далеко от понятий современной «кнопочной», высокотехнологичной войны.

Вышеприведенные особенности локальных конфликтов как нельзя лучше способствуют распространению добровольчества (или «наемничества») как явления. Следует при этом отметить, что сербы довольно хорошо относились к русским — «старшим братьям». Оказавшись плечом к плечу с сербами, русские добровольцы играли роль сильного психологического фактора, были «знаменем», стержнем некоторых отрядов. И именно это и было их главной ролью в конфликте. Многие из перечисленных выше факторов отсутствовали на Донбассе, и там участие добровольцев — ветеранов вооруженных конфликтов имело военное значение на первом этапе, когда войска обеих сторон еще не получили необходимый боевой опыт. Разницу конфликтов ярко иллюстрируют принципиальные различия в характере военных потерь. Во время активной фазы конфликта на Донбассе в 2014–2015 гг. на пулевые ранения приходилось относительно небольшая часть поражения личного состава — порядка 10–15%, основной же причиной стали осколочные ранения как результат воздействия артиллерии (до 80%). Правда, в отдельных боестолкновениях доля бойцов с пулевыми ранениями может оказаться существенно выше. Для сравнения, во время боевых действий в Боснии в 90-е гг. на первом месте было стрелковое оружие, на втором — мины, а артиллерия как причина поражения личного состава (в том числе и русских добровольцев) занимала лишь третье место.

Русский Добровольческий…

Тонкий ручеек добровольцев из республик постсоветского пространства существовал постоянно. На рубеже 1992–1993 годов была сделана удачная попытка организовать переправку добровольцев в Боснию и Герцеговину для участия в боевых действиях на стороне сербов (точнее, Армии Республики Сербской). При этом на средства сербских общин были оформлены загранпаспорта и приобретены билеты для нескольких десятков человек. В сентябре 1992 года в Герцеговине был сформирован первый русский добровольческий отряд (РДО-1). Ядро его составили парни, приехавшие из Санкт-Петербурга при помощи охранной фирмы «Рубикон», возглавляемой Юрием Беляевым. Кроме того, к нему прибились русские, которые действовали в Боснии с лета. Возглавил отряд бывший морской пехотинец Валерий Власенко. Всего в этой боевой единице было около пятнадцати человек, но судьба РДО-1 была недолгой. К концу 1992 года он распался, добровольцы разъехались — кто в Россию, кто в другие подразделения. Один русский доброволец из состава этого отряда — Сергей Мелешко — погиб в сентябре.7 1 ноября того же года под Вишеградом, небольшим городом на Дрине в Восточной Боснии, был сформирован РДО-2, более известный как «Царские волки». Ядро его составили прошедшие Приднестровье добровольцы. Название отряд получил из-за монархических убеждений нескольких человек. Во главе «волков» встал 27-летний Александр Мухарев, более известный как Ас, получивший боевой опыт в Приднестровье весной–летом 1992 года в боях с «румынами» под Кицканами и Бендерами. Там он, кстати, воевал в одном подразделении вместе с Власенко. Сам Вишеград в конце 1992-го чуть ли не в упор расстреливался мусульманами, а сельская округа его подвергалась безжалостными карательным акциям «турок». В ноябре–декабре в районе Вишеграда отряд, действуя против Горажданской группировки мусульман, провел серию удачных диверсионных и разведывательных операций. Подразделение участвовало в боях как автономно, так и совместно с сербами. 1 декабря «Царские волки» потеряли одного бойца — одессита Андрея Нименко — убитым и еще одного тяжелораненым. В тот день была проведена крупная наступательная операция, в результате которой мусульман выбили с господствовавшей над городом гряды. В ходе боя группа добровольцев попала в окружение. Оказавшийся в их тылу снайпер начал расстреливать парней, как мишени в тире…

Сам РДО достиг к Новому году полутора десятков человек и имел на своем вооружении даже пару 82-мм минометов. Отряд благополучно пережил болезнь роста и внутреннюю борьбу за власть. Это явление неизбежно в подобных структурах. Чаще всего, я полагаю, действуют законы «военной демократии» — и добровольцы сами себе выбирают командира, доверяя тому свои жизни.

Казаки

С января 1993 года в Вишеграде параллельно с РДО-2 действовал казачий отряд численностью более тридцати человек, так называемая Первая казачья сотня во главе человеком, более известным как Александр Загребов. Казаки, получив для усиления БРДМ, действовали, как и РДО-2, в качестве ударного отряда пехоты. Сам Загребов представлялся как офицер-«афганец». В 1992 году он принимал участие в боевых действиях на стороне сербов в Краине. Загребов сумел сочетать в себе роли вербовщика и командира отряда, то есть он смог организовать отправку в Боснию нескольких десятков человек, а в течение января 1993 командовал казачьим отрядом в Вишеграде. И общий язык с сербами он находить умел очень хорошо. Позже, в «послевоенное» время, Загребов также действовал в роли вербовщика. В то же время в Скелани, небольшом поселке при ГЭС ниже Вишеграда по течению Дрины, появилась группа, состоящая из казаков и русских добровольцев, организованных — в том числе — при помощи уже упоминавшегося Юрия Беляева. Командовал группой старший лейтенант-артиллерист Александр Александров, ветеран Приднестровья и Карабаха. Группа под его командованием действовала против мусульманских отрядов, закрепившихся в укрепрайоне Сребреница. Александров отличался среди русских своей храбростью. Так, в январе 93-го он получил ранение в грудь, когда вдвоем с казаком в ходе боя отбил у мусульман танк (Т-34-85). Оправившись после ранения, Александр вскоре погиб. Возглавляя группу во время диверсионного рейда 21 мая 1993 года, он подорвался на мине-растяжке, преграждавшей тропу.

В Вишеграде отношения РДО и казаков не сложились; их совместные операции успеха не имели. Загребов, как «боевой офицер» и командир более крупного отряда, претендовал на командование всеми добровольцами; «Царских волков» такая ситуация не устраивала. Взаимная неприязнь едва не переросла в вооруженные столкновения, кульминацией конфликта стали ранение кем-то из «волков» Загребова и последовавшая попытка разоружить РДО-2 силами сербской Рудовской бригады. Поэтому, согласно достигнутому соглашению, в конце января почти весь РДО-2 ушел в Прибой, город в северо-восточной Боснии. Ас отошел от командования и остался в Вишеграде в качестве частного лица. В городе в качестве единственной боевой единицы остались казаки. После ранения командира казачий отряд разделился на две группы, во главе каждой из которых был назначен свой атаман. Одна из этих групп, атаманом которой был ветеран Приднестровья Геннадий Котов, провела несколько удачных диверсионных операций, но затем попала в засаду. В ходе боя Котов погиб. Казаки сделали ошибку, попробовав повторить рейд удачного диверсионного маршрута. Но война не терпит шаблонов. Она строго наказывает нерадивых учеников за ошибки.

Уже в марте 1993 года в казачьих группах основательно поменялся состав. Старая смена уехала, приехала новая. Реально прибыло несколько групп из Ростова, Москвы, Питера и Сибири, в массе своей «необстрелянных» добровольцев, лишь объединенных термином «казаки». Всего — около тридцати человек. Казаки недолюбливали «ненастоящих» казаков — «мужиков» (по их определению), поэтому произошло фактическое разделение отряда на три смены — казачью, мужицкую и смешанную. В начале весны 93-го сербы в том районе провели ряд удачных наступательных операций, успехи которых были сведены на нет нехваткой сил и начавшимся мусульманским контрнаступлением. «Турки» в тот момент получили большое количество военного снаряжения с гуманитарными конвоями ООН и повысили свою боеспособность. Вернувшийся из «отпуска» Ас в течение марта возглавлял сводный сербо-русский отряд, куда входили и все «казаки» второй смены. 30 марта Александр уехал, сопровождая в Россию тяжелораненого бойца. В этом же году, 12 апреля, именно этим русским пришлось участвовать в самом тяжелом бою — за высоту Заглавак. Тогда десяток русских добровольцев («мужицкой» смены) и несколько сербов, защищая ключевую высоту, выдержали серию атак мусульман. Бой длился четыре часа. Обороняясь в полуокружении, добровольцы понесли тяжелые потери: трое бойцов (Константин Богословский, Дмитрий Попов, Владимир Сафонов) были убиты и еще трое получили тяжелые ранения. Мусульмане понесли серьезные потери, в бою у них был убит и командир бригад. Высота была разблокирована подошедшими казаками; и оборонявшиеся русские получили возможность отойти. После этого Заглавак на какое-то время был занят мусульманами, но эта схватка обескровила их, и на этом участке фронта воцарилось затишье… Всего в Вишеграде сейчас девять могил русских добровольцев, одна из улиц города названа в честь казаков — улица Козачка. В память этого боя 12 апреля сейчас отмечается сербами как День Памяти русских добровольцев. После этого боя произошло охлаждение отношений между казаками и сербами, так как последние, по мнению русских, не оказали должную поддержку.

На фоне мирной передышки произошел очередной раскол и в самих группах русских добровольцев. Причиной его были взаимное неприятие казаков и «мужиков», отсутствие сильного лидера, а также обида на местное сербское командование за пассивное поведение во время боя 12 апреля. Часть русских уехала в Россию, оставшиеся казаки ушли под Сараево, где в этом момент обострилась боевая обстановка. Группа «питерцев» вошла в состав одного из ударных подразделений сербов.

«Царские волки»

В это время РДО-2 действовал на другом участке фронта. В течение двух месяцев (февраль–март 1993 года) «Царские волки» действовали против Тузлинской группировки в Прибое, где на тот момент шла позиционная война. Командовал отрядом кавалер ордена «Красной звезды» и медали «За отвагу», опытный майор-афганец Эдуард. В прошлом — начальник артиллерийской разведки дивизии ВДВ. РДО-2 участвовал в ряде тактических наступательных операций. 10 марта в бою за село Преловина погиб еще один доброволец — москвич Дмитрий Чекалин. После боя было найдено его иссеченное осколками тело, в автомате был пустой магазин, а на пальце — кольцо от гранаты. Что случилось, останется неизвестным. Вероятнее всего, Дмитрий пытался бросить гранату, но в этот момент в него попала пуля. В конце марта отряд передислоцировался в Илиджу (пригород Сараева), но не нашел там «общего языка» с сербами и вскоре уехал в Подграб, где вошел в состав гарнизона Прачи и провел несколько удачных операций против Горажданской группировки. В мае Эдуарда сменил другой офицер-афганец, капитан-десантник Михаил Трофимов, имевший две «Красные Звезды». Только что приехавший в Боснию и сразу избранный командиром, Михаил погиб 7 июня 1993 года, в первом же своем бою здесь. Попытка взять языка закончилась неудачей. Вошедший в якобы мирный дом командир оказался в ловушке: «турок» катнул гранату в комнату, где, кроме Трофимова, были две женщины-мусульманки. Изрешеченный осколками русский боец получил в упор очередь из автомата. В ходе боя один доброволец (Типтин) пропал без вести, как выяснилось позже — был захвачен в плен мусульманами и замучен.

В августе 1993 года, во время очередного перемирия, деятельность РДО-2 была добровольцами приостановлена. Монархическое черно-желто-белое знамя отряда сдали на хранение в Храм Святой Троицы в Белграде, а остававшиеся на тот момент в Боснии четыре бойца перевезли гроб с телом Михаила Трофимова в Одессу. «Царские волки» были наиболее успешным русским отрядом. За восемь месяцев боев они провели множество боевых операций, уничтожив несколько десятков бойцов противника и потеряв при этом четыре человека убитыми. Тогда же, летом 1993 года, в храме была установлена мраморная доска с именами десяти русских, погибших за Сербию. Правда, реально к этому моменту их было уже больше…

Заключение

Так закончился период массового участия русских в той войне и первые попытки организовать русское добровольческое движение, совпавший с переходом всей войны в вялотекущую фазу. В дальнейшем количество русских в Республике Сербской значительно уменьшилось. Однако они — те, кто остался, и вновь прибывавшие — непрерывно, в разных подразделениях провоевали там до конца войны — до осени 95-го. За это время русские сформировали некую субкультуру, с сербо-русским сленгом, с неписаным кодексом чести — некой «рыцарской» этикой поведения, не допускавшей, например, убийства пленных или женщин, предполагавшей обязательный вынос раненых с поля боя, месть за павших.

Идеалом униформы считались черные береты и тельняшки. Группы добровольцев не превышали 7–15 человек — более крупные отряды вскоре неизбежно раскалывались, бойцы группировались вокруг новых лидеров. Причем необязательно, чтобы командиры были самыми опытными вояками. Они, в первую очередь, должны быть вождями, обладать определенными организаторскими качествами. Примечательно, что большинство погибших русских добровольцев в Боснии приходится на первый месяц их участия в боевых действиях либо примерно через год. В первом случае — до того, как они «поняли» законы этой войны, осознали ее характер. Во втором — когда они потеряли осторожность, уверовав в свою неуязвимость. В дальнейшем наибольшую известность получил базировавшийся в пригороде Сараева РДО-3 (осень 1993 — осень 1994). Его возглавлял Александр Шкрабов, погибший в бою 4 июня 1994. Он стал вторым русским командиром, погибшим на этой войне. С осени 1994-го русские добровольцы действовали в составе сербского ударного подразделения «Белые волки», а также в со[1]ставе других сербских частей (в том числе Кассиндольского батальона).

Оба указанные подразделения базировались недалеко от Сараева и действовали в юго-восточной Боснии. Какая-то русская группа воевала в районе Озрена, но точной информации о ее судьбе у меня нет. Отдельные добровольцы действовали также в составе войска Республики Сербская Краина. Летом–весной 1995 года во время поддержанных НАТО хорватских и мусульманских наступлений в Боснию прибыла новая волна русских. Тела пятерых погибших в этих боях (Валерия Анисимова, Виктора Самойлова, Юрия Сычева, Андрея Сапоненко, Леонида Лучинского) были перевезены в Россию.

Весной 1999 года русские, в том числе ветераны боснийского конфликта, действовали в скоротечном конфликте в Косово. Несколько человек погибли и были тяжело ранены в боях с албанскими сепаратистами. Небольшая группа русских также смогла принять участие в боевых действиях в Македонии осенью 2000 года. Там потерь не было. В списке в приложении они не указаны, так как интервенция НАТО против Югославии в 1999 г. выходит за рамки темы.

Приложение

Список русских добровольцев, погибших в Боснии и Сербской Краине в 1992–1995 гг.

1. Александров Александр. 1961–1993. Родился в Ленинграде. Офицер-артиллерист, ветеран Приднестровья и Карабаха. В начале 1993 г. командовал русским отрядом под Скелани, в составе Скеланского батальона. Был ранен. Позже отряд перешел в состав Первой Романийской бригады. Погиб 21 мая 1993 в Хреше, подорвавшись на мине-растяжке. Похоронен в селе Хреш в Сербском Сараево.

2. Анисимов Валерий. 1956–1995. Родился в Ленинграде. Перезахоронен в России.

3. Астапенков Анатолий Сергеевич. 1968–1994. Родился в Перми. Погиб 24 января 1994 г. при штурме хутора Златишты под Сараево. Похоронен на кладбище Дони-Милевичи в Сербском Сараево.

4. Баталин Сергей Юрьевич. 1961–1993. Родился в Москве. Доктор. В Боснии с января 1993 г., был ранен в январе 1993 г. в бою за Твртковичи. Умер осенью того же года в Вишеграде. Похоронен в этом же городе.

5. Богословский Константин Михайлович. 1973–1993. Жил в Москве. Погиб 12 апреля 1993 г. в своем первом бою, обороняя высоту Заглавак. Похоронен в Вишеграде.

6. Бондарец Олег Дмитриевич. 1969–1995. Родился в Киеве. Воевал в «Белых волках». Погиб осенью 1995 г. в Сараево. Похоронен на кладбище Дони Милевичи.

7. Бочкарёв Александр Юрьевич. 1971–1994. Из Воронежа. Погиб в январе 1994 г. во время разведки под Сараево. Похоронен на кладбище Дони Милевичи.

8. Быков Валерий («Меченый»). 1962–1995. Родился в Ленинграде. В Боснии с 1992 г., воевал в отряде «Царские волки». В 1994 г. окончил танковое училище в Баня-Луке, штурмовал Бихач. Погиб в августе 1995 г. под Сараево. Похоронен на кладбище Дони Милевичи.

9. Гаврилин Валерий («Крендель»). 1963–1995. Родился в Гродно. Выпускник экономического факультета Ленинградского государственного университета. Ветеран Приднестровья. Воевал в Боснии с ноября 1992 года сначала в отряде «Царские волки», затем в сербской артиллерии. 12 апреля 1993 участвовал в бою на Заглавке. В июле участвовал в штурме Игмана в составе сербского отряда. Затем действовал в составе РДО-3 и «Белых волков». Погиб в апреле 1995 г. в Сараево. Похоронен на кладбище Дони Милевичи.

10. Ганиевский Василий Викторович. 1960–1993. Родился в Краснодарском крае, жил в Саратове. В Боснии с декабря 1992 г. Погиб 12 января 1993 при штурме села Твртковичи. Похоронен в Вишеграде.

11. Гешатов Виктор. Воевал в составе Второго батальона Первой Сараевской бригады Сараевско-Романийского корпуса ВРС. Погиб в 1994 г.

12. Десятов Виктор Николаевич. 1955–1994. Родился в Свердловске, уральский казак. Ветеран Приднестровья. В Боснии с марта 1993 г. Убит 7 января 1994 г. снайпером в Сараево, в районе Еврейского кладбища, при попытке вывести из-под огня раненую сербку. Похоронен на кладбище Дони Милевичи.

13. Иванов Сергей Евгеньевич. Родился в Ленинграде. Воевал в отряде «Белые Волки» Сараевско-Романийского корпуса ВРС. Погиб в Сараево в 1995 году, действуя в составе Второго ба[1]тальона 1-ой Сараевской бригады.

14. Клёнов Олег Павлович. 1952–1995. Родился в Донецке. Служил военным доктором в составе армии Сербской Краины. Погиб в операции вооруженных сил Республики Хорватия «Олуя» в районе Личко Петрово Село в ночь с 4 на 5 августа 1995 г. Тело не найдено.

15. Котов Геннадий Петрович. 1960–1993. Родился в Волгодонске. Казак, командир группы. Погиб 9 февраля 1993 г., попав в засаду около Вишеграда. Похоронен в Вишеграде.

16. Лучинский Леонид. 1970–1995. Из города Адлера. Погиб в 1995 г., перезахоронен в России.

17. Малышев Петр Анатольевич. 1967–1994. Ветеран Приднестровья. В Боснии с декабря 1992 до июля 1993, в составе РДО-2 «Царские волки». Приезжал во второй раз в августе 1994 г., сопровождая делегацию матерей погибших в Боснии добровольцев, и остался. Погиб 3 октября 1994 г., действуя в составе «Белых волков», во встречном бою под Мошевачко-Брдо. Похоронен на кладбище Дони Милевичи.

18. Малышев Роман Сирофимович. 1970–1994. Родом из Кирова. В Республике Сербской с июля 1994 г., первоначально в РДО-3. Погиб 15 октября 1994, действуя в составе отряда «Белые волки», при штурме Мошевачко-Брдо. Похоронен на кладбище Дони Милевичи.

19. Мелешко Сергей Владимирович. 1965–1992. Родился в г. Минеральные Воды в Ставропольском крае. Воевал в РДО-1 в составе Билечанской бригады Герцеговинского корпуса ВРС. Погиб в сентябре 1992 г. в Герцеговине. Похоронен на кладбище г. Билеча.

20. Мирончук Сергей. 1970–1995. Родился в Одессе. В Боснии с декабря 1994 г. Раненый и заваленный рухнувшим блиндажом, в июне 1995 г. попал в плен. Впоследствии был зверски замучен одним из высокопоставленных мусульманских контрразведчиков Хинзо Поповичем.

21. Неoменко Борис Владимирович. 1963–1994. Воевал в РДО-3. Похоронен на кладбище Дони Милевичи.

22. Нименко Андрей Николаевич. 1971–1992. Родился в Москве. Ветеран Приднестровья. В Боснии воевал в составе РДО-2 «Царские волки». Пулеметчик, погиб 3 декабря 1992 г. от разрывной пули снайпера в бою под Вишеградом. Похоронен в Вишеграде.

23. Петраш Юрий Сергеевич. 1967–1995. Родился в Белоруссии, гражданин России. Воевал в Абхазии. В Боснии с 1995 г. Погиб в бою на высоте Хум на горном массиве Трескавица 11 октября 1995 года в ходе разведки. Похоронен на кладбище Дони Милевичи.

24. Пилипичик Юрий Павлович. 1967–1995. Родился в Кишиневе, жил в Одессе. Воевал в Илияшской бригаде Сараевско-Романийского корпуса ВРС. Погиб 16 июня 1995 г. в районе Семизовца под Сараево. Похоронен на кладбище г. Соколац в Рес[1]публике Сербской.

25. Попов Дмитрий. 1969–1993. Родился в Ленинграде. В Боснии с февраля 1993 г. Погиб 12 апреля 1993 г. в бою за высоту Заглавак. Похоронен в Вишеграде.

26. Самойлов Виктор. 1965–1995. Родился в Новосибирске. По[1]гиб, воюя в составе ВРС. Перезахоронен в России.

27. Сапоненко Андрей. 1956–1995. Родился в Ростове-на-Дону. Погиб в составе ВРС. Перезахоронен в России.

28. Сафонов Владимир Васильевич. 1957–1993. Родился в Уфе. В Боснии — с февраля 1993 г. Погиб 12 апреля 1993 г. в бою за высоту Заглавак. Похоронен в Вишеграде.

29. Сильвестров Александр Борисович. 1952–1994. Из Москвы. В Боснии — с осени 1993 г., погиб летом 1994 г. Похоронен на кладбище Дони Милевичи.

30. Славин (Ктитаренко) Олег Станиславович. 1970–1995. Родился в Донецке. В Республике Сербской с лета 1994 г., первоначально служил в Кассиндольском батальоне. Погиб 24 июля 1995 г. в бою в ходе операции по взятию Жепы.

31. Сычёв Юрий. 1967–1995. Родом из Кургана. Погиб в составе ВРС. Перезахоронен в России.

32. Тамилин Алексей Валерьевич. 1961–1994. Родился в Житомире, проживал в Красноярске (Россия). В Боснии — с осени 1993 г. Погиб 14 декабря 1994 под Тырново, действуя в составе отряда «Белые волки». Похоронен на кладбище Дони Милевичи.

33. Тептин Александр Георгиевич. 1969–1993. Из Перми. Действуя в составе РДО-2 «Царские волки», находившегося тогда в составе Подграбского батальона 1-й Романийской бригады, 7 июня 1993 г. пропал без вести, прикрывая отход своей группы. Был захвачен в плен мусульманами и зверски замучен.

34. Трофимов Михаил Викторович. 1963–1993. Родился в г. Дивногорске Красноярского края. Капитан-десантник, воевал в Афганистане, награжден двумя орденами «Красной Звезды». Прибыл в Боснию в мае 1993 г и возглавил РДО-2 «Царские волки». Погиб в ходе разведывательного рейда 7 июня 1993 г. Был похоронен на церковном кладбище села Прача под Пале, впоследствии его тело перевезено на кладбище в поселок Калиновка Винницкой области на Украине.

35. Чекалин Дмитрий Евгеньевич. 1967–1993. Из Москвы. Альпинист-спасатель. Ветеран Приднестровья. В Боснии с декабря 1992 г. в составе РДО-2 «Царские волки». Погиб 10 марта 1993 г. в районе города Прибой в бою на горном массиве Маевица (северо-восточная Босния). Похоронен в г. Прибой.

36. Шкрабов Александр Владимирович. 1954–1994. Родился в Гомельской области, позже переехал в Керчь. Мичман морской пехоты. Воевал в Абхазии. Командир третьего Русского добровольческого отряда, действовавшего в районе Сараево. Был ранен в январе 1994 г. Погиб 4 июня 1994 г. в районе Мошевачко-Брдо, похоронен на кладбище Дони-Милевичи в Сербском Сараево.

37. Янгоневич Виктор Валерьевич. 1960–1995. Погиб в 1995 году в составе ВРС.

38. Якуловский Игорь Валерьевич. 1967–1995. Родился в городе Перми. Вступил добровольцем в Армию Сербской Краины (СВК). Погиб в 15-го мая 1995 года. Похоронен на кладбище Вырлица в Книне (Республика Сербская Краина, ныне Республика Хорватия).