Первые политические новости наступившего года традиционно приходят из КНДР, где 31 декабря завершился VI пленум правящей ЦК Трудовой партии Кореи (ТПК), с которым связано состоявшееся накануне заседание Политбюро ЦК, рассмотревшее и вынесшее на пленум основные задачи развития страны в 2023 году. Сам пленум, созванный в расширенном формате, проходил с 26 по 31 декабря; Выступая на нем с докладом, лидер КНДР Ким Чен Ын констатировал успешность процесса обновления ТПК, предпринятого в соответствии с решениями VIII партийного съезда (начало января 2021 г.). Констатировав повышение дееспособности партийных организаций, лидер страны призвал ТПК к укреплению своей руководящей роли, сосредоточив внимание на повышении эффективности работы парткомов и их секретарей на провинциальном уровне. С докладом по экономическим вопросам, с которым на пленуме выступил премьер-министр КНДР Ким Док Хун. Но главное место, как и следовало ожидать в условиях растущей напряженности в мире и в регионе, был отведено оборонному строительству, а в его рамках - ядерной стратегии; именно на этом направлении были осуществлены и кадровые перестановки, которые привлекли особое внимание иностранных СМИ. В частности, своей должности лишился бывший теперь уже первый заместитель Кима в Центральной военной комиссии (ЦВК), маршал Корейской народной армии (КНА) Пак Чон Чхон, фигура достаточно противоречивая, чья карьера в последнее десятилетие развивалась волнами – приливами и отливами. На одном из таких подъемов Пак сопровождал лидера страны в его символическом конном восхождении на священную гору Пэктусан. Нынешнее падение с политического олимпа скорее всего окончательное, ибо Пак также выведен из состава Секретариата ЦК ТПК. В обоих этих должностях его сменил генерал-полковник Ли Ён Гиль, повышенный с поста главы Минобороны; это означает признание заслуг Ли в создании северокорейского ракетно-ядерного щита. Новым министром обороны стал генерал Кан Сон Нам; сменилось и командование в Генеральном штабе, начальником которого назначен генерал Пак Су Ир, но информации об обоих военачальниках немного. Состоялось и еще одно назначение, укрепляющее и без того прочнейшие позиции КНА во властной иерархии Пхеньяна; членом Политбюро избран бывший начальник оперативного управления Генштаба генерал Пак Су Иль, член ЦК еще с предыдущего VII съезда ТПК, состоявшегося в мае 2016 года после 36-летнего перерыва. С учетом успешных испытаний новейших образцов вооружений, список которых за два года после VIII съезда включает первую МБР – межконтинентальную баллистическую ракету, целую линейку ракет средней и малой дальности, крылатую ракету, железнодорожный ракетный комплекс, наконец, гиперзвук, перестановки видимо связаны со вступлением КНА в новый этап развития. Для этого и потребовались новые кадры.
БУДЬТЕ В КУРСЕ
- 27.12.22 Иероглиф «битва» – символ уходящего года
- 23.12.22 Тихоокеанский «укус»: станет ли Япония основой нового военного альянса
- 22.12.22 В США определили десять глобальных рисков 2023 года
- 19.12.22 Японцев снова убеждают, что их страна окружена врагами
Еще один важный штрих. Своеобразным «сопровождением» пленума стали новые успешные ракетные испытания, проведенные КНДР 31 декабря и 1 января. Сначала южнокорейские и японские СМИ со ссылкой на свои военные ведомства сообщили, что были осуществлены запуски баллистических ракет малой дальности (до 500 км). Затем последовало уточнение, что в КНДР впервые успешно испытана дальнобойная крупнокалиберная (600 мм) система РСЗО, адаптированная к нанесению массированных тактических ядерных ударов. Отметим, что этот тип вооружений не имеет аналогов в мире (хорошо известная нам американская система HIMARS имеет калибр «всего» 227 мм).
Западные, да и некоторые российские СМИ связывают испытания новой РСЗО с состоявшимся накануне, 30 декабря, на фоне северокорейского пленума, пробном пуске первой южнокорейской твердотопливной ракеты «двойного» назначения, которая может использоваться как носитель не только для боеголовок, но и для вывода на околоземную орбиту спутников. Однако сутки – слишком малый период для «оперативной» реакции в таких делах и скорее всего о сеульском запуске в Пхеньяне знали заблаговременно и провели его не столько «в ответ», сколько в подтверждение выводов пленума о верности политического курса, осуществляемого руководством ТПК.
Политическая сторона итогов пленума вертится вокруг обвинения Ким Чен Ына в адрес США в создании в АТР нового военного блока, аналогичного НАТО. Ким данный вопрос не конкретизировал; однако необходимости в этом и не было; лидеры России и Китая Владимир Путин и Си Цзиньпин, с которыми Кимом на VIII съезде был предложен фактически военный союз, и вместе, и порознь, еще с прошлого года постоянно напоминают об агрессивной сущности американской «политики альянсов», поставленной во главу угла администрацией Джо Байдена. И о том, что основу этой политики составляет ось AUKUS (США, Великобритания, Австралия) и Quad (США, Япония, Австралия, Индия). Если же углубиться в подоплеку сказанного Кимом на нынешнем пленуме, то обращает внимание, что в увязке с США и Японией прозвучала и Южная Корея. Причем, в контексте не двусторонней конфронтации Юга с Севером, а в более широком формате «новой НАТО». Это означает, что со сменой хозяина «голубого дома» (резиденция президента Юга) активизировались попытки Вашингтона расширить рамки своего альянса с Сеулом и вовлечь последний в многостороннюю систему военно-политических обязательств. Юн Сок Ёль, новый президент, который сменил у власти Мун Чжэ Ина под популистскими лозунгами одновременного и ужесточения противостояния с Севером, и дистанцирования от слишком буквального следования в американском фарватере, похоже, дает слабину в пользу США. Об этом говорит многое, в том числе и резко ужесточившийся характер американо-южнокорейских учений; не исключено, что в последние два года первого срока Байдена Вашингтон активизирует усилия по вовлечению Юга, после чего оформление «восточной НАТО» можно будет считать завершенным. Похоже, опасность этого понимают не только в Пхеньяне, Москве и Пекине, но и в являющемся участником Quad Дели; премьер-министр Индии Нарендра Моди поздравил Ким Чен Ына с наступившим новым годом в одном ряду с президентом Путиным и председателем Си. И трудно не увидеть в этом поступке стремления не складывать все геополитические яйца в одну американскую корзину.
Какие конкретно задачи поставлены перед северокорейским ОПК прошедшим пленумом? Итоговый документ будет опубликован на днях, но уже известны ключевые решения в военной сфере. Основных – три: создание новой МБРР, быстрое наращивание арсенала тактических ядерных боезарядов и разработка разведывательного спутника. О чем это, и зачем то, другое и третье, если у КНДР в достатке других средств? В их числе стратегическая МБР «Хвасон-17», прошедшая уже несколько успешных испытаний. Во-первых, «Хвасон-17» - жидкотопливная ракета; по технологическим аспектам агрессивности компонентов такого топлива она хранится с пустыми баками, которые заполняются непосредственно перед запуском, и это «съедает» много времени. Новая МБР будет летать на твердом топливе. То есть будет находиться в режиме постоянной готовности к пуску в кратчайшие временные отрезки. С учетом небольших размеров территории КНДР и всего ТВД, фактор (подлетного) времени приобретает особое значение. Во-вторых, прошедшие в начале ноября учения вооруженных сил США и Южной Кореи Vigilant Storm показали растущие угрозы ядерной эскалации при возобновлении военных действий на Корейском полуострове, исходящие от США. (Напомним, что в ходе маневров было отработано применение против КНДР макета термоядерной бомбы типа B-61, сброшенного с самолета F-35). В Пхеньяне это восприняли как готовность Вашингтона с согласия Сеула вести на полуострове именно ядерную войну. Поэтому массовое производство тактических ядерных боеприпасов, о котором на пленуме говорил Ким Чен Ын, отрезвит и охладит явно перегревшиеся головы пентагоновских «стратегов». А также продемонстрирует Югу, что в случае реализации ядерных угроз США превращение полуострова в театр ядерной войны не обойдет стороной и территории к югу от 38-й параллели. Неизменная направленность пусков в сторону Японского моря является предупреждением еще и Токио, на территории которого расположен ряд военных баз США, включая штаб 7-го флота с «причалом» базирования одной из постоянно размещенных на ТВД АУГ – авианосных ударных групп. Не случайно японские политики так нервничают всякий раз, когда происходят северокорейские пуски, коих в ушедшем году специалисты насчитали 73, объединенных в 38 «пакетов».
В-третьих – к вопросу о спутнике, Корейский полуостров, с учетом упомянутого южнокорейского ракетного испытания, все ближе и к космической гонке вооружений; провокатором в этом вопросе выступил, как видим, Сеул. Надо полагать, не без участия американской стороны. За КНДР – вынужденный ответный ход, и если его не сделать, можно отдать инициативу противнику.
В обостряющейся военно-политической обстановке на ТВД имеется и еще один, сугубо политический аспект. Нет сомнений, что целью и объектом американских провокаций с имитацией «ядерного применения» на учениях являются и региональные союзники КНДР – Китай и Россия. Столкнувшись с серьезными рисками военной конфронтации с КНР в Тайваньском проливе, американское политическое руководство и военное командование отдало себе отчет в ограниченности военных возможностей Пентагона по «защите» Тайваня ввиду растянутости коммуникаций. И зайдя в тупик ввиду понимания, что время работает на Пекин и приближающиеся на острове «президентские» выборы очень вероятно, что завершатся поражением проамериканских сил и их заменой у власти сторонниками интеграции с материком, в США решили «поменять картинку». И создать Китаю риски на 38-й параллели, где у американцев имеется 28-тысячный воинский контингент и менее растянутые коммуникации с базами в Японии. Как далеко Вашингтон готов зайти в поджоге Корейского полуострова – большой вопрос; недавний рейд северокорейских БПЛА в окрестности Сеула, который не смогли предотвратить южнокорейские системы ПВО, - наглядная демонстрация США и их сеульским сателлитам, что все может пойти «не так», как планируют в Белом доме и Пентагоне. Но это уже несколько другая история.
Таким образом, если говорить о главном итоге прошедшего пленума ЦК ТПК, то не будет ошибкой утверждать, что ответом на действия США неизбежно станет усиление военной координации в вопросах планирования и вооруженного применения между Пхеньяном, Москвой и Пекином. Во всяком случае, решения, принятые по инициативе и по мотивам доклада Ким Чен Ына, целиком и полностью встраиваются именно в эту «картинку». Время покажет, поймут ли в США, что посеявший на Корейском полуострове ветер неизбежно «пожнет бурю».
Павленко Владимир
Комментарии читателей (0):