На фоне яркого завершения ушедшего года в российско-китайских отношениях видеопереговорами Владимира Путина и Си Цзиньпина тема дальнейшего партнерства получила широкое освещение. Прежде всего следует отметить, что в Китае в день разговора двух лидеров поменялся глава МИД; бессменного руководителя китайской дипломатии Ван И, уходящего по-видимому на повышение в международный отдел ЦК КПК, сменил экс-посол в США Цинь Ган. Сам факт такой ротации именно на фоне переговоров на высшем уровне – ясный сигнал о сохранении внешнеполитических приоритетов китайской дипломатии и, шире, внешней политики. Новый министр пробыл в должности в Вашингтоне всего полтора года. И это назначение явно предназначалось для демонстрации жесткой линии Пекина в том, что касается попыток США надавить на Китай, заставить его отказаться от принципов суверенитета в новом, справедливом миропорядке, которые в последние годы стали безусловным приоритетом внутренней и внешней политики. Не случайно, Цинь Ган, в отличие от предшественника Цуй Тянькая, так и не стал для американской элиты «своим» собеседником. Очень показательно, что госсекретарь США Энтони Блинкен, который, пользуясь присутствием пока Цинь Гана в Вашингтоне, позвонил ему в посольство по вопросу, который в последние месяцы как минимум дважды обсуждал с Ван И, – о сохранении каналов связи и линий коммуникации между Пекином и Вашингтоном. Видимо, ни о чем другом речи в двусторонних отношениях уже не идет. И вряд ли шеф Госдепа услышал что-то иное, чем слышал раньше: каналы для диалога сохраняются, но вот по части его содержания у США нет оснований рассчитывать на колебания в Пекине. Ибо российско-китайские отношения, как повторил Ван И, уходя со своего поста, «крепки как скала».
Неизменность внешнеполитического курса КНР при новом министре подтвердила и официальный представитель МИД Мао Нин, заявившая, что «в новом году обе стороны будут укреплять обмены на всех уровнях, чтобы способствовать постоянному развитию двусторонних отношений». И хотя китайский дипломат оставила без ответа вопрос о сроках предполагаемого визита в Москву Си Цзиньпина, получившего 30 декабря во время разговора соответствующее приглашение от Владимира Путина, всем понятно, что объявление сроков – вопрос времени, и оно скорее всего последует после официального переизбрания нынешнего китайского лидера председателем КНР, которое состоится в начале марта на сессии ВСНП.
В заявлении Мао Нин следует обратить внимание на упоминание о «всех уровнях» контактов, стилистически отсылающее нас к июньской совместной декларации 2019 года, подписанной Путиным и Си в Москве. В российской столице на динамику отношений с Пекином отреагировал заместитель главы МИД Андрей Руденко. «Линия Запада на откровенный шантаж и открытые угрозы подорвать сотрудничество наших государств не увенчалась успехом», — подчеркнул дипломат, заострив внимание на совместных действиях Москвы и Пекина. В том числе в военной и военно-технической сфере, о чем, повторим еще раз, ибо это важно, 30 декабря говорили лидеры наших стран. Причем, говорили на фоне совместных военно-морских учений вблизи Тайваньского пролива, что символизировало не только единство геополитических интересов, но и общность внешнеполитических и военных угроз, реагировать на которые Вооруженным силам России и НОАК приходится вместе.
Звучала в предновогодние дни и экономическая тематика, о которой напомнил российский лидер, подчеркнув непреходящую важность существенного роста товарооборота на фоне углубляющихся проблем в мировой экономике. 200 млрд долларов взаимной торговли, рубеж, который планировалось достичь к 2024 году, похоже, будет пройден досрочно. Свою лепту, вслед за президентом, в подведение итогов внес и глава «Газпрома» Алексей Миллер, отметивший, что «поставки российского газа в Китай превысили годовые показатели и вышли на принципиально новый уровень». Было отмечено, что расширение китайского газового рынка для России до 100 млрд кубометров в год может быть достигнуто за счет строительства в дополнение к «Силе Сибири» еще двух трубопроводных линий – через Монголию и с российского Дальнего Востока.
На фоне этого многоступенчатого обмена мнениями следует вернуться к геополитической взаимосвязанности наших стран, имея в виду, что конфликт в бывшей УССР выступает в определенном смысле видимым сюжетом противостояния коллективного Востока с коллективным Западом, который отбрасывает проекцию и на тайваньскую проблему. Подобно Си Цзиньпину, подчеркнувшему в разговоре с Владимиром Путиным, что Россия демонстрирует готовность к мирному урегулированию, Москва также отмечает, что в политике Китая на тайваньском направлении доминируют императивы переговоров, позволяющих достичь урегулирования мирным способом. Об этом, в частности, заявил упомянутый замглавы МИД Руденко, подчеркнув, что Пекин «имеет право применять любые меры по защите суверенитета и территориальной целостности», и это не должно быть предметом международной критики, ибо является «внутренним делом КНР».
Российский дипломат явно намекал на итоги недавних местных выборов на острове, которые окончились разгромным фиаско для правящих проамериканских сепаратистов. «Как мы понимаем, - сказал Руденко, - в Китае отдают приоритет мирным методам решения тайваньского вопроса». С аналогичными оценками, подтверждающими единство взглядов Москвы и Пекина на данный круг вопросов, выступил и официальный представитель МИД самой КНР Ван Вэньбинь, обративший внимание, что «воссоединение материкового Китая с островом Тайвань является непреодолимой исторической тенденцией».
«В 2023 году мы будем поддерживать курс на мирное воссоединение по принципу “одно государство - два строя” и проведем углубленные дискуссии о связях через пролив и воссоединении Родины с дальновидными людьми из различных слоев тайваньского общества на основе принципа одного Китая и консенсуса 1992 года». Это уже высказывание руководителя Канцелярии ЦК КПК по работе с Тайванем Сунь Тао, прозвучавшее 2 января, которое нашло отражение в первом номере за 2023 год журнала «Отношения через Тайваньский пролив». В этих словах, как в капле воды отражаются надежды КНР на предстоящие через год выборы так называемого «президента», по сути главы администрации Тайваня. На них, в соответствии с зафиксированным на острове раскладом сил, велика вероятность прихода к власти партии Гоминьдан, приверженной именно тому самому консенсусу, о котором говорит Сунь Тао. Как раз гоминьдановцы, отстаивающие принцип «одна страна – две системы», и есть те самые «дальновидные люди», диалог с которыми во главу угла ставят на материке.
Но при этом следует очень четко отдавать себе отчет в том, что при дипломатическом урегулировании существующих противоречий порох все равно следует держать сухим, ибо неизвестно, чем ответит на перспективу утраты влияния на Тайване Вашингтон. Не исключено, что он постарается с помощью серии крупных провокаций поставить Пекин в такое же безвыходное положение выбора между геополитическим провалом и военной операцией, как это было проделано в случае с «накачкой» киевского режима.
Продолжив борьбу с сепаратизмом, материковая сторона, то есть официальный Пекин, подчеркивает Сунь Тао, внесла конкретный вклад в «поддержку тайваньских соотечественников и предприятий, и оказание им помощи в преодолении трудностей», удержав инициативу в вопросах внутренней объединительной повестки. Вслед за руководителем тайваньского направления в деятельности ЦК КПК веское слово произнесла и влиятельная НКО - Ассоциация за развитие связей между двумя берегами Тайваньского пролива (АСТП). Ее председатель Чжан Чжицзюнь, материал которого также опубликован в журнале «Отношения через Тайваньский пролив», продемонстрировал уверенность, что возглавляемая им организация «будет полностью осуществлять общую политику КПК по решению тайваньского вопроса в новую эпоху и вносить больший вклад в продвижение процесса мирного воссоединения страны».
Излишне говорить, что не только политическая поддержка, но и самые широкие симпатии российской общественности в данном вопросе – на стороне КНР в ее справедливой борьбе за воссоединение разделенного прежними колонизаторами китайского народа. Мы в России прекрасно понимаем, что политика нынешних сепаратистских властей Тайваня повторяет тренды, отработанные киевским режимом. Из Тайваня усилиями коллаборационистов и вашингтонских глобалистских «стратегов», старательно и последовательно создают такой же «анти-Китай», как из Украины – «анти-Россию».
2022 год ушёл в прошлое, передав эстафету новому, 2023-му. Что он принесет народам планеты, наших двух стран, пока неясно. Но вот в чем можно быть точно уверенным, что дальнейшее укрепление отношений дружбы и стратегического партнерства между Москвой и Пекином в условиях современности является современным «категорическим императивом» поддержания глобального мира и стабильности. Сама история поставила альянс наших двух стран на передовую противостояния с вселенскими силами зла, угрожающими человечеству пресловутым «завершением истории» на условиях глобального и безраздельного диктата коллективного Запада. И если бы этого нашего альянса не существовало, то у человечества скорее всего не осталось бы ни единого шанса преодолеть нынешний глобальный кризис на приемлемых для большинства условиях.
Павленко Владимир
Комментарии читателей (0):